Не судьба

Потом, после отъезда из Японии вначале Степана Кирилловича, а затем и Юры с Татьяной их общение прекратилось. Примерно пятнадцать лет спустя Юра принял участие в похоронах Степана Кирилловича.

В один из обеденных перерывов столовая была, как обычно, полна едоков. За один стол сели Степан Кириллович и ещё кто-то, и вскоре к ним присоединился первый секретарь посольства Алексей Иванович, про которого все знали, что он курирует связи с компартией и руководимыми коммунистами организациями, а также что вообще он работник ЦК и ещё другого ведомства, а какого конкретно – пусть читатели догадываются сами.

Разговор начался с мелких тем и потом перешёл на Чехословакию. После заносчивой бравады Алексея Ивановича типа «здорово мы им врезали, пусть зарубят себе на носу, что отступать от завоеваний социализма СССР никому не позволит» наступила неловкая пауза. Юра, сидевший за соседним столом, весь напрягся: что последует дальше?

Степан Кириллович своим обычно тихим голосом произнёс:

– Я вижу всё это иначе.

– Как же можно смотреть на происшедшее иначе? Тут нужна принципиальная партийная позиция, – укоризненно сказал Алексей Иванович и строго уставился на оппонента.

– Такая, как вы изволили выразиться, принципиальная партийная позиция идёт вразрез с пропагандируемым нами курсом на мирное сосуществование и потворствует американской точке зрения, согласно которой мир поделён на две основные зоны влияния. Мы упрекаем США в том, что там не терпят ни малейшего инакомыслия, а сами пошли на открытую оккупацию союзника из-за того, что воля населения и действия партийного руководства Чехословакии противоречат нашей позиции. Так мы наживаем новых врагов и предаём старых друзей. Хуже не придумаешь! Или я не прав?

Алексей Иванович буквально вскипел, перейдя от тенорка к неприятному визгу:

– Стёпа, пойми же, там же у власти были наши враги!

– Лёша, где ты усмотрел врагов? Не в Дубчеке ли ты их нашёл?

– Дубчек не самый опасный, но он стал марионеткой сионистов!

= Лёша, сейчас не то время, когда всюду выискивали сионистов и космополитов. Нельзя же так открыто проповедовать антисемитизм! Не забывай о супруге нашего генсека! – Степан Кириллович и Алексей Иванович постепенно краснели.

– Да чё вы, мужики, ешьте побыстрее суп, он же остынет, а я второе готова принести, – попыталась направить обоих на путь нормального диалога во время еды повариха Мария Павловна. Она, чувствуется, была озабочена возможными последствиями разгоравшегося диспута за обеденным столом, нарушающего процесс спокойного принятия пищи.

Но её не слушали и не слышали. Противостоящие стороны завелись не на шутку.

– Мы столько лет помогали Чехословакии строить социализм не для того, чтобы сионисты всё за несколько недель порушили! – вскричал Алексей Иванович.

– Лёша, у меня не создалось впечатление, что в Чехословакии намечался отход от завоеваний социализма! – парировал Степан Кириллович.

– Ха, так они тебе прямо и скажут об этом!

– Лёша, но ведь ты обвиняешь чехословацкое партийное руководство в том, в чём обвиняли Хрущёва после его доклада о культе личности. Нельзя же становиться на позицию Албании и Северной Кореи!

– Стёпа, при чём тут Хрущёв? Ты знаешь позицию ЦК и не прикидывайся, будто ничего не знал о чехословацком деле. Мы с тобой сейчас не у меня на даче, там бы выпили, потрепались вволю. Поэтому изволь либо замолчать, либо пеняй на себя. Я к тебе очень хорошо отношусь, лично я вообще против единомыслия, но решение ввести войска, ты должен понимать, продиктовано высшими интересами КПСС и СССР, и точка! Вон Юра всё слышит, что он подумает? Между прочим, когда Косыгин проинформировал Джонсона о вводе войск в течение следующих двух-трёх часов ночи и объяснил ему, что наши войска остановятся на границе с ФРГ, Джонсон воспринял это как совершенно нормальное явление. А нам чего вдруг осуждать наших? Мы здесь обязаны демонстрировать единомыслие и следовать партийной линии. Я тоже не знаю всех нюансов обстановки в Чехословакии, но мне это совершенно не нужно! ЦК и Политбюро во всём разберутся, – Алексей Иванович оглянулся на Юру, надеясь, видимо, на какую-то реплику или иную реакцию на сказанное.

Ну что можно ответить на такой бред? Лучше промолчать. Поэтому Юра сделал вид, будто не расслышал, и буквально уткнулся носом в прекрасно приготовленную свиную отбивную. Марию Павловну не зря взяли на должность главного повара столовой.

– Лёша, Джонсон не воспринял оккупацию как нормальное развитие событий. Просто он в ноябре не будет участвовать в выборах, он теперь lame duck, как говорят в Америке, и поэтому Джонсон устранился от решения проблемы. Кстати, на выборах в ноябре победит Никсон. Мне трудно с тобой дискутировать, потому что ты фактически затыкаешь мне рот! – сказал Степан Кириллович и встал из-за стола.

– Степан Кириллович, а как же свиная отбивная и апельсиновый сок? – забеспокоилась повариха. – Я так старалась. Доешьте весь обед, пожалуйста!

– Спасибо, Марья Павловна, я сыт по горло речами Алексея Ивановича. – Произнеся это, Степан Кириллович сунул поварихе стандартную стоимость обеда и вышел из столовой.

– Что он такое брякнул на прощание? Как это Никсон сможет победить, если он уже один раз проиграл на президентских выборах? Тоже мне американист выискался? Как в пустую бочку газанул! И вообще я что-то Стёпу не пойму! Раз ты приехал на загранработу, засунь своё личное мнение себе в ж…! – непривычно резко прокомментировал уход оппонента Алексей Иванович, встал, положил на стул деньги и удалился.

В столовой воцарилась гробовая тишина. Все быстро доели обед и поспешили во двор, поскольку время обеденного перерыва ещё не закончилось.

Юра не стал особенно размышлять по поводу услышанного. Ясно, что произошло столкновение двух позиций, и сторонник официального взгляда на оккупацию Чехословакии нагло заткнул рот оппоненту. С кем это здесь можно обсудить? Решительно не с кем. Юре было что терять, его карьера только начинала набирать обороты. Лучше помалкивать. Капээсэсовский подлец Алексей Иванович слопает его и не поморщится. Но всплеск эмоций в обеденный перерыв стал для Юры первым свидетельством скрытого раскола в КПСС и СССР, ярко проявившегося в период горбачёвской перестройки.

Алексей Иванович умер лишь в 2017 году в возрасте за 90 лет, надолго пережив Степана Кирилловича. Злодеи нередко оказываются долгожителями.

История четвёртая. Чуть не поколотили

Буквально через день-два чехословацкая тема в Японии получила новое развитие, да ещё какое! Ближайшее воскресенье выдалось дождливым, и Юра вместе с Татьяной отложили до хорошей погоды поездку в Камакура (???), так как испробовать новый «Никон» под дождём было бы явным безрассудством. Чем заняться? Татьяна предложила шоппинг в Синдзюку (???), точнее в универмаге «Исэтан»(???), где как раз началась очередная распродажа. Иной идеи она не могла придумать.

Зонты, плащи, непромокаемая обувь в Японии всегда должны быть наготове. Оделись по погоде, приехали, пошли по длинной галерее одного из восьми этажей универмага к месту распродажи женского белья, летних платьев и прочего. Условились, что потом пойдут на распродажу мужских аксессуаров: Юру интересовали, как обычно, лёгкие рубашки, галстуки и жемчужные заколки к ним, а также запонки. Предвкушая радость новых покупок, супруги шли, взявшись за руки и весело болтая о разных пустяках.

– Вот они, оккупанты ё. ные! Щас мы им по мордам врежем! – неожиданно послышалось сзади. Оба обернулись. К ним приближались не то трое (Юре так виделось), не то четверо или пятеро (версия Татьяны) молодых и не очень сотрудников посольства Чехословакии, которые тоже, судя по всему, были заинтересованы в посещении этажа распродаж. Вся компания почти без акцента говорила по-русски. Наверняка учились в СССР, может быть, даже в МГИМО. А сегодня наверняка поддатые по случаю выходного, ведь чехи пьют больше русских, это ещё отец Юры рассказывал после поездки туда, следовательно, злые и опасные. Им захотелось подраться, а тут такой отличный повод! Не повезло Юре и Тане.

– Пан Гавличек, добрый день, – не без заметной дрожи в голосе сказал Юра.

– Для тебя, гад, и для твоей сучки он не добрый, – ответил рослый блондин Гавличек.

Компания окружила супружескую пару. Стоявший рядом с Гавличком рослый мужчина ударил Татьяну в плечо, а Юре от него достался удар по спине. Что делать? Прошло уже слишком много лет с тех пор, когда Юра дрался в последний раз, но тогда он был школьником и не носил очки, и к тому же драться за границей немыслимо.

– Давайте поговорим, – предложил Юра. – Вводить войска приказал не я, почему к нам какие-то претензии?

Чехословацкие «коллеги» немного остыли. Драться и им явно расхотелось. Похоже, они почувствовали, что Юра в душе им сочувствует. Иное дело нахамить «оккупантам». На собравшихся с интересом смотрел продавец одной из секций универмага. Для драки японский универмаг – место явно не самое подходящее.

– Всем привет! – послышался знакомый голос. Это был вездесущий Степан Кириллович. – Ищу где лезвия для бритв, мне «Жиллетт» желательно, не подскажете?

Чехословацкая компания буквально хором ответила:

– Это на другом этаже, где надпись «????» («Товары для джентльменов»).

– Я же не знаю японский!

– Там всё увидите сами! – громко сказал Гавличек и дал сигнал другим уходить. Они ушли так же внезапно, как и пришли. Обошлось без инцидента.

– Я давно заметил, что они идут за вами, и заподозрил что-то неладное, – сказал Степан Кириллович. – Юра знает, что я электробритвой бреюсь. Теперь подозреваю, что они попытаются выкинуть что-то, когда вы выйдете из универмага, поэтому покупайте быстро то, за чем приехали, а потом смоемся, я машину тут в переулке припарковал.

Все трое вышли из универмага. Супругам уже расхотелось после случившегося что-либо покупать, а Степан Кириллович, как подозревал Юра, скорее всего, уже успел отовариться, поскольку держал фирменный исэтановский пакет.

В те времена парковка не представляла собой жуткой проблемы. Сейчас в это даже не верится. А в 60-е годы и притом в таком муравейнике, каким в те времена уже успел стать район Синдзюку, известное место шоппинга и развлечений на любой вкус и кошелёк, включая совсем уж непристойные, можно было при упорном желании найти укромное место для стоянки крошечного автомобиля, казавшегося слишком маленьким даже для низкорослого сотрудника ТАСС. Троица очень быстро втиснулась в старенький драндулет.

Отъехав немного, все не сговариваясь зашли в сусечную (???). Как и молодые супруги, Степан Кириллович был поклонником японской кухни.

– Итак, молодые люди, что мы имеем? Акцию протеста с попыткой мордобоя. Татьяна, что у вас с плечом?

– Ничего. Удар был скорее символическим, пощадили женщину.

– Тем лучше. А представьте себе, что творится в некоторых других странах! Там нашим посольствам намного хуже, могут избить местные и левые, и правые. Вы, Юра, помните посла Хрдличку? Он из Братиславы сбежал в Вену и там дал длинное интервью о том, как скверно ему работалось в Токио под неусыпным оком советских спецслужб.

– А почему Хрдличка оказался в Братиславе?

– Это его родной город, и он отпуск там проводил. Я предполагаю, что Хрдличке стало известно об угрозе ввода войск, вероятно, у него какой-то информатор наверху, вот он и ушёл срочно в отпуск ещё числа 18-го. От Братиславы добираться до Вены два-три часа, даже с учётом пробок. Бывал я и в Праге, и в Братиславе. Хорошие города, хорошие люди. Но теперь отношения с ними надолго испорчены, а всё из-за глупости нашей верхушки. Что ещё наше Политбюро выкинет? Оно ведь вопиюще некомпетентно! Это надо же: оккупировать союзное государство! И мотивировочка идиотская: «наметился отход от основополагающих принципов социализма». Знаете, ребята, мне кажется, что наш СССР начинает загнивать. И происходит это исключительно потому, что интересы нашей «родной» в кавычках партии противоречат интересам нашего родного государства. А наши руководители ставят интересы СССР лишь на второе место!