Корыта Франца Иосифа. Идеальный Российский императорский флот

– Я буду все контролировать, – заверил Николай Матвеевич, – у нас же с Вами разделение обязанностей, Вы фактически выполняете роль морского штаба ликвидированного в 1860 году, когда и распалась единая Европейская империя, под названием Римская империя Германской нации (ее история отнесена на 1167 лет в прошлое), а в империи Российской, его никогда и не существовало.

– Тогда прикажу отправить весь наш флот к берегам Двуединой монархии, я думаю горе-моряки Франца Иосифа, на своих корытах, от страха попрячутся в портах Адриатики, а затем запросят мира. Мы сможем учинить им второй Синоп, войдя в гавань или прямо с рейда расстрелять неприятельские корабли.

Почтовая марка России посвященная Синопскому сражению

– Из уважения к Вам я отдам приказ заложить еще три миноносца «Ласточка» в Кронштадте, на Пароходном заводе, думаю справятся месяцев за шесть, котлы локомотивного типа поставим, три аппарата для пуска мин из Севастополя доставим, пока санкции действуют, двадцать одна 47-мм пушка на складах также имеется.

– Премного благодарен за уважение к моей персоне и моим усилиям по укреплению родного флота, – чуть склонил голову Алексей Александрович, – а то вот состоялось сражение между тремя бронепалубными крейсерами США и подобным количеством испанских крейсеров. Испанцы ушли с дырами в бортах, а были бы у них миноносцы, в достаточном количестве, хлебать бы морские волны пришлось уже янки.

– Нам необходимо закончить операции флотов до зимы, – предупредил Чихачев, – так как в зимние месяцы порты Балтики замерзают и встает лед.

– Ни беда, – махнул рукой Великий князь, – у нашей родственницы Ольги перезимуют в Греции, волноваться не стоит, она всех приютит и обогреет.

После совещания Алексеем Александровичем была направлены телеграммы в Грецию и Болгарию, где русские моряки уже всю чачу выпили, предписывающие двум бригадам кораблей Черноморского флота направляться в Адриатическое море для демонстрации Андреевского флага, флоту Двуединой монархии. Но телеграммы четко предписывали: «На провокации австрийцев не поддаваться».

В сентябре Великий князь, читая газеты уже в Париже, узнал, о чрезмерных расходах французов и австрийцев на свой флот, а также вскрыл письмо от Чихачева, где тот докладывал о готовности спроектировать новый броненосный корабль с 10-дюймовыми основными и 7-дюймовыми орудиями в казематах, как ему было велено.

«Этому кипучему человеку дай что-то спроектировать и построить не проверенное, – подумал Великий князь, – вот американцы развязали настоящую крейсерскую войну и захватили четыре испанских парохода, вот это дело, нам бы так».

Более всего беспокоило Алексея Александровича, что корабли созданные при его непосредственном участии, пошли все на Средиземное море. Адмиралы Балтийского моря Шмидт с Макаровым объединили свои эскадры и сейчас идут на траверзе Лиссабона курсом на юг. Командир 1-й бригады броненосцев и всего Черноморского флота Пилкин уже прибыл в южную часть Адриатики и искал себе базу на побережье Италии, а 2-я бригада броненосцев Черноморского флота, под флагом контр-адмирала Дикова шла на соединение с ним.

Великий князь понял, что отправив весь флот на юг, он сам остался в Петербурге, без достойного его персоны корабля 1-го ранга, хотя бы крейсера, не на пароходе же ему в море выходить или миноносце. Нет, в пекло он не рвался, в рубку броненосца, но идти в стороне, где снаряды падают, но не точно, показывая этим недалеким адмиралам и капитанам, что нужно было делать, будоражило его ум. Для такого корабля требовалась большая дальность плавания, хорошая скорость, не менее двадцати узлов, можно было обойтись лишь броневой палубой и кучей скорострельных орудий.

Сорокалетний Алексей направился в конструкторское бюро Дю Буи, верфи принадлежавшей Франко-русским заводам и застав у директора-француза, талантливого русского ученого-самоучку Титова, строившего «Витязя» и «Рынду», с порога, после формального приветствия начал разговор:

– Мне требуется яхта-крейсер, на которой я могу руководить морскими сражениями.

– В пекло то зачем лезть, Ваше Высокопревосходительство, – удивился Дю Буи, – ведь для этого адмиралы есть, которые за медальки готовы жизнь положить на алтарь Отечества.

– Настоящий у нас генерал-адмирал, – восхитился Титов, – не в Париже собирается отсидеться, а флотом Российским руководить, как Петр I, хоть и болтают про него всякое, что немец, но по духу – россиянин.

– Так и я немец, а Дю Буи француз, ты русин или великоросс и что с того? Вместе империи служим, как греки, шведы, финны и татары, все в одной лодке, под названием Российская империя. Показывайте, что у Вас есть.

– Вот, самый свежий проект крейсера, водоизмещением в 3500 тонн, обводы стремительные, будто у миноносца, а скорость оптимальна, как раз узлов на двадцать, чтобы за любым броненосцем можно было поспеть.

– Тогда, берем его, палубу настилаем в дюйм броневой сталью, а под нее вторую кладем толщиной в 3/5 – дюйма. Надстройку ставим не стандартную в 60 тонн, а улучшенную в 69 тонн, с которой обзор лучше и мостики шире, а кормовую самую комфортную в 42 тонны, так как обычные мачты с марсом весом в 30 и 36 тонн, мне не нравятся, четыре дымовые трубы ставим, чтобы КПД машинно-котельной установки составляло более ста процентов.

– Титов все старательно записывал, пытался тут-же рисовать на бумаге, в голове вспоминая вес механизмов, а Дю Буи советовал.

9-фн пушка (4,2-дюйма или 107-мм) образца 1877 года

– В качестве орудий главного калибра хочу использовать отлично зарекомендовавшие себя 4,2-дюймовые или 107-мм орудия, у которых 26-кг бронебойный снаряд и 19-кг фугасный, а в качестве противоминного, хочу разместить 2,9-дюймовые (75-мм) орудия Кане, которые только-только вышли из конструкторского бюро с 15-кг бронебойным и 11-кг фугасным снарядами и скорострельностью в 6,5 выстрелов в минуту, при нормальной, прицельной стрельбе.

– Скорость будет составлять 21 узел, дальность 8300 миль экономическим ходом, – сообщил Де Бюи.

– Бронирование скромное, – сообщил Титов грызя карандаш, – палуба один дюйм, но орудия прикроем двумя дюймами, а рубку вообще 3 1/2-дюйма, чтобы Вашу персону сохранить от осколков и случайных попаданий, хотя, скажу честно, контузия обеспечена.

– Не воевать я на нем собираюсь, а командовать, – напомнил присутствующим Великий князь, не забыв отметить умеренную стоимость крейсера, в 1 миллион 828 тысяч рублей, и приказав доделать чертежи в лучшем виде.

Он надумал заложить два крейсера. Под названием «Светлана» для Балтийского флота, а «Зоя» для Черноморского. Чем-то новый крейсер был похож на тип «Лейтенант Ильин», своими 4,2-дюймовыми орудиями, но у него было всего четыре аппарата для пуска мин, а не восемь, как у минного крейсера, но скорость больше была на три узла, мачт для дублирования сигналов тоже имелось, как надо.

Человек предполагает, а Бог располагает и все факторы, в сентябре 1890 года сложились против генерал-адмирала. На верфи Русского общества механических и горных заводов были спущены на воду четыре миноносца: «Меч», «Тосна», «Гагра» и «Пронзительный», еще четыре должны быть закончены в следующем месяце, до образования льда в Санкт-Петербурге. Еще четыре миноносца были собраны в Севастополе, но строить крейсер водоизмещением в 3500 тонн, было решительно негде. До спуска трех броненосцев типа «Наварин» оставалось еще восемь месяцев, а трех броненосных крейсеров типа «Адмирал Нахимов» еще четыре. Да и денег, в положительном балансе Морского министерства пребывало всего 48 тысяч рублей. Много средство уходило на закупки провизии и угля для кораблей, направлявшихся и уже действовавших, в Средиземном море. Так еще и требовалось закупленные товары доставить к месту базирования кораблей Российских эскадр к побережью Италии. Как доложил Чихачев, великому князю требовалось для нормальной постройки бронепалубного крейсера-яхты типа «Светлана» не менее 183 тысяч рублей в месяц. Так что, Генерал-адмирал решил подождать, с реализацией своей мечты – стоять на палубе крейсера, рядом с которым падают перелеты и командовать флотом. Ведь еще у адмирала Ушакова было подобное репетичное[15 - Репетичное судно – это судно, которое состоит при флоте и эскадре и предназначено для немедленного повторения сигналов флагмана. Для этого оно держится сбоку, вне линии кораблей, на виду у всех судов.] судно «Полоцк», которое передавало сигналы с флагмана на другие корабли эскадры, а все новое, это хорошо забытое старое.

Шхуна «Полоцк»

Морякам на русских кораблях, шедших в море Адриатическое, было наплевать на горя и чаяния генерал-адмирала, так как есть очень хотелось регулярно, три раза в день, и они ждали транспорты с провизией, как манну небесную. Голодать никто не собирался.

Командующий Черноморского флота Российской империи – Пилкин Константин Павлович, под постоянной угрозой нависшей опасности, от не самого слабого на Адриатике флота Двуединой монархии, объединил свои силы с младшим флагманом практической эскадры Черноморского флота Диковым Иваном Михайловичем и грозно фланировал от Сплита до Котора.

Константин Павлович приказал расчехлить орудия, на вверенных ему судах Черноморского флота и быть готовыми к возможному бою. Точно так же, поступали корабли и Австро-Венгерского флота, который выставил подобное количество кораблей, как у русских, чтобы соблюсти паритет, придуманный еще с зарождением линейной тактики, в годы становления флота парусного, когда против каждого корабля линии выходил корабль противника. Маневром пренебрегали. Сражались по-рыцарски, один на один. Побеждал тот, кто сумеет продержаться дольше и нанести врагу большие повреждения.

Даже итальянцы подогнали три своих броненосных корабля с шестью минно-торпедными канонерскими лодками, прикрытыми бортовой броней и сразу девятью миноносцами, чтобы если что, не отказать себе в удовольствии и понаблюдать за возможным боем. Они то сами уже огребли от флота Двуединой монархии, в 1866 году или двадцать четыре года тому назад, у острова Лисса, потеряв два броненосца из дюжины участвующих в сражении и шестьсот человек личного состава[16 - Битва при Лиссе – морское сражение в ходе австрийско-итальянской войны 1866 года, которое состоялось 20 июля 1866 года близ острова Лисса (ныне остров Вис) в Адриатическом море между итальянским флотом под командованием адмирала Карло ди Персано и австрийским флотом под командованием контр-адмирала Вильгельма фон Тегетхоффа. Итог – победа австрийского флота. Они решили стоявшую перед ними оперативную задачу, оказав помощь осаждённой островной крепости, и нанесли противнику гораздо больший ущерб, чем понесли сами. Итальянцы потеряли два броненосца и более 600 человек убитыми и утонувшими, тогда как у австрийцев не было потеряно ни одного корабля и погибло всего 38 человек. Сражение при Лиссе стало первым крупным столкновением броненосных флотов, опыт которого широко изучался в дальнейшем.]. Теперь думали, что достанется эскадре Российского императорского флота или наоборот, повержены будут корабли Двуединой монархии?

Битва при Лиссе. Картина Карла Фридриха Серенсена

В Санкт-Петербурге, изобретен ученым Александровским, который получил средства из бюджета Морского министерства, новый торпедный двигатель, который был быстрее чем у Уайтхеда на треть, но на треть сокращалась и скорость, немного точность и шанс не подрыва, но и заметить быструю самодвижущуюся мину в воде неприятелю было сложнее.

О новинке сообщил генерал-адмиралу все тот-же Чихачев Николай Матвеевич. Но Великий князь думал о чем-то о своем и сразу спросил:

– Что испанцы? Теряют свои транспорты?

– Как не терять, в прошлом месяце сразу два парохода флаг поменяли с рохигуальды, на звездно-полосатый, – доложил Чихачев и попытался вернуть мысли начальника в конструктивное русло, – наш Балтийский флот прошел Гибралтар и сейчас проходит море Альдебаран, разделяющее Испанию и Марокко.

– Испанцы больше не вступали в перестрелку с янки? – вновь спросил генерал-адмирал, заботясь более делами ведущейся в далеке войны, глядя в бумажки по финансам флота где в плюсе было 90 тысяч, а ему надо было в два раза больше.

– Стороны активно маневрируют, янки перегоняют свои броненосцы с западного побережья на восточное, так как у них заведено, чтобы два строить на Атлантическом побережье, а один на Тихоокеанском, – рассказал что знал Николай Матвеевич.

– Нам бы тоже так завести, здесь в Петербурге мы должны строить три корабля большого водоизмещения и три среднего, на Черном море, как минимум два большого в Николаеве и два среднего в Севастополе, а на Дальнем востоке, хотя бы один среднего, пусть и будем все поставлять через всю территорию Российской империи, но дело того стоит.

– Как прикажете Ваше Высокопревосходительство, – поддакнул Чихачев, – я одно время был сторонник вообще оттуда все вооруженные силы вывести и флот в том числе, что бы бюджет государства сэкономить. Но, побывав там лично, увидел дипломатию канонерок в действии. Да от кого, от империи Цин. Я решил утереть нос макакам и стал ратовать за посыл на Дальний восток кораблей с Балтийского моря.

– Еще то будем миноносцы закладывать? – спросил генерал-адмирал, – в Севастополе сейчас комплектуют две «Ласточки» («Поти» и «Внимательный») и два «Батума» («Поражающий» и «Янчихе»).

– Предлагаю две «Ласточки» еще построить, – согласился Чихачев, – на большее пока средств нет и минных аппаратов тоже всего лишь пара.

– Я тебе говорил, что мой проект «Ласточка» пригодиться когда нибудь. Вот сейчас Уайтхед перестал поставлять аппараты для пуска мин, а на отечественных заводах производство еще не освоено. Строй, – приказал Алексей Александрович, – пусть называются «Биорке» и «Селезень», может в будущем будет с деньгами получше, вот тогда и заживем.

В ноябре, всем морякам в Средиземном море стало ясно, что до весны, а то и лета следующего года они не вернуться домой. Офицеры и матросы стали обживать порты острова Корфу и близлежащих островов, активно демонстрируя Андреевский флаг, как это было во времена Ушакова и Сенявина.

Чихачев вновь попросил аудиенции у Алексея Александровича, старался прибывать каждую неделю, и должил:

– Ваше Высокопревосходительство артиллерийский отдел МТК разработал новый снаряд, не с донным взрывателем, а с носовым, теперь фугасные снаряды взрываются сразу и вызывают жуткий пожар на всех деревянных конструкциях, матросских койках и парусах. Главный артиллерист Бринк, опробовал на полигоне, составил подробный отчет извольте прочесть.

– На словах расскажи, – повелел генерал-адмирал.

– Бревенчатый сруб обшили сталью, имитирующей борт корабля без брони, так один снаряд ударил и на половину корпуса всего вошел и большая часть осколков и взрыва раздвинула стальные листы, а второй прошел через стальной лист полностью, внутри взорвался, так сруб даже развалился, хоть и дубовый был, а затем весь выгорел, потушить не смогли.

– Дурень ты, я тоже что-то смыслю, если раньше снаряд мог пробить броню, даже фугасный, то сейчас это по сути, тонкостенная бомба, да взорвется, да, что-то сгорит, но корабль будет потушен, не исключено, что набежавшей волной.