Стеклянный купол

– У вас будет пара недель, но после наступления нового года я не желаю вас здесь видеть, – отчеканил Алавий и тут же мягко обратился к девушкам: – Прыгайте в воду, красавицы, эти мужчины и так слишком долго вами любовались. Ашильяла! Ко мне, моя дикая прелесть!

– Вы совершаете ошибку, Алавий, – сказал ему напоследок Хробар. – Просвещение удержать невозможно. Пусть мы уйдем, но придут другие.

– Спасибо, что напомнил, – промурлыкал хозяин, заключая в объятья серокожую кетменку. – Пока я возглавляю этот храм, в Имонгонархе не примут ни одного ардийского проходимца. А возглавлять его я буду до-олго!

3

В трактир они вернулись глубоко за полночь, к тому времени разгневанная толпа уже разошлась. О дневном происшествии напоминало только разбитое окно, осколки витража и пара булыжников. Ардийцы не решились разводить камин, вместо этого они собрались за столом у одинокой свечи. Настроение у жрецов было подавленное. Живее всех держался мастер Хробар, хотя именно он поставил жирную точку в их предприятии. Больше двух лет упорной работы пропали впустую.

– Итак, подытожим, – невозмутимо начал Хробар. – Что скажете, братья?

– Он совершенно нас не боялся, даже с оружием, – заметил Лангар. – Потрясающая выдержка! Это опасный противник.

– Эранфель, конечно, красотка, но какая грудь у Вельгреллы! – мечтательно протянул Урил.

– Вы превзошли себя, мастер, – холодно бросил Иркан. – Если прежде голбиты выдворяли отсюда только нас, то теперь Имонгонарх закрыт для всех ардийцев. Архонт будет в ярости.

– Если мы вернемся ни с чем – несомненно, – согласился Хробар. – Но я не собираюсь так просто сдаваться. Договориться по-хорошему не получилось, поэтому придется использовать другие методы. Что мы знаем об Алавие Георе? Его же вы прорабатывали, Иркан?

– Очень мутный субъект, – неохотно заговорил тот. – Я не до конца понял, как он вообще попал в храм Голбакана. Алавий – единственный сын работорговца О