Телия

–Наконец, очнулись. Это вы ехали в столичную больницу?– зубы у лимфаста были не в самом лучшем здравии. На голове его красовалась зеленая фуражка. Это был водитель автобуса.

–А…да…я,– сонно ответил, еще не отойдя от кошмара.

–Ну, так это, выходите. Ваша остановочка, голубчик,– он улыбнулся и, помимо ужасного состояния его эмали, жуткий запах портил впечатление о нем напрочь и быстрее приводил меня в чувства.

–Хорошо. Спасибо,– я встал, и весь автобус был забит полностью. Все с интересом, ведь из-за одного меня остановили транспорт, а кто-то даже с раздражением смотрели на меня.

–Та не за что. Только вы не спите там, а то утащат ваши вещички, и дело будет окончено,– водитель ехидно и противно засмеялся и отправился на свое законное место- за руль.

Столичная больница была настоящим небоскребом. Гранитовые ступеньки важно встречали посетителей и приглашали зайти внутрь. Дверь была стеклянная, как и все стены, и автоматической. Стоило мне подойти к проходу, как он тут же, словно открытый швейцаром или дворецким, гостеприимно открылся передо мной.

Комната приема была огромной. Я подошел к продольному ресепшену, где меня приняла толстая разукрашенная сотрудница. По здешним стандартам моды он- красавица.

–Добрый день, добро пожаловать в столичную больницу Ли-лафонда. Вы записывались на прием? Или вы хотите навести кого-то? А, может, вы хотите пожаловаться? Тогда у нас есть тетрадка жалоб, куда вы сможете излить все свое недовольство. Данная книжка тщательно просматривается владельцами поликлиники, и вся критика учитывается и справляется в кратчайшие сроки. Ну чего же вы молчите? Ответьте уже, наконец,– она протараторила это слишком быстро, так что мне пришлось несколько минут обрабатывать сказанное ею под пристальным и нетерпеливым взглядом.

–Я пришел навестить Лилию Свинтерисмумс,– после обдумывания ответил я.

–А, так вам нужно пройти…,– она взглянула в компьютер и быстро что-то ввела туда,– в палату номер 3 на первом этаже. А вы муж хозяйки? Ой, здорово! А я…

–Так, все, спасибо, мне нужно спешить. Удачного дня,– я быстро удалился от несмолкаемой болтушки.

–Удачи!– крикнула толстушка, помахав рукой и приняв нового клиента, забрасывая его потоком слов.

Палаты на первом этаже предназначались для элиты Ли-лафонда. А Лилия являлась создательницей данной больницы, и ей отвелась одна из лучших палат поликлиники. Моя жена- добрый лимфаст, который заботится о любом живом существе. Я горжусь ею.

Дверь в палату была простенькая, типичная, но внутри все украшено и сделано так богато, будто бы ты находишься в спальне самого влиятельного существа во Вселенной. Разные расписанные силуэты с картинами на стене, а по центру стояла высоченная кровать с массивными колоннами. Напротив стоял столик для ухода за собой, а поодаль- стол с шикарным завтраком. Но больной в постели и за столом не было, зато дверь на балкон открыта на распашку, а ветер расправлял легкие белоснежные шторы. Я двинулся туда. Опершись об периллы, стояла хрупкая девушка, любовавшаяся водопадом. Откуда он здесь, на первом этаже- непонятно, но пока этот пейзаж завораживал, вопросы можно было и отодвинуть. Рядом стояли, так же опершись об периллы, костыли. Нога красавицы перебинтована, но на лице виднелась грустная улыбка.

–Чего грустишь?– спросил я, облокотившись об ограду.

Лилия повернулась и засияла. Без лишних слов она прыгнула мне на шею и молчала. А что было говорить?

–Пошли домой?

–Пошли,– девушка улыбнулась шире.

Вот так, после странного, короткого и абсолютно понятного диалога, моя жена собирала вещи. Она выберет тихий дом в лесу, нежели роскошную палату. Я невольно улыбнулся, ведь знал, что все будет хорошо. Но что-то внутри так не думало и предупреждало меня о чем-то худшем…

Глава 12

Все вернулось на свои места. По утрам я видел Лилию на кухне, готовящую завтрак. Она была все с той же очаровательной улыбкой на лице и маленьким пятачком. Правда, теперь моя жена будет несколько недель передвигаться с помощью костылей, ведь кислота, облившаяся на ее ногу и разъевшая кожу до сухожилий, оказалась не простой и очень опасной по своим химическим свойствам. Как мне рассказывала сама пострадавшая, лечила она сама себя, потому что ,,профессиональные” доктора не знали с чем имеют дело. Лилия со смехом рассказывала:

–И представь себе: я, раненная и измученная, ору на ошарашенных медсестер, которые в суете бегают за препаратами, лекарствам и веществами, нужными мне для операции своей же ноги. Когда они все принесли, я ввела в себя слабительное, а все вокруг удивленно вытаращили глаза. Ой, ты бы выдел их лица! На них будто бы снизошел какой-то сорвиголова, орущий на всех и ведущий без посторонней помощи операцию на самом себе.

–Подожди,– я перебил ее,– но разве слабительное не должно вводить тебя в состояние комы или что-то в этом роде?

–Ну, бывает разные дозы и разное содержание слабительного и, следовательно, разный эффект. Я же, рассчитав все, сделала нужный мне экземпляр, который изолирует боль и позволяет спокойно резать, зашивать и приклеивать различные части своего тела. И вот, на глазах всего этого удивленного стада, вывела остатки кислоты, обработала рану, сделала успокоительный вакуум в гипсе и, попросив костыли, отправилась спать.

–Ну ты даешь…

–А то,– Лилия самодовольно подняла голову.

–И это всего лишь за один день с тобой такое случилось… Не думал, что последствия падения буду такие серьезные.

–Ага. Только, если бы еще и доктора нормальными были, то могла бы не пыхтеть над своей ногой, ковыряясь в крови и плоти. Надо бы изменить и улучшить обучения наших докторов в университетах, а то уж слишком слабые знания у них. Поможешь связаться с представителями образования?

–Конечно! Когда собираешься начинать работу?

–Завтра,– устало ответила девушка,– сегодня я слишком устала от вчерашних приключений.

–Это точно…

–Ага! Кстати, чем ты занимался, пока меня не было?

–Ну, в основном спал и наслаждался тишиной,– упоминать о моем странном и внезапном перемещении в Рай и разговоре с Всевышними, разумеется, не стал.

–И все? Скучно как-то.

–Ну а что делать? Я переживал,– взглянул в окно.

Лес тоже был рад возвращению своей музы, и, как только мы приехали, весь живой мир вдруг радостно и триумфально зашумел. Виновница бурного приема не поняла всего счастья происходящего и испугалась. Зайдя в дом, Лилия сразу удивилась порядку в доме, а затем, после принятия душа, предложила сесть поужинать. Я принял ее предложение, и так мы разговаривали о произошедшем с женой. Но в голове моей, во время разговора, все время крутилась сцена встречи с Всевышними и осознания всей трагедии, которая будет со мной после смерти. Так что мне категорически нельзя умирать, как бы не скучал по всем друзьям в Раю.

Но все это будет в будущем. Сейчас, после небольшого перерыва, все вернулось в норму, и уже на следующий день мы снова отправились на прежнюю работу во имя науки. Те же приборы, лимфасты, колбы. За день ничего, естественно, не поменялось, но мне казалось, что я не был в этой лаборатории вечность, а то и более. Описывать этот будний день бессмысленно и скучно, ведь ничего захватывающего или стоящего вашего времени не произошло. Я с Лилией вернулись домой, и, поговорив немного за столом о разной бессвязной ерунде, связанной в основном с работой, пошли спать.

Ночью я проснулся от грома и молнии. За окном был настоящий ураган, и, посмотрев в глушь леса, в голову пришла одна ужасная обязанность, о которой я забыл. Закрыть теплицу. Она находилась рядом с домом в нескольких шагах и уходила в глубь трущоб.

Тихо, чтобы не разбудить Лилию, которая крепко спала в кровати и не слышала урагана за окном, увитая сладким сном, я вышел из спальни. Нужно было лишь спуститься вниз, одеться и пройтись под ливнем. Пустяки! Пол предательски заскрипел, но вряд ли с первого этажа было что-либо слышно. Плащ, высокие резиновые сапоги до колен, грубые штаны и капюшон- вот мой комплект одежды для покорения бури. Я открыл дверь, и ее сразу унесло бурным порывом ветра. Еле удержал! С трудом закрыв за собою, я пошел вперед. Дождь барабанной дробью бил по мне, а его капли были настолько холодные, что казалось, будто бы град вместо дождя осыпался на меня, больно нанося синяки. Все эти твердые холодные капельки стукались об меня довольно сильно. Но я уверенно шел по мокрой дорожке, вымощенной плиткой. Пока пробивался сквозь ливень, вспомнил, что нужно еще найти Мимирона, хотя ему, может быть комфортно и под мокрой свободой. Он же все-таки дикий зверь, несмотря на послушное выполнение всех моих приказов, и песику прежде всего нужен такой же дикий простой. ,,Ай, ладно, пусть гуляет”,– подумал я сонной своей головой.

Вот и кончилась плитка, дальше- размытая и грязная лесная тропа. Не зря я надел высокие резиновые сапоги, пригодились. Ходить по слякоти, да еще и во время непрекращающегося дождя- неприятное дело. Ноги так и соскальзывают в кусты, а выделяющийся живот, как огромный мяч с водой внутри бултыхается то взад, то вперед, то влево, то вправо, утягивая все остальное тело за собой. Скоро покажется та виновная во всех моих нынешних страданиях теплица. Так думал я. Неожиданно сверкнула молния, а за ней последовал громкий- бабах! Электрический заряд задел одно из строгих деревьев, и многотонное бревно с горящими на концах листьями накренилось, не выдержав напора природного выстрела, заскрипело, а затем медленно, с постоянно нарастающей скоростью падало на меня. Опять. Опять я умираю. Я молча смотрел на это дерево с мыслями: ,,Ну что поделать? Значит, надо”. Вновь зажмурил глаза в ожидании смерти, но почувствовал чье-то прикосновение на своей жирной талии. Где-то сзади послышался звук глухого падения огромного дерева. Я открыл глаза- передо мной стоял он. Тот же самый безликий. Даже одежду не поменял, промокшую под проливным дождем.

–Спасибо,– на этот раз я мог с ним разговаривать более уверенно, ведь знал многое, однако некое чувство неуюта и беспокойства отражалось в моем свинячьем голосе.

–Не за что,– он разговаривал со мной так же непонятно чем.

Ливень продолжал неумолимо плакать, и все вокруг на секунду замерло, будто бы кто-то насильственно остановил ветер. Капли падали вертикально ровно, без присутствия ветра, словно реальность вокруг окончательно сломалась, и человек в черных очках где-то в стороне отмеряет цифровые границы между мирами и измерениями. Выглядело слишком фантастически и нереально. Но сквозь ошеломление, в голове умудрились возвратиться вопросы, которые мельком пролетели где-то в сознании.

–Прости, но можно ли…

–Потом, не в такой сырой обстановке. Я знаю, что у тебя множество вопросов, и отвечу на все по возможности. Но давай для начала найдем крышу над головой.

–Ах, да…,– я осмотрелся вокруг и вспомнил про грозу,– Мой дом подойдет?

–Вполне. Идем.

И мы пошли. Безликий- впереди, я- сзади. Мы перелезли дерево-убийцу, перегородившее путь, и пока шли, заметил, что все вокруг ауры этого чудища не двигалось совсем, лишь капли с небес падали все так же неестественно вертикально ровно, а ветер стих. Лес стих. Деревья стихли. Теперь уши заполняло не протяжное завывание, а раздражительная трель. Обернувшись, я увидел, что листья, спавшие с деревьев и мокнувшие в грязи, снова танцевали вальс, подгоняемые ветром. Будто бы безликий- ошеломляющий гость, перед которым все стесняются даваться веселью наперекор его угрюмости, а когда он проходит, все вокруг вновь приходит в дивный лад. Значит, правда, что вокруг ауры этого таинственного существа жизнь идет своим чередом, но внутри- тишина. Однако замирал или облетал таинственную зону безликого только ветер. Остальное было прежнем, за исключением траектории падения капель. Мы шли. Молча.

Вдалеке вновь показались знакомые силуэты дома, окруженный дождевым туманом, а вскоре мы стояли рядом с входной дверью, пройдя скользкую плитку. Я открыл парадную, и безликий тихо зашел, снял удивительным образом чистую обувь и скромно уселся на край дивана, весь сухой, будто прошел по летнему лесочку без доказательств о ливне. Я сделал почти те же действия- вошел и разделся- только вместо того, чтобы усесться напротив гостя, пошел заваривать теплый чай. Краем глаза заметил, что безликий просто смотрит в одну точку, не отрывая безглазого взгляда.

–Я могу задавать вопросы?– после недолго молчания я осмелился начать диалог неуверенной речью.