Морская инквизиция: Штормовой предел

Морская инквизиция: Штормовой предел
Алексей Птица

Морской инквизитор Эрнандо Гарсия по-прозвищу Филин по-прежнему борется с пиратами, невзгодами, и с врагами своей любви. Приключения не оставляют его, ему без них никуда. Кто станет его женой и что будет с Мерседес, следите за их приключениями в шестой книге.

Алексей Птица

Морская инквизиция: Штормовой предел

Глава 1. Полный вперёд

Фрегат с официальным названием «Дело принципа» и с неофициальным «Серый призрак», следуя рядом с бригантиной «Морской пёс», легко разбивал форштевнем невысокую волну. Ветер трепал на кораблях испанские флаги, словно радуясь тому, что нашёл их на безбрежных просторах Атлантического океана.

Наполняя воздухом пузо парусов, он решительно толкал вперёд оба корабля, настойчиво направляя их в сторону Северной Америки. Ветер был попутный и как бы говорил, что впереди корабли ждут суровые будни, полные незабываемых приключений.

Конечно, разве можно забыть морские приключения? Ведь они никогда не бывают одинаковыми. Море никогда не бывает постоянным, оно всегда в движении, всегда в волнении. Что-то ищет и что-то несёт на своей груди куда-то вдаль.

Морские чайки, громко вскрикивая, постепенно оставались позади, не улетая далеко от береговой линии, которая становилась всё тоньше и тоньше, пока совсем не скрылась за линией горизонта. Это лишь в очередной раз доказывало, что земля круглая.

Эрнандо Гарсия, стоя на палубе фрегата, глубоко вздохнул. Птицам проще, чем людям, они знают, чего хотят и чего боятся, а вот люди… Люди нет, а, казалось бы, чего проще?

Вот вроде и он был сейчас счастлив, достигнув того, чего другие пытались и не могли добиться всю жизнь. У него был свой корабль, он был богат, он стал графом, чего же более? Гуляя по Кадису, он ловил на себе частые взгляды женщин: и молодых, и пожилых.

Молодые поглядывали на него с затаённой надеждой, надеясь, что он обратит на них внимание. Пожилые смотрели оценивающе, прикидывая, смогут ли они отдать за него свою дочь, нежный цветок, засидевшийся в девках. А то и присматривали для себя, если были вдовами.

Но Гарсии было не до них, всё крутилось вокруг Мерседес. Почему? Зачем? Как так получилось? Вот и сейчас, вдыхая солёный морской воздух, он думал о ней. Думала ли она о нём, он не знал. Хотелось бы в это верить. Очень хотелось бы верить. Но…

Очередной сильный порыв ветра бросил в лицо солёные брызги, смешанные с клочьями пены, окончательны выбив из моей головы лишние сейчас мысли. Какая уж тут Мерседес… Нужно было смотреть вперёд, ведь у меня есть, в конце концов, цель. Подошёл боцман, старый Хиль Мендес.

– Капитан, куда держим курс?

– Прямо, боцман.

– Капитан, в море не шутят!

– Я знаю, боцман, так мы уже не в море. Это, боцман, океан… В нём можно и нужно шутить. Да и служба у нас не такая, где все легко. Так что… Ну, да ладно. Сейчас определимся с курсом.

Вытащив из-за пазухи астролябию и сверившись помимо её данных с компасом и картой, я решил плыть пока в сторону острова Мадейра. Так было удобнее для меня.

– Плывём на Мадейру, боцман. Просигнализировать на «Морского пса» об изменении нашего движения. Надо заправиться крепким вином, боцман. Мадера – это прекрасно!

– Несомненно, капитан. Есть, капитан. Лево руля!!! Шевелитесь, прохвосты!

Скрипя рангоутом и такелажем, корабли стали совершать разворот влево. По вантам и реям заскакали марсовые, убирая одни и ставя другие паруса. Покачивающиеся на волнах и спешащие вперёд, два мощных корабля являли собой само совершенство всех парусников. Я залюбовался своим кораблём. Положив руку на планшир, почти слился с судном, став на несколько мгновений с ним одним целым.

Корабль замер и стал рассказывать мне о своих проблемах. О треснувшей рее, оборванном фале на грот-мачте, загаженном моряками гальюне. Но всё остальное было отлично. Успокоившись, я застыл на корме, неотрывно наблюдая за линией горизонта. Временами вдалеке показывались корабли, и, заметив нас, проходили мимо. Испанский флаг на нашем флагштоке их успокаивал, а два хорошо вооружённых корабля внушали уважение возможным недругам.

Остров Мадейра, если смотреть по карте, находится примерно в центре между Азорскими и Канарскими островами. Но почти напротив Мадейры на Африканском побережье располагалась и одна из известных пиратских республик, республика Сале, уже захваченная к этому времени султаном династии Алави. И теперь это стал печально известный город-порт Рабат, откуда постоянно отчаливали пиратские флотилии, рыскающие по окрестностям в поисках добычи, доплывая даже до берегов Ирландии.

Между островом и побережьем проходили важнейшие торговые океанские пути, и с добычей у пиратов никогда никаких сложностей не возникало, главное – верить в свою команду и в удачу. Шабан-реис в свою удачу верил, как верила и его флотилия, состоящая из пяти небольших кораблей разного типа, которая ранним утром, возглавляемая им, отплыла из порта, выискивая добычу.

Я знал, что в этом районе постоянно шныряют пираты, а кто этого не знал? Это в Атлантике их не найдёшь, а недалеко от берегов – сколько угодно. Унылое настроение из-за глупого расставания с любимой девушкой покинуло меня, как только на горизонте замаячило сразу несколько парусов.

Сначала все подумали, что это торговая флотилия, подчас не уступающая по вооружению и повадкам обыкновенным каперам, но оказалось, что мы ошибались.

Через некоторое время стали видны пять гюйсов, обозначающие принадлежность этих кораблей к Османской империи. Рассмотрев нас, команды этих кораблей, сбросив старые, тут же подняли новые флаги, недвусмысленно показывающие их принадлежность к корсарам. В общем, выставили на всеобщее обозрение свои корсарские паспорта.

Апатия и квёлые, как снулая рыба, мысли мгновенно сбежали из моей головы, оставив вместо себя неоспоримое первенство мрачной радости близкого сражения. Чувство опасности и близкой битвы всецело захватило меня. Пиратские корабли были ещё далеко, но уже стали делать поворот оверштаг, чтобы ринуться нам наперерез.

Что-то я стал больно везуч на приключения, не успел сойти с пирса Кадиса и поспать несколько ночей на твёрдом топчане в своей каюте, как уже прибежали благостные вести.

А благостные вести для морского инквизитора – это известия об очередных недоумках, что решили вдруг, что они всех на свете сильнее. А кроме этого, всех румяней и белее, хотя нет, это не про них, они не такие, они все морские… В голову лезла всякая чепуха – явный признак быстро поступающего в кровь адреналина. Да ещё и магическое ядро стало разогреваться, предчувствуя бой.

Окончательно стало ясно, что схватки не избежать, когда носовое орудие моего фрегата рявкнуло предупредительным выстрелом в сторону идущих наперерез кораблей. Облако белого и густого порохового дыма ещё не успело рассеяться, как все корабли корсаров расцвели вспышками выстрелов, в свою очередь, окутавшись клубами сгоревшего пороха.

Все наши ядра ожидаемо не долетели друг до друга, булькнув в воду где-то на полпути. Наше 24-фунтовое ядро выбило из морской глади одиночный фонтан, а россыпь более мелких, выпущенных вражескими кораблями, обозначили на поверхности моря целую «пулемётную» очередь. Фонтанчики от снарядов взлетели вверх и быстро опали, подбросив в и так влажный воздух дополнительную влагу.

Что это? Они, кажется, пытаются запугать сорока восьми пушечный фрегат? Всего лишь пятью разномастными кораблями, очевидно, что не Магрибского производства. Пинк, шебекка, барк и два полакра – вот сборная солянка берберийских пиратов. Вероятно, пираты решили, что их то ли семьдесят, то ли восемьдесят пушек смогут одолеть наши семьдесят четыре орудия. И пять кораблей всегда лучше двух.

Ну, флаг им в руки и попутный ветер в парус. Да и не подозревали они, что встреченный фрегат так отлично вооружён. А может быть, они думают, что их суда более вёрткие. Не знаю, может и у них есть козырь, о котором я даже не догадываюсь. Всё может быть, например, сильный маг.

Выкинув лишние размышления из головы, я спустился в каюту, где принялся вооружаться. Перевязь с пистолями – две штуки, кольчуга морского народа – одна штука, абордажная сабля, названная мною «Шторм», нож дистанционной магии под названием «Клык». Перстни на пальцы: золотой, с запасом маны, и кольцо зелёного камня для усиления магии.

Кольцо мальтийца, ученическое кольцо, шпага, подаренная королём, и разная мелочь – всё осталось в сундуке вместе с запасом золота и серебра на два миллиона реалов.

Пришлось раздеться, чтобы натянуть на себя кольчугу. Сверху я накинул морскую куртку. Перевязи с пистолетами заняли своё место на груди, на шее повис амулет водной защиты, сабля разместилась на поясе, а нож нашёл себе пристанище в сапоге.

Палуба встретила меня гомоном и шумом готовящихся к бою моряков. Было видно, как вдалеке все пять пиратских кораблей готовились к атаке, беспрестанно маневрируя и показывая этим всю свою решительность и силу. Получалось плохо, но мне было всё равно. Моя собственная команда тоже как-то суетилась чересчур медленно.

– Пошевеливайтесь, друзья!

Мой крик тут же подхватил боцман.

– Святая Дева Мария, как можно так долго копаться?! Живо одели доспехи и разбежались по местам. Капитан ужасно злой. Вы заставляете его ждать. Быстрее, вашу мать! Вы не морские волки, вы морские козлы. Быстрее!!!

– Хиль! Пусть мне принесут морион! – спохватился я. Ударил сильный порыв ветра, и я почувствовал, что голова беззащитна. Я же о ней и не думал, беспокоясь об остальном теле.

Надетая на тонкую льняную рубашку, кольчуга приятно холодила, защищая. Она свисала чуть ниже бёдер, предохраняя от любого форс-мажора.

– Сделаем, капитан. Шевелитесь, а то, клянусь морским народом, вы пожалеете, что не сдались сразу пиратам. Сто якорей вам в глотку и плыть до берега на доске.

«Но почему они так уверенно решаются на атаку? – в который раз я задал себе вопрос. Всё же, они нападают не на торговые корабли».

Наконец, мы сократили расстояние, и сошлись на дистанцию выстрела корабельной пушки.

– Пли! – и красавец фрегат озарился яркими вспышками выстрелов левого борта. Идущая следом за ним бригантина Алонсо Переса совершила такой же манёвр и также дала залп левым бортом. Ядра покинули стволы пушек, швырнув в обратную сторону станки орудий. И сразу же вслед за фрегатом бригантина стала разворачиваться правым бортом, чтобы дать залп уже им.

Пиратские корабли пытались отвечать тем же, но вояки они были так себе и хороши только в абордажной схватке. Развернувшись, мы снова дали залп по пинку, казавшемуся слабее, чем остальные.

Первый залп снёс с него грот-мачту и разбил в щепки планшир, а второй, более прицельный, наделал в его бортах множество сквозных дырок и теперь он просил о помощи своих соратников, всё более и более замедляясь.