Мелодия любви. О чудиках, проснувшейся нежности и кухонном детекторе лжи

– Успокойся, парень. – Трифон положил руку на плечо молодого человека. – Ты не брошенный. Ты еще не найденный хорошей женщиной. Ну-ка, встань.

– Зачем?

– Ко мне пойдем, в доме переночуешь. А утром тебя на автобус посажу, который до Казани идет. Ты, наверное, еще и голодный?

– Немного есть, – кивнул незнакомец.

– Вот и хорошо. Тебя как звать?

– Коля.

– А меня Трифон. Сейчас нас с тобой моя жена накормит. Вставай, говорю, чего сидишь?

Когда до дома оставалось метров двадцать, Трифон вдруг остановился и спросил:

– Слушай, Николай, а ты по профессии кто?

– Строитель. А что?

– И какой строитель?

– Обычный. Дома многоэтажные строю.

– Да? – Дед с интересом посмотрел на молодого человека. – А, допустим, починить крышу деревянного дома сможешь?

– Если заплатят, смогу, – пожал плечами парень. – Я же профессионал.

– А если не заплатят? Если человек больно хороший, материал у него строительный есть, но платить ему пока нечем. Сможешь помочь?

Николай с подозрением уставился на Трифона.

– Видишь дом с синими воротами? – продолжил тот и показал на дом рядом с его избой. – Вот в нем-то живет настоящий брошенный человек, не чета тебе. Правда, женщина. Ольга. Бросил ее один нехороший тип, оставив с ребенком на руках. А в доме у нее крыша протекает. Сам посуди, как ей в таком доме жить, да еще и с дитем? Давай-ка зайдем к ней, поглядишь, чего можно с этой крышей сделать, чтобы всю ее не перекрывать. Если ты, конечно, и правда, профессионал.

– Нет-нет, что вы! – Парень испуганно замахал руками. – Я этих женщин теперь видеть не хочу. Они все предатели.

– Это твои женщины предатели, а у нас здесь все наоборот. И вообще, Николай, сейчас вспомнил, у меня в доме нынче гостей понаехало тьма, тебя положить спать некуда. А в этом доме есть веранда, на ней диван имеется свободный. Тебе же все равно, где спать, правильно? Главное, чтобы тепло было.

– А женщина молодая? – еще больше испугался Николай.

– Да не бойся, не съест, – пожал плечами Трифон. – Ты здесь пока постой, подожди, а я мосты наведу. Эта Ольга – женщина гордая, может от неожиданности сразу от ворот поворот дать.

Иван оставил Николая на тропинке, подошел к крыльцу и смело постучал в дверь.

– Оля! Соседка! Не спишь? Открой-ка на минуту.

Скоро дверь отворилась, и на пороге появилась моложавая женщина в теплом халате.

– Здрасьте, дядя Трифон, – удивленно поздоровалась она с вечерним гостем. – Какое тут спать? Рано еще. И дел полно. А вы чего? Случилось что-то?

– Да я все по поводу твоей крыши, – начал издалека. – Она у тебя все течет?

– Пока дождей нет, не течет, – улыбнулась хозяйка. – А на прошлой неделе устала ведра подставлять.

– Вот и хорошо. А я тебе человека нашел, который может крышу починить.

– Ой, – обрадовалась и одновременно испугалась женщина. – Да вы что? Но у меня же пока платить нечем. На рынок везти нечего, только июнь начался. Вот продавать с огорода чего-нибудь начну, деньги появятся, тогда можно и строителей нанимать.

– Это понятно, – кивнул Трифон. – Но человек же должен сначала посмотреть на фронт работы. Правильно? Понять, что и как. И это…

Он сделал паузу.

– Строитель наш на последний автобус опоздал. А у меня дома гости. Может, на веранду пустишь? Переночевать.

– А он трезвый? – спросила женщина с подозрением.

– Он непьющий профессиональный строитель. Редкий, вымирающий тип.

– Ну, если и правда непьющий, пущу, – неуверенно, но кивнула Ольга.

– И ты ему чего-нибудь перекусить дай. А то он до утра не дотянет.

– Так и быть, накормлю, – хмыкнула соседка.

– Николай, – громко позвал парня Трифон. – Иди сюда, не стесняйся. Сейчас тебе хозяйка крышу показывать будет. А потом накормит, спать положит, как и принято у нас на Руси. А я, с вашего обоюдного согласия, откланяюсь.

И он, оставив брошенных на крыльце, поспешил домой.

На следующее утро Трифон, едва проснувшись, услышал, как со стороны соседского дома сначала раздались робкие удары молотка, а потом треск отдираемых гвоздодером досок.

– Эх ты как! – с удивлением воскликнул он и весело поглядел на жену. – Слышишь треск? Это ведь тот самый Николай, про которого тебе перед сном рассказывал. Кажись, уже за работу принялся. Соседка наша уже взяла в оборот строителя. А то, понимаешь, сидит на скамейке, нос повесил. Я, говорит, брошенный. Но не бывает брошенных в тридцать лет, бывают ненайденные! И ведь прав я оказался.

Бабуля, твой выход

За стеной у соседей уже целый час надрывно плакал ребенок. Иногда в этом плаче наступила пауза – наверно, в минуты, когда молодая мама не выдерживала и брала его на руки, но затем плач возобновлялся.

– Господи, как малыш мучается, – тяжело вздохнул Иван, ворочаясь в постели.

– Да, – вздохнула и Катерина. – Видать, зубки режутся?

– Думаешь?

– Уверена. Помнишь, как у нашего Вовки это было?

– Не помню, – замотал головой Иван. – Сколько лет уже прошло. Почти пятьдесят?

– Угу, – кивнула Катерина. – А этому полгодика. Теперь молодым родителям придется долго не спать.

Ребенок за стеной заплакал еще громче.