Я заберу тебя себе

– А пижамку в клеточку, или в полосочку?

– В горошек б..дь! – ору на весь коридор, довёл!

В динамике снова слышится хохот. Сука! Лучше бы Брониславу приказал купить эту чёртову пижаму. А во всем виновата малышка, что крепко спит сейчас в палате. Надо же такое придумать?! Сама же трясётся, как осиновый листочек при виде врачей, и тут же ставит мне условие моего ночного нахождения вместе с ней в палате!

«– Я согласна на твою ночёвку здесь, только при одном условии! Ты будешь спать в пижаме! В штанах, и кофте с длинным рукавом!». Вот такое вот условие поставила малышка. Во избежание подколов от Бронислава, обратился к Тохе, и сразу об этом пожалел! Друг оказался хуже моего безопасника.

– Ч-через час подвезу, – продолжая дико хохотать, произнёс друг и отключился.

Вот гадство! Открыл дверь, зашёл обратно в палату, снял пиджак, повесил его на спинку стула. Кровать в vip палате большая, на ней легко поместятся три человека, а нам на двоих и вовсе за глаза. Аккуратно, чтобы не разбудить девушку, прилёг рядом, стал рассматривать её личико.

Пушистые ресницы подрагивают во сне, под глазами болезненные тёмные круги, само лицо бледное, а вот щёки отдают румянцем. Протянул руку, положил ладонь на её маленький лобик. Его кожа опалила мою ладонь. Резко оторвал руку, приподнялся с постели, на столе взял электронный термометр, вернулся обратно на кровать.

– Анют, маленькая, давай измеряем температуру, – тихонько стал будить девушку.

В ответ получил неразборчивое бормотание.

– Аня? – громче позвал малышку.

– Ммм? – сонно отозвалась голубоглазка.

– Нужно измерить температуру, ты очень горячая, – произнеся последнее слово, подумал, как двояко оно звучит.

Пах свело судорогой, чуть пополам не согнулся.

– Хочу, – доносится от малышки, а я замираю, сглатываю слюну, которой наполнился мой рот, – пить, – продолжает свою речь, опуская меня с небес на землю.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как? Как мне выдержать, когда мой мозг активно рисует позы из Камасутры, с участием Анюты.

– Сейчас маленькая, – беру себя в руки.

Снова встаю с постели, беру со стола бутылочку воды, возвращаюсь обратно.

– Давай я тебе помогу, – говорю девушки, а руки уже приподнимают её голову за затылок.

Подношу горлышко бутылки к её алым губам, Анюта приоткрывает их, прислонившись к пластмассе. Вода из бутылки попадает в её ротик, малышка делает глоток, прикрывая губки, в этот момент я не успеваю убрать бутылку. Вода тонкой струйкой течёт по её подбородку вниз по тонкой шейке, капелькой скатываясь в ложбинку между грудей. Мой взгляд жадно скользит вместе с пролитой водой, когда капелька прячется от меня за тканью футболки, из горла вырывается стон разочарования.

– Ещё, – говорит Анюта, возвращая меня в реальность.

Стискиваю зубы, снова подношу к её губам горлышко бутылки, стараюсь смотреть её в глаза, боюсь опустить взгляд, ещё одного такого пируэта я не вынесу, могу сорваться и наброситься голодным зверем на мою больную Анюту.

– Спасибо, – шепчет голубоглазка, откидывает голову на подушку.

– Давай измерим температуру, – говорю, и протягиваю её термометр.

Как только девушка ставит градусник, встаю с постели, направляюсь на пост к медсестре. Я уже понял, что у Анюты высокая температура, без жаропонижающих не обойтись. Чёрт! Прикрываю руками своё возбуждение, подхожу к посту. Говорю, что у Ани поднялась температура, и ей необходимо лекарство. Женщина лет пятидесяти кивает головой, что-то записывает.

– Готовьте девушку к уколу, я подойду через пару минут, – говорит женщина.

– Как готовить? – спрашиваю без всяких мыслей.

– Попочку оголяйте и ждите меня, – улыбается женщина.

Мой громкий и протяжный стон разносится по всему коридору.

Иду обратно в палату, в голове гулом повторяются слова медсестры «– Попочку оголяйте и ждите меня».

– Рррр, – вырывается из горла, – где я б..ть так нагрешил? Сука! Я же сорвусь! – говорю в голос, подходя к палате.

Рывком распахиваю дверь, делаю шаг через порог, застываю. Анюта лежит с закрытыми глазами. Розовые щёки и губы сильно выделяются на фоне бледного лица. Скольжу взглядом по её телу. Грудь, что прикрыта тонким пледом, тяжело поднимается и опускается, её руки находятся на её животе. Сглатываю тягучую слюну, опускаю голову вниз. «Лежать!» мысленно кричу на стоящий колом детородный орган.

Не слушается! Он живет отдельной жизнью рядом с голубоглазкой. Хочется завыть в голос.

– Тим, – тихий голос Анюты.

Вскидываю голову, смотрю на девушку, она держит термометр, делаю несколько широких шагов, оказываюсь рядом с постелью, присаживаюсь на край, забираю градусник, смотрю результат. Я не ошибся, температура высокая, значит, без укола точно не обойтись.

– Сейчас придет медсестра, – говорю осторожно, беру горячую ладошку Ани в свою руку.

– Зачем? – в глазах сразу появляется страх.

– Анют, температура сильно высокая, нужно её сбить и чем быстрее, тем лучше…

– Укол? – перебивает дрожащими губами.

Прикусываю нижнюю губу, киваю в ответ. Малышка громко и надрывно вздыхает.

– Ну ты же меня одну не оставишь? – так жалобно, что сердце сжимается.

– Не оставлю, – шепчу, наклоняюсь к ней, и не сдерживаюсь, слегка касаюсь её горячих губ своими.

Моё тело пробивает разряд тока, внутри всё завязывается в тугой узел. Отрываюсь от губ, смотрю в голубые глаза с туманной поволокой, жду гневной тирады от девушки, но её нет, видимо малышке совсем плохо.

– Ты сможешь…, – спазм сжимает гортань, – сама приспустить шортики? – прокашливаюсь, договариваю вопрос.

В ответ слабый кивок головой. Судорожно выдыхаю, внутренне радуюсь, что мне не придётся этого делать самому. Но радость моя исчезает так же быстро, как и появилась.

– Вы ещё не готовы? Молодой человек, быстро помогите своей девушке, – в палату заходит медсестра, – милочка, а вы на животик, и глазки свои закройте, а-то не дай бог, ещё в обморок грохнетесь, – тараторит женщина, в секунду оказывается рядом со столом, ставит на него железный поднос со шприцом и тремя ампулами с лекарством.

Пи…ц! Ору про себя, и смотрю на широко распахнутые глаза Анюты. И в них сейчас далеко не страх, в них предупреждение «УБЬЮ! ТОЛЬКО ПОСМЕЙ МЕНЯ РАЗДЕТЬ!»

– Я не буду смотреть, только помогу, – шёпотом даю обещание, вот только не пойму, кому из нас двоих?

– Да, что же это такое? Девушка! Носом в подушку! – прикрикивает женщина, но в её голосе нет злости, зато в глазах прыгают черти.

Кажется, моё состояние заметили! Оно и не удивительно! Мою ширинку скоро разорвёт от выпирающего бугра.

– Анют, – зову девушку, – всё будет хорошо, верь мне, – говорю малышке.