О правдистах – искренне…

Понимаешь, на днях в архиве перебирал старые, еще дореволюционные и первых советских лет номера «Правды» и наткнулся в них на заметки и корреспонденции из Саратова. Знаешь, очень поучительные, заставляющие о многом задуматься. Там о Чернышевском и о крестьянских волнениях, о голоде в Поволжье и об индустриализации, об ученых и театральных деятелях. И мне пришла такая мысль, а что если отталкиваться от тех сообщений, рассказать о современном Саратове, о его жителях, об их устремлениях, труде, быте. Пройтись по этим адресам.

То есть совершить своеобразное путешествие вглубь истории и показать нынешний день волжан?

Точно.

Там будут очерки, зарисовки, встречи с людьми.

И обязательно фельетоны, – улыбнулся Суконцев. – Как же без них. Иначе скучновато придется.

Так мы и решили. Несколько месяцев напряженной работы и в Приволжском книжном издательстве появилась наша совместная книга «Правда писала…». Она и сейчас стоит у меня в шкафу, занимая видное, почетное место.

Домогацких Михаил Георгиевич

Впервые я о нем услышал в редакции воронежской «Коммуны». Старые сотрудники рассказывали, что после окончания Центральных газетных курсов в Москве, Михаил Георгиевич Домогацких работал у них.

Очень способный журналист и славный, добрый парень, – с восхищением говорили о нем коммуновцы. – Вон куда взлетел. Знай наших: он теперь собкор «Правды» по Африке. А до этого работал в Китае.

Уже тогда незнакомый Домогацких становился для меня легендой.

В «Коммуне» о нем знали все или почти все. Воевал под Москвой. Осенью 1941 года был тяжело ранен. А когда выздоровел, попал в воздушно-десантные войска. После второго ранения был демобилизован, закончил исторический факультет Воронежского госуниверситета. Вскоре стал редактором областной газеты «Молодой коммунар». С этой должности его направили на учебу в Высшую дипломатическую школу МВД СССР. Учился на восточном факультете.

С тех пор мы его практически не видим, – сокрушались коммуновцы. – Он стал работать корреспондентом «Правды» в Китае, учился два года в Пекинском университете.

Мои коллеги по «Коммуне» тщательно отслеживали все пути-дороги своего бывшего сотрудника. А когда в «Правде» появлялись его статьи, корреспонденции и репортажи, то этот газетный номер ходил по рукам. Всем было конечно интересно, где находится Михаил Георгиевич и о чем он пишет. Я тоже пристрастился к чтению его материалов. Так продолжалось несколько лет.

Впервые я увидел Домогацких в редакции «Правды», когда у нас проходило очередное собкоровское совещание. Руководство газеты, собирая своих полпредов из регионов, правильно делало, снабжая нас различной информацией не только внутренней, но и международной. Почти регулярно у нас выступали коллеги из-за рубежа: Борис Стрельников (из Вашингтона), Аркадий Масленников (из Дели), Евгений Григорьев (из Бонна), Николай Прожогин (из Рима), Михаил Домогацких (из Ханоя) и ряд других. Они нам открывали другой мир: интригующий, загадочный, экзотичный, со своими достижениями и проблемами. Слушать их всегда было интересно и вопросы к ним сыпались, как из рога изобилия. Вот в один из таких моментов, когда Домогацких закончил отвечать на все просьбы и вопросы моих коллег, я подошел к нему и мы познакомились.

Мне о тебе рассказывали коммуновцы, – улыбнулся Михаил Георгиевич. – Рад, что ты пополнил ряды правдистов.

– И о вас я впервые услышал от сотрудников «Коммуны», – сказал я. – Они очень гордятся вами.

У меня с ними взаимная любовь.

Вспомнили старых коммуновцев – Федора Федоровича Шаталова, Михаила Николаевича Морева, Льва Григорьевича Райскина.

А ты откуда, Алексей, родом? – неожиданно спросил меня Михаил Георгиевич.

Из Усмани Липецкой области.

Серьезно?

Конечно.

А я из Добринки, она всегда входила в Усманский уезд.

У меня отец родом из Добринки.

Ну, слушай, тесна земля.

Вот так мы и познакомились. Позже я прочитаю его проникновенные, идущие от сердца добрые слова о своей родине:

«Добринка – самое дорогое место на земле. И хотя я жил в десятках стран мира, видел много удивительных мест, но маленький клочок земли на карте под названием Добринский район всегда был в моем сердце и звал к себе. Здесь прошло мое нелегкое детство, здесь я получил на всю жизнь понятие о доброте и уважение к своей малой родине, в Добринку я приезжал при первом удобном случае».

В давние незабываемые советские времена редакция «Правды» в период подписной кампании регулярно проводила фестивали, конференции, встречи с читателями. Не обошла эта участь и мой регион.

Когда мне сообщили о дате проведения конференции в Саратове, я поинтересовался у редакционных сотрудников:

Где сейчас Домогацких: за границей или в Москве?

У него сейчас отпуск, – ответили мне, – и он проводит его в столице.

Я очень обрадовался и попросил соединить меня с ним. Вскоре уже разговаривал с Михаилом Георгиевичем. У меня к нему была только одна просьба: не сможет ли он приехать на конференцию от международников? Дело в том, что в проведении таких встреч с читателями в регионах участвовали, кроме собственных корреспондентов, один-два представителя от внутренней редакции «Правды» и обязательно еще международник. Это придавало весомость и большой интерес к подобным мероприятиям. Тем самым мы выполняли и просьбу наших читателей, которые хотели встретиться с известными правдистами, задать им различные вопросы.

А когда конференция? – поинтересовался у меня Михаил Георгиевич.

Я назвал дату.

– Пожалуй, приеду, – согласился он.

Лучшего ответа я не ожидал.

На вокзал встречать Домогацких со мной поехал секретарь обкома партии по идеологии Валентин Матвеевич Черных. И тут произошла интересная сцена. Когда московский поезд подошел к перрону, я увидел выходящего из вагона Михаила Георгиевича. Мы обнялись, я стал расспрашивать как он доехал.

Спасибо, все хорошо.

Московский гость: худощавый, среднего роста, в очках, одет скромно. На нем спортивная куртка, серая фуражка. С виду рыбак или грибник. И Валентин Матвеевич, видимо, так и подумал, что встретил знакомого рыбака. Он неожиданно стал меня теребить:

Алексей Александрович, с приятелем потом поговорите. Как бы нам не пропустить Домогацких.

Я невольно рассмеялся:

Валентин Матвеевич, знакомьтесь – вот это и есть Михаил Георгиевич Домогацких.

Черных удивленно развел руками:

Не шутите?

Нисколько, – покачал головой Михаил Георгиевич. – Я и есть Домогацких.

Извините, – Валентин Матвеевич никак не мог прийти в себя. – В моем представлении Домогацких – человек-гора, сажень в плечах.

Как видите, я далек от вашего богатырского образа. Будем знакомы.

Черных смущенно пожал его руку и долго еще тяжело вздыхал.

У Домогацких на саратовской земле было запланировано несколько встреч: перед жителями областного центра и города Энгельса, а также перед работниками обкома партии и облисполкома. Как я заметил, каждая встреча состояла из двух частей. Сначала Михаил Георгиевич рассказывал об особенностях работы собкора «Правды» за рубежом. На это, как правило, уходило около часа времени, затем вторая часть – ответы на вопросы. И этих вопросов чаще всего было несколько десятков. На каждый из них Домогацких давал исчерпывающий ответ. По времени на вторую часть выступления уходило у него от трех и более часов.

Что мне запомнилось?