В сердце ельника

– Выпинываешь из гнезда, угу.

– С гнездом хорошая аналогия. В современных реалиях многие живут с родителями как минимум до окончания института, а то и больше. Цены на квартиры и правда аховые, я понимаю. Но стоит помнить, что для мамы с папой ребёнок всегда ребёнок, даже когда ему за тридцать. И вот для такого лба по-прежнему создавать уютное гнёздышко я считаю неправильным.

– Какой суровый отец!

– Какой есть. Но я каждому своему совершеннолетнему отпроску дал необходимую сумму для первого взноса ипотеки.

– Вот это благородно и уважаемо.

– Как и сказал, я понимаю, что цены на недвижимость нынче неподъёмные, особенно для вчерашнего школьника. Но чтобы этот вчерашний школьник быстрее вырос и научился самостоятельности, после первого взноса я никак не помогаю финансово.

– Ты всё-таки жесток…

– Пообщайся с моими детьми: все меня любят и говорят большое спасибо.

4. За лесами

Андрей с семьёй жил в частном секторе, окружённом лесом. Охраняемый сектор, все дела, но ощущение сказки оставалось. Снег приятно скрипел под ногами и сверкал на солнце. Я заулыбалась и сделала селфи. Покататься бы как следует на лыжах! Вот чуяла же, что нужно было выходить заранее, а не впритык. Но Ёжка как всегда… Может, после разговора Андрей захочет присоединиться?

Благодаря фиксации стопы и палкам моя нога ничуть не возражала против такой физической активности, поэтому зимой меня с лыж было не согнать. Едешь неспешно, смотришь на красоту вокруг… Деревья в снежных шапках слегка покачивались, словно приветствуя гостью, и я радостно махала рукой в ответ.

Дорожка к домам оказалась расчищена и утрамбована. Аккуратные одинаковые коттеджи выстроились, напоминая цветные карандаши, как будто безликие, но потом взгляд выцеплял разнообразные флюгера, садовые украшения, будку или снеговика.

Дом Елей был нежно-бирюзовым, во дворе стояла крытая беседка, а рядом с крыльцом – кованый фонарь и скамейка. Нажав на звонок, отозвавшийся мелодичной трелью, стала ждать, когда мне откроют калитку. Короткое пиликанье раздалось буквально через секунду.

– Тук-тук, кто в домике живёт?

Лыжи я сняла и оставила при входе, сменив палки на трость, которую носила в специальном чехле за спиной. И пока поднялась по лестнице, прошло уже минут десять, так что возвестить о себе было не лишним. В коридоре меня ждали только вешалка и тапочки. Дом семьи Ель тоже опустел пару лет назад, когда самому младшему ребёнку стукнуло восемнадцать. По выходным, знала, все восемь детей стекались к родителям. Но сегодня, вероятно, из-за происшествия в школе Андрей с Мариной либо отменили встречу, либо сместили на вечер.

– Гедвига, здравствуй.

Андрей вышел в коридор в мягком домашнем костюме тёмно-зелёного цвета. Его самоирония над собственной фамилией умиляла. Сам он был небольшого роста, рыжеволосым, с заостренным лицом и пронзительно голубыми глазами, будто эльф, из-за чего совсем не тянул на свои пятьдесят пять. К тому же, даже если слукавил насчет ботокса, он однозначно следил за собой, всегда гладко брился, укладывал волосы и пользовался парфюмом. Будучи на три года младше я, кажется, выглядела более потр?панно.

– Ты вовремя. Самовар как раз заварился.

– А фазана запекли? – поддержала старую игру в приём герцогини.

– Разумеется. И порося с яблоками. – Андрей витиевато взмахнул рукой и поклонился, как явно делал, приглашая на танец. – Изволь пройти в залу.

Самовар у семьи Ель действительно был, правда, электрический. Он стоял по центру продолговатого стола, напоминающего рояль, вокруг которого разместились стулья с обивкой с выпуклыми розами. В любом другом месте это могло смотреться вычурно, пошло, но здесь удивительно вписывалось в интерьер в бежево-кремовых тонах.

Чай оказался вкусный, душистый: Марина, жена Андрея, явно насобирала для него чабреца. Нужной температуры, не обжигающе горячий и не безвкусно тёплый, чай шёл за милую душу. А вприкуску с вареньем и ватрушками после лыжной прогулки – вообще красота.

Обменявшись новостями о семьях, мы подобрались к главной и щекотливой теме моего сегодняшнего визита.

– Даже не знаю, что тебе рассказать, Гедвига. Тимофей был мирным, спокойным, очень доверчивым. Порой ребята над ним подшучивали, но не зло. Алёна Кувшинкина, например, запросто убедила его, что родилась с зелёными волосами, а Влад Волков, что может писать пальцем. Помнится, Тимофей просил вколоть ему чернила, и пришлось объяснять «фокус» с миниатюрной ручкой. – Андрей вертел в руках чашку и слабо улыбался. – А так все одоклассники помогали ему, когда требовалось, но он ещё в седьмом классе нашёл дело себе по душе – ухаживал за растениями по всей школе, помогал в живом уголке или что-то мастерил, любил собирать пазлы. Так что нельзя сказать, что он кому-то докучал или мешал заниматься. Сам не завидовал ребятам, понимал, в чём его сильные стороны. И я, и наш школьный психолог Павлина регулярно с ним беседовали об этом.

– А несчастная любовь? Могло быть такое? Вряд ли девочки из класса ответили бы ему взаимностью. – Достала из кармана блокнот, чтобы зафиксировать имена и тезисы.

– Да, ты права, особенно если он заинтересовался бы Лизой Рыжовой. Эффектная девушка с острым языком. Та сразу бы на признание ответила резко и едко. С другой стороны, во вкусе Тимофея скорее была Милена Серова. Этакая Машенька из Морозко, ну, ты представляешь.

– Но Тимофей ни разу не поднимал тему влюблённости или симпатии на ваших беседах, правильно понимаю?

– Всё так. Однако возраст для этого правда подходящий, а с учётом его особенностей он мог не совсем понимать природу своих чувств и реакций тела. – Андрей нахмурился, явно удручённый, что это не пришло ему в голову раньше. – Конечно, Тимофею рассказывали о поцелуях, сексе и мерах безопасности. Но ему как будто эта тема была совсем неинтересна, он и фильмы предпочитал про приключения, а не про любовь.

– В последний год тоже? – Постучала карандашом по исписанному листу. Я предпочитала сразу набрасывать несколько версий и постепенно прорабатывать каждую.

– Лучше уточнить эту информацию у его мамы, Чащевой Екатерины Сергеевны. – Андрей поднялся и собрал грязную посуду. – Будешь ещё чаю?

– Не откажусь. – Улыбнулась и вернулась к своим записям. Наиболее частыми причинами самоубийств у подростков считались недостаток внимания, регулярные издевательства сверстников, неудачная любовь, пережитое сексуальное или физическое насилие. Первые пункты почти наверняка были мимо, но всё-таки требовали уточнения. А вот последний…

Я не понаслышке знала, что в частную школу «Ельник» тщательно отбирали учителей и прочий персонал. Туда принимали лишь профессионалов своего дела, энтузиастов, виртуозов, которые подстраивались под современные веяния. Мои дети с восторгом рассказывали, как разыгрывали сцены по ролям на литературе, проводили опыты по химии и по физике, изучали растения и почву прямо во дворе школы, играли на музыкальных инструментах. Вместо нудных правил они учили забавные стихи, развивали логику, играя в настольные игры. Сложно было представить, что кто-нибудь из педагогического состава не то что поднимет руку, а даже просто накричит на ученика. Всё решалось через доверительные беседы и объяснение своей позиции, а на крайний случай существовали уголки тишины или кабинет директора.

Но меня волновала мама Тимофея. Были ли у неё ещё дети? Не сравнивала ли она своего сына с его одноклассниками? Как вела себя с ним дома? Всё-таки одно дело сдерживаться на работе, а совсем другое – оставаться в модусе дзена круглые сутки. Таких людей в моём понимании вообще не существовало. Андрей и не пропагандировал образ «святош»: для педагогического состава раз в неделю устраивали походы в тир, боксерский центр, они занимались лепкой из глины и рисовали баллончиками на гипсокартоне. В общем, выплескивали деструктивные эмоции мирными способами. Только вот хватало ли этого маме, у которой ребёнок «не как все»?

– Подозреваю, ты бы заметил и принял меры, но всё-таки – у Тимофея не было синяков на теле? – припечатала своим вопросом, не успел Андрей вернуться с баклажкой воды и новой порцией варенья.

Он так и застыл у стола. Секунд через десять аккуратно поставил розетку с вареньем на скатерть и перехватил баклажку, чтобы отвинтить крышку.

– Конечно, я бы заметил или мне обязательно бы сообщили физрук или медсестра. Такие вещи у нас под контролем. У двойняшек Пискуновых родители любят приложиться к бутылке и на этом фоне распускать руки. Им уже грозила опека лишением родительских прав. А у Коли и Риты на быстром наборе мой номер и полиция. Всё это временные меры, конечно, но действенные. – Андрей включил самовар на подогрев и убрал баклажку под стол. – Нет, Тимофей холёный мальчик. Был… Всегда чистый, в новой одежде, любил обниматься, на резко поднятую руку реагировал радостным подпрыгиванием. Исключено, чтобы Катя его била. Ты что, она любого загрызть была готова даже за добрую насмешку над Тимой. Она так его называла…

– Мать-одиночка? – уточнила, жирно перечеркивая пункт с физическим насилием.

– Увы. Развелась с мужем чуть не на первом году жизни Тимофея. Тот считал ребёнка дефектным и настаивал сдать в Дом малютки… Катя – сильная женщина, но сейчас ей должно быть очень тяжело, Тимофей был её единственным сыном.

– Спасибо, что поделился. – Захлопнула блокнот и сжала руку Андрея. Хватит на сегодня. Человека шесть часов мутузили на допросе, а он спокойно и обстоятельно отвечал ещё и на мои вопросы! И неважно, что мы знали друг друга почти двадцать лет.

– Обращайся. – Андрей улыбнулся и прикрыл глаза: из-под век мелькнули слёзы.

Самовар запыхтел, возвещая о закипании, но мы сидели в тишине, не шелохнувшись, ещё минут пять. Андрей проживал тихую скорбь по навсегда ушедшему ученику, солнечному мальчику, который по неясной пока причине столкнулся с беспощадным злом. Я представляла себе пухляша с вечной безмятежной улыбкой, в комбинезоне, с лейкой в руке… Беспечно дружелюбного: «Привет! Ты такая красивая! Поможешь мне полить цветок?»

Со вторника предстояло познакомиться с десятым «Б» классом.

4.5. Часть обсуждения на дистанционной педагогической конференции

– Андрей Викторович, по сколько у вас учеников в классах? Ну, в среднем.

– Ровно десять человек.

– Как вы пришли к этой цифре?

– Опытным путём. Так каждому ученику уделяется внимание и легче осуществлять индивидуальный подход. Кроме того, все находят себе компанию, нет изгоев или, как стало модно называть, аутсайдеров.

– Неужели? Слышала, буллинг наблюдается даже в элитных школах. Как вы этого избежали?

– Когда мы набираем новые классы, мы даём возможность детям самим сформироваться в компании. Дети ведь как: «Тебе нравятся машинки, о, мне тоже, давай дружить».

– Всем известно, что такая дружба недолговечна.