Загадка замка Эппл-Гроув

6

Рондэвиль, Гнездо Журавля

15 мая 1409 года от Последней Битвы (ПБ)

– …и падёт на мир великая Тьма, – на последних словах голос читавшего заметно дрогнул, – и демоны придут из своего мира, и уничтожат всё, что несёт на себе отпечаток Света. И лишь Избранные смогут остановить маховик истории, если будут крепки духом и телом, смогут избежать соблазнов и предательства, найдут поддержку и опору.

Немолодой маг аккуратно закрыл толстую книгу с позолоченным обрезом и, не замечая ничего вокруг, машинально погладил шерсть такого же старого пепельно-серого кота, лежащего у него на коленях. Кот довольно жмурился и категорически не хотел ничего слышать ни о каких предсказаниях, пророчествах и прочей человеческой ерунде. Странные существа эти люди: сами создают себе проблемы вместо того, чтобы наслаждаться теплом горящего камина, вкусной едой и мягкой подушкой. Несмотря на то, что владельцем кота был маг, зверь никакими магическими способностям не обладал и всегда предпочитал уют и покой.

– Ну почему это произошло именно сейчас? – спросил Кирэль у кота, который, приоткрыв один глаз, ответил ему недоумевающим взглядом: мол, а я здесь при чём? – Не раньше, когда у меня было больше сил, или бы уже позже, когда… когда это была бы уже не моя проблема? Молчишь? – кот только басовито заурчал, словно демонстрируя своё пренебрежительное отношение ко всей этой суете, – да, верно я сказал сегодня: никто не выбирает, в какое время ему жить…и умирать. Я в том числе. Но понимаешь, дружок, мало найти Избранного, нужно наставить его на правильный путь, подсказать, помочь…

Сетования Кирэля перебил вежливый стук в дверь, и в ответ на приглашающее «открыто» в комнату вошёл юноша, при виде которого старый маг встал и вежливо поклонился.

– Лионэль, – Кирэль воспитывал младшего сына владыки с детства и поэтому мог позволить себе вольность в обращении с ним, – что привело тебя ко мне в этот поздний час?

– Прости, если нарушил твой отдых, – юноша с сожалением склонил голову, – но я пришёл, потому что не могу не задать некоторые вопросы. Когда мы были у моего отца, ты сказал, что я Избранный, и мне предстоит отправиться куда-то… Но ни ты, ни отец не захотели ничего мне объяснить, – на лице Лионэля отразилась неприкрытая обида, – хотя речь шла именно обо мне… Я решил поговорить с отцом, но он занят с советниками, и поэтому я осмелился побеспокоить тебя. Пожалуйста, объясни мне, что происходит…

Кирэль тяжело вздохнул и жестом пригласил юношу садиться, что тот и сделал, погладив тут же запрыгнувшего к нему на колени кота.

– Лионэль, что ты можешь мне сказать о предсказании Фелиэна Мудрого? Вспомни уроки по магической истории и информацию о королевстве, отказавшемся от магии.

– А, это небольшое материковое королевство, откуда полторы тысячи лет назад ушли маги, кажется, после того, как тамошний король объявил им войну и победил. Так? Сейчас я вспомню название, – юноша нахмурился, но буквально через несколько секунд радостно улыбнулся, – оно называется Истралия, правильно?

– Верно, – согласно кивнул старый маг, – а что ты помнишь о предсказании?

– Ну… – замялся Лионэль, не желавший признаваться, что половину уроков по истории магии просто-напросто проспал, так как рисовалось лучше всего по ночам и досыпать приходилось на занятиях, – я могу ошибаться, но… Прости, Кирэль, я не помню…

– Стыдно, молодой человек. – строго нахмурился маг, но вскоре сменил гнев на милость и начал рассказывать, – когда маги проиграли войну, некоторые из них не сразу покинули родные места, а какое-то время жили посреди глухого леса в небольшом поселении, откуда были проложены порталы в наиболее важные для них точки. Когда люди стали селиться всё ближе, маги ушли, но предварительно прокляли землю, на которой стояло их убежище. Никто, разумеется, никого не предупредил, и со временем на прОклятом месте был построен замок.

– Но как же в нём жили? – Лионэль с ужасом смотрел на мага, – это же просто невозможно.

– Да вот жили как-то, – пожал плечами Кирэль, – может, не всё у них ладилось, может, болели чаще – но никто не связывал это с замком. Скорее всего, никто про этот замок и не помнил бы, но знаменитый путешественник и мудрец Фелиэн, получивший позже прозвище Мудрый, после изучения многочисленных воспоминаний, древних манускриптов и астрологических карт, пришёл к выводу, что именно на месте прОклятого замка развернутся события, от которых будет зависеть будущее нашего мира. И предсказал, что однажды в тугой узел свяжутся судьбы нескольких людей и нелюдей, от которых будет зависеть всё. Имён он не назвал, лишь сказал, что это будут Воин, Творец, Мечтатель, Пастух и Дева. И у каждого из них – своё предназначение. Будут они сражаться друг с другом или вместе против каких-то сил – никто не знает.

– А как узнать, кто есть кто? – у Лионэля блестели глаза, как у ребёнка слушающего страшную сказку, – и потом, там, в этом замке, помимо гостей наверняка народу живёт – не протолкнёшься.

– Он сказал, что каждому из участников будет знамение, возможно, видение, возможно, просто услышанный в таверне разговор, который не получится забыть, сколько ни старайся, а возможно – вещий сон. Но после этого тот, кто избран судьбой для участия, не сможет свернуть с предназначенной ему жизненной тропы.

– И ты хочешь сказать, что я – один из участников? – Лионэль вцепился в подлокотники кресла так сильно, что тонкие пальцы художника побелели, – но почему ты так решил?

– Я видел изображение прОклятого замка, – помолчав, сказал Кирэль, – это его ты не можешь нарисовать уже не первый день. Это он, мой мальчик. Значит, ты – тот самый Творец, который был предсказан Фелиэном Мудрым.

– Именно Творец? – переспросил потрясённый Лионэль, – а почему не Мечтатель? То, что не Воин и не Дева – это понятно, и вряд ли Пастух…

– Может быть, и Мечтатель, – не стал спорить Кирэль, – нам не дано понять замыслы высших сил. Но в любом случае ты – один из Избранных, и тебе нужно отправляться в Истралию.

– А что будет, если я не сделаю этого? – Лионэль не собирался отказываться, но было просто интересно, – тогда ничего не произойдёт, раз одного участника недосчитаются?

– Ты не сможешь игнорировать судьбу, – вздохнул старый маг, – так или иначе, но ты окажешься там, где должен. Поэтому лучше не противиться выбору судьбы, а идти ей навстречу.

– Я и не собирался отказываться, -задумчиво ответил Лионэль, – это же такое удивительное…нет, не событие, я не знаю, как правильно сказать. Меня переполняют чувства, но выразить словами…невозможно, понимаешь? Моя обычная, достаточно размеренная и предсказуемая жизнь вдруг сделала крутой поворот. И это великолепно!

– Тебе не страшно? – старик пристально всматривался в одухотворённое лицо воспитанника и сердце сжималось от дурного предчувствия. А может быть, это была просто грусть от того, что мальчик вырос, а наставник внезапно это осознал? Всё возможно…

– Страшно? Конечно, мне страшно, – рассмеялся юноша, – я ведь никогда не уезжал дальше своего королевства, а здесь – проехать практически через половину континента, чтобы принять участие в каких-то таинственных, но невероятно важных событиях… Восхитительно! Мне жутко, но я счастлив.

– Счастлив? – старый маг тепло и грустно смотрел на Лионэля, – но ведь никто не гарантирует, что ты вообще уцелеешь в этой авантюре.

– Ну и что? – младший сын владыки легкомысленно махнул рукой, – посуди сам: что ждало меня дома? Я не могу претендовать на престол, и слава Великому Лесу, пусть старшие отдуваются. Мне предстояло спокойно жить в своей башне, рисовать картины, которые никто не увидит, и в конце концов жениться по выбору отца. Не слишком привлекательное будущее, ты так не считаешь?

– Но ты мог бы поехать в академию живописи, получить образование, возможно, найти себя в том деле, к которому у тебя талант, – Кирэль сам не мог объяснить себе, почему ему так не хочется, чтобы юный Лионэль отправлялся в этот проклятый замок. Ах, если бы это зависело только от него! Но Кирэль прекрасно изучил своего юного воспитанника и понимал, что дома Лионэля теперь не удержит никто. Жаль только, что он сам не сможет сопровождать мальчика: не тот возраст и не то здоровье, к сожалению. Нужно поговорить с владыкой и выбрать в спутники Лионэлю кого-нибудь соответствующего статуса, но более, как бы сказать…более приземлённого.

– И что потом, – юный художник развёл руками, – всё то же самое, только после академии, а не сразу. Так что неважно, кто я – Творец или Мечтатель, я, как ты и сказал, пойду навстречу своей судьбе. Как ты думаешь, отец скоро меня отпустит?

– Думаю, да, – старый маг ненадолго задумался, – полагаю, что сразу. Как только ты соберёшься в путь и как только владыка подберёт тебе спутников: ты ведь понимаешь, что не можешь путешествовать в одиночестве. Во-первых, тебе не по статусу, а во-вторых, мало ли что в пути может случиться.

Лионэль кивнул, понимая, что спорить бесполезно, и, попрощавшись с магом, вышел из комнаты, а Кирэль снова остался наедине со своими мыслями и тревогами.

Оставив старика в его комнате, художник быстро поднялся по витой лестнице к себе в башню, где посреди комнаты, заставленной рамками, холстами на подрамниках, начатыми и брошенными набросками, стоял мольберт с той самой картиной. Лионэль подошёл и остановился, всматриваясь в им же изображённый замок.

Серые стены стремительно рвались в мрачное, затянутое тучами небо, но даже в полумраке нельзя было не заметить удивительную соразмерность и изящную стройность здания. В стрельчатые окна были кое-где вставлены витражи, и наверняка они были великолепны, но в полутьме невозможно было их рассмотреть. Зато в одном окне северной башни горел странный, вызывающий необъяснимую тревогу светло-зелёный огонь. Лионэль прекрасно помнил, что это его рука дрогнула, и капля краски вместо того, чтобы изобразить отражение лунного луча в пруду, попала на место окна. Но сейчас у художника почему-то создавалось впечатление, что так и должно быть: в окне этой башни действительно обязательно должен гореть свет. И именно такой: холодный и необъяснимо зловещий.

Лионэль смотрел на картину и понимал, что теперь, вот именно с этого момента, он знает, чего не хватало полотну, чтобы стать завершённым. Юноша схватил краски и торопливыми, но точными движениями начал рисовать, не видя и не слыша ничего вокруг.

Прошло несколько часов, пока он наконец-то устало опустил палитру и вытер рукавом вспотевший несмотря на ночную прохладу лоб. Картина была завершена, это Лионэль чувствовала всем сердцем истинного художника. Замок по-прежнему старался дотянуться до мрачно-лиловых туч шпилями башен, пруд отражал желтоватый свет иногда появляющейся луны.

Но во дворе замка появились пять фигур: впереди всех стоял мужчина в плаще с капюшоном, и его лица не было видно, зато бросался в глаза посох, который он держал в руках. Навершие посоха светилось изумрудным светом, показывая, что его владелец не кто иной, как некромант. Лионэль подумал и вдруг снова схватил кисть: над плечом некроманта появился небольшой предмет, в котором при внимательном рассмотрении можно было узнать гриф гитары.

За его правым плечом стоял высокий широкоплечий мужчина с осанкой профессионального воина, на это же занятие указывали и его видавший виды меч, и переброшенный через руку плащ, какой обычно носили наёмники или пехотинцы. Лица тоже было не рассмотреть, видна была лишь короткая светлая борода.

Чуть слева Лионэль увидел себя, хотя совершенно не помнил, когда успел изобразить невысокую изящную фигуру с большим заплечным мешком. С искренним недоумением художник понял, что он-нарисованный был ранен, так как его поддерживал ещё один мужчина, по виду и по одежде – типичный житель Эф-Риссара: только они носят такие кожаные кольчуги. Южанин был выше Лионэля и тоже находился явно не в лучшей форме.

А за их спинами стояла женщина в длинном светлом платье. Почему-то её лицо художник изобразил очень подробно: и светлые, кажется, серые глаза, и милые, хотя и не классические, черты лица, и светлые волосы… Лионэль никогда прежде не видел этой девушки, но при этом ему казалось, что он всегда знал её. Он откуда-то знал даже её имя – Кэтрин.

Художник отошёл от полотна и медленно опустился на предусмотрительно поставленный в мастерской диванчик: ему казалось, что он, дописывая картину, отдал все силы.

Негромко прозвучали шаги на ведущей в башню лестнице, и в мастерскую вошёл, устало потирая руками лицо, владыка. При виде отца Лионэль вскочил с диванчика и склонил голову.

– Перестань, нас никто не видит, – махнул рукой владыка Каристэль и жестом велел сыну сесть обратно, – а я и без твои поклонов обойдусь. Я хочу увидеть эту картину, Лионэль.

Юноша кивнул и развернул к отцу полотно, ещё не снятое с мольберта: владыка медленно подошёл и внимательно всмотрелся в изображённый замок, а увидев изображённые фигурки, вздрогнул.

– Пятеро… – задумчиво проговорил он, – четыре мужчины и девушка. Это ты?

Тонкий палец указал на невысокую, самую хрупкую из изображённых фигуру, и Лионэль молча кивнул. Владыка вздохнул и, помолчав, уточнил:

– Отговаривать тебя, я так понимаю, бессмысленно?

– Это судьба, отец, – воскликнул юноша, опасаясь, что сейчас его начнут убеждать отказаться, – я не могу отвернуться от своей судьбы!