Портрет с девятью неизвестными

– Знаю, – коротко ответила Жанна.

Софи насмешливо закатила глаза.

– Давайте будем реалистами, – резко сказала она. – Землетрясения происходят. Это природа, а не какая-то мистика.

– Возможно, вы правы, мадам, – отозвалась Жанна с лёгкой, почти загадочной улыбкой. – Возможно.

Пьер, стоявший у стены, внимательно наблюдал за разговором. Он намеревался предложить продолжить ужин, но разговоры уже начали стихать.

Луиза молча отпила из бокала, Софи отвернулась, делая вид, что изучает тарелку, а Жанна снова ушла в свои мысли, словно слушала недоступное другим.

Никто не решался встать первым, понимая, что за пределами столовой ждёт лишь всепоглощающая тишина.

После ужина гости разошлись молча. Тяжёлое ощущение беспомощности продолжало давить, хотя никто не решался высказать его вслух.

Луиза сидела в своей комнате на краю кровати, задумчиво разглядывая своё отражение в старинном зеркале. Её золотистые волосы мягко спадали на плечи, а голубые глаза, обычно уверенные, теперь были странно задумчивы.

Комната погрузилась в тишину, лишь снаружи слабый ветер играл в ветвях. Луиза вдруг резко поднялась, как будто решив что-то важное. Она достала из шкафа купальник, махровое полотенце и направилась к двери.

Сауна, как рассказывал Пьер, была одной из жемчужин «Ля Вертиж». Уютная, отделанная кедровыми панелями, она находилась в стороне от других помещений. Луиза подумала, что это идеальное место, чтобы снять напряжение после странного дня.

Спустившись по лестнице, Луиза быстро пересекла вестибюль. В это время суток он был практически пуст. Тени от камина танцевали на стенах, точно ожившие образы прошлого, но она не обратила на них внимания. Её шаги были лёгкими, уверенными, почти бесшумными – каблуки тапочек едва касались пола.

Подойдя к двери сауны, она остановилась на мгновение, коснувшись её ладонью. Тёплое дерево приятно согрело пальцы, и Луиза позволила себе короткую улыбку, прежде чем толкнуть дверь.

Тепло обволокло её, словно мягкое одеяло, мгновенно стирая остатки холода, накопившиеся по пути сюда. Светильники в стенах излучали мягкий свет, создавая уютную и расслабляющую атмосферу. Едва заметный пар стелился по углам, а кедровый аромат наполнял лёгкие.

Она аккуратно положила полотенце на деревянную скамью и начала развязывать пояс халата. Её движения были неторопливыми, почти ритуальными, как будто она сбрасывала с себя не только одежду, но и груз мыслей. Халат соскользнул на пол, оставив её в белоснежном купальнике, подчёркивавшем ее изящную фигуру.

Луиза медленно подняла взгляд к камням в центре сауны. Их тепло манило, заставляя забыть обо всём. Она опустилась на скамью, провела рукой по гладкой поверхности, затем откинулась назад, позволяя теплу начать своё целительное действие.

Прикрыв глаза, она наслаждалась обволакивающим теплом. Каждая мышца постепенно расслаблялась, усталость уходила, растворяясь в жаре. Она глубоко вдохнула, наполняя лёгкие насыщенным кедровым ароматом. Но вместе со спокойствием в сознание начали проникать странные, беспокойные мысли.

Едва уловимый шёпот донёсся с границы слуха, будто стены, прогретые жаром, начали говорить. Луиза открыла глаза, слегка нахмурившись. Сауна была пуста, её светлые деревянные панели отражали приглушённый свет, а пар лениво стелился вдоль пола. Возможно, ей это показалось.

Чтобы отвлечься, она подошла к центру сауны. Камни на железной решётке сияли тусклым оранжевым светом. Наполнив ковш водой из деревянной бочки, Луиза, чуть помедлив, плеснула её на раскалённую поверхность.

Шипение раздалось мгновенно, оглушительно, словно резкий вдох. Облако густого пара стремительно поднялось, окутывая всё плотной завесой. Луиза сделала шаг назад и вдохнула – её дыхание сбилось. Вместо ожидаемого кедрового аромата пар принёс что-то удушающее, тягучее, словно невидимые нити оплели её грудь.

– Что за… – прошептала она, но голос оборвался. Головокружение накрыло её волной.

Её руки потянулись к стене, но пальцы лишь скользнули по влажному дереву. Она упала на колени, хватая воздух, но каждый вдох только усиливал боль. Жар заполнял лёгкие, как огонь. Сауна начала расплываться, а тени в густом тумане приобрели причудливые, пугающие формы.

И вдруг среди теней она увидела его.

Фигура возникла прямо над камнями, будто рождённая из пара. Высокий мужчина в шляпе с широкими полями, скрывавшей его лицо, но не зловещую ухмылку. Узкие глаза пронзали её сознание холодом. Плащ, струившийся вдоль фигуры, напоминал клубящийся туман, а вытянутые вперёд руки походили на когти, готовые сомкнуться на её шее.

Это был он. Маркиз де Сад.

Мысль промелькнула, как молния, но вскоре её поглотила тьма. Луиза рухнула на пол, её тело безвольно застыло в клубах пара. Фигура над камнями начала таять, исчезая так же внезапно, как появилась.

Глава 4

Утро в «Ля Вертиж» начиналось медленно. Само здание сопротивлялось пробуждению. Серые лучи зимнего солнца лениво пробивались сквозь тяжёлые шторы, а звуки были едва уловимыми: шелест шагов прислуги, потрескивание камина, лёгкий звон столового серебра. Однако что-то в атмосфере отеля было неправильным, напряжение витало в воздухе, как статическое электричество перед грозой.

Гости собирались за завтраком неспешно. Софи и Антуан Делькур сидели рядом. Их разговор сводился к коротким репликам, больше похожим на формальные замечания. Эмиль Дюмон листал газету, но каждую минуту мельком смотрел на окно, за которым бушевала снежная буря. Катрин Лаваль, привычно отстранённая, пыталась найти ответы в игре света на поверхности своей чашки.

Все уже успели устроиться за длинным столом, но одно место оставалось пустым. Никто сразу не обратил на это внимания, но, когда завтрак уже подходил к середине, стало очевидно, что кого-то не хватает.

– Луизы нет, – вдруг сказала Софи, нарушив тишину. Её голос прозвучал чуть громче, чем она ожидала, и привлёк внимание всех за столом.

Антуан бросил на неё короткий взгляд, словно не одобрял её вмешательства, но ничего не сказал.

– Возможно, она решила позавтракать в своей комнате, – не поднимая глаз, предположил Эмиль.

– Или просто спит, – добавил Филипп Готье с лёгкой усмешкой. – Признаюсь, после такого вечера я бы предпочёл не вставать вообще.

– Но она ведь приехала только вчера, – продолжила Софи чуть более напряжённо. – Если бы я была на её месте, то наверняка бы захотела познакомиться поближе с обстановкой, а не сидеть взаперти.

– Возможно, мадемуазель Белланже просто любит уединение, – произнёс Пьер, стоявший неподалёку. Он сделал шаг вперёд, глядя на гостей: – Однако, если это вызывает тревогу, я могу проверить.

Слова Пьера не вызвали возражений, но на мгновение за столом повисла вязкая тишина.

– Было бы лучше убедиться, что с ней всё в порядке, – наконец сказала Катрин мягко, но настойчиво.

Александр, оторвавшись от размышлений, которые, казалось, поглотили его с самого начала завтрака, поднял голову. Его карие глаза за круглыми очками внимательно посмотрели на собравшихся.

– В таких местах, как это, уединение может быть не столько выбором, сколько ответом, – произнёс он, его голос был глубоким и размеренным, словно каждое слово взвешивалось. – В XVIII веке многие полагали, что дома, подобные этому, имеют память. Камни, дерево, даже воздух – всё впитывает эмоции, как губка. Те, кто сюда приходит, могут неосознанно почувствовать это и начать избегать общества, пытаясь справиться с чем-то, что они не могут объяснить.

Он сделал паузу, затем, переведя взгляд на Пьера, добавил:

– Но иногда такие места не просто отражают наше состояние, они его усиливают. Возможно, мадемуазель Белланже почувствовала это раньше остальных.

После слов Ренара за столом снова наступила тишина. Гости переглянулись, словно пытались найти ответ друг в друге. Пьер кивнул, давая понять, что возьмёт ситуацию под контроль, и направился в сторону лестницы.

Как только он исчез, разговор за столом возобновился, но уже с явным напряжением.

– Я всё же не понимаю, почему вы так переживаете, – заметил Эмиль, отложив газету. – Мы ведь не знаем её.

– Вы говорите так, будто человеческая жизнь не имеет значения, – резко ответила Софи.

Антуан мягко коснулся её руки, призывая к спокойствию.

– Я просто сказал, что, возможно, это вовсе не повод для тревоги, – спокойно добавил Эмиль, но его слова вызвали лишь раздражённый взгляд со стороны Софи.

Филипп, который до этого момента молчал, вздохнул и откинулся на спинку стула:

– Может, прекратим спекуляции? Если с ней что-то случилось, Пьер разберётся. А если нет, то…