Манипуляция. Защита и нападение

Иногда жертва чувствует гнев, иногда жертве даже приятно – это зависит от того, готова ли жертва принять позицию манипулятора или нет.

Если манипулятор выбирает стратегию толчка, то его цель начать раскачку. Охваченная гневом жертва хочет законно возмутиться на тот факт, что ее толкнули или облили вином, и это именно то. Чего добивается манипулятор – потому что следующий его шаг – добиться от жертвы поворота – прощения и сочувствия ему, манипулятору. В ход идет все – от раскаяния и самоуничижения до искрометных шуточек. Между адом и раем – между гневом и благодарностью. «Ты можешь ее обидеть, но ты же можешь ее и спасти» (девиз одного манипулятора). В средние века не было телевизора, но зато князьям надо было собирать налоги с поданных, и они нанимали средневековых сценаристов, чтобы те сочиняли легенды про драконов. После того, как жители деревень, перепуганные легендами, прятались по домам и умирали от страха, князь собирал подати на поход против дракона. Наказать и простить, обругать и похвалить, восхититься и отвергнуть – вот простая, но успешная техника.

Вы скажете, что это работает не со всеми? Те, на ком это не работает, неинтересны манипулятору – вот в чем штука. Первый толчок – это тест. Так же поступают разные колдуны и ясновидящие, которые печатают сотни дичайших объявлений на своих сайтах. Иногда читает и думаешь, кто поверит в эту глупость и абсурд? Но дело в том, что, как правило, к колдунам обращаются люди, которых уже расшатали манипуляторы, и они готовы верить в абсурд. Чем абсурднее абсурд, тем легче поверит в него жертва.

Итак. После того, как манипулятор примерился к жертве, оценил ее энергетический потенциал и интерес для себя, он толкает ее. И в момент первой растерянности жертва теряет контроль над личной территорией и позволяет манипулятору устанавливать близкий контакт.

Но это только первая раскачка. Только начало. Жертва должна все время качаться на качелях от отрицания до полного приятия. Комплимент и сарказм, подарок и критика, повышенное внимание и игнор – контрастный душ, то жар, то холод. В теплой фазе жертва счастлива, в холодной – падает в пропасть по эмоциям. И когда жертва замрет, не понимая, что происходит, манипулятор предложит ей свою версию событий, возьмет жертву за руку и поведет туда, куда он наметил ее вести. Но если жертва думает, что ее муки кончились, и она заслужила наконец-то ровных теплых отношений, то она ошибается. И очень сильно. Ее ждут впереди не менее ужасные американские горки эмоций. И так будет до тех пор, пока она не потеряет человеческий облик, пока манипулятор не высосет из нее все соки.

Толчок и проникновение в личное пространство – это и начало манипуляции и ее программа на будущее. Толчки и проникновение будут усиливаться. Застать врасплох и атаковать. Вызвать недоумение, интерес и атаковать. Так поступают манипуляторы.

Наблюдайте за своими эмоциями – теперь вы знаете, какие сигналы вам дает тело о том, что не все спокойно в королевстве. Не верьте первому восторгу, не верьте первому страху. Наблюдайте за контактером. Подключите неокортекс. Анализируйте поступки. Как только вы начинаете анализировать, так вы владеете вашими эмоциями, а не они вами.

Следите за руками – буквально и в переносном смысле. Если человек начал расставлять якоря, нарушать личные границы, применять контрастные формулировки, менять свое состояние от резкого приятия, до холодного равнодушия, то, скорее всего, этот человек вам не нужен. И вообще, заведите привычку не строить никаких планов относительно другого человека, даже если он очень открытый и честный с вами. В конце концов, мы все под Небесами, и по улицам ходят трамваи и Аннушки с маслом.

Прощение

Манипулятор обязательно сделает что-то такое, чтобы жертва его простила. Простишь по мелочи, потом простишь еще раз – это правило манипуляторы очень хорошо знают. Иногда жертва задумывается – зачем манипулятор делает какой-то бессмысленный на взгляд жертвы неприятный поступок. Но эта бессмысленность моментально исчезает, если смотреть с точки зрения задач манипулятора. Бессмысленные раздражающие поступки призваны развивать у жертвы две важные функции: первое – привычку прощать гадкие вещи (сначала прощать мелочи, а потом прощать серьезные проступки вплоть до преступлений), и второе – занять мозг жертвы собственной персоной (чем больше жертва разгадывает мотивы манипулятора, тем больше места в голове жертвы занимает манипулятор, тем меньше ресурса остается у жертвы для обдумывания собственных дел).

До визга

Сначала я хотела назвать книгу так, но потом поняла, что это хорошее название для кинофильма или романа, но не для книги, которая больше похожа на учебник. Я не собираюсь в этой книге возбуждать эмоции читателя и увлекать его страстями героев, я хочу дать толчок размышлениям и осознанным действиям, поэтому я поменяла название книги, но оставила эту важную главу.

Однажды один мой знакомый социопат (не путать с психопатом, психопат – бесчувственное существо, его не жалко, а социопат сам мучается от своего выбора, ему реально сочувствовать можно, у социопата есть берега, есть душа – от того еще больнее) сказал: «Когда собаке исполнится год, ее надо привязать к дереву и избить до визга. Обязательно до визга. А потом снова кормить и заботиться о ней. Тогда она будет помнить, что доминируешь ты». Я не кинолог, но животных мне жаль. Потом позже я изучила психологию собак, познакомившись с хозяйкой крупной овчарки и поняла, что заявление моего знакомого небезосновательно – собаки, действительно, любят строгую иерархию и в своей стае они так и практикуют. Но дело в том, что этот социопат практиковал всё, что он узнал о собаках, на людях – большей частью на женщинах. И, что удивительно, успешно.

А теперь я объясню, почему расположила этот пункт точно под пунктом прощение. Кто уже догадался, тот молодец, и у него хорошие шансы быть не только не жертвой манипулятора, но и Хельсингом – уничтожителем манипуляторов.

Обычно манипулятор производит это, привязав жертву к дереву в переносном смысле, в том месте, откуда жертва не может встать и уйти.

Если бы манипулятор начал доводить жертву оскорблениями, пренебрежением, игнорированием и провокациями до визга, налитых кровью глаз, ненависти и ярости там, где жертва свободна принимать решения, жертва не позволила бы довести себя до такого состояния – или ушла бы или выгнала бы манипулятора. Поэтому она должна быть «привязана к дереву» – лишена возможности уйти.

Почему манипулятору нужно довести жертву до состояния крайней ненависти? Потому что всякий человек неуправляем, пока у него работает неокортекс, анализ. В нормальном состоянии человек анализирует и принимает решения. В состоянии крайнего страха и крайней ненависти анализ не работает. И вот именно это и интересует манипулятора. Он должен, во-первых, стать хозяином страха, во-вторых, хозяином ненависти. Присоединить себя в точке ненависти в качестве доминанты, потому что, если жертва в приступе ненависти не разорвала отношения, не убила манипулятора, не ушла от него, а переступила через свой аффект, это значит, что управление аффектом переходит в руки манипулятора. И теперь ему достаточно пары слов, чтобы довести жертву до аффекта. То же самое и со страхом.

Спросите – зачем? Очень просто: манипулятору не нужно, чтобы жертва анализировала поведение манипулятора, ему нужно, чтобы она подчинялась ему на уровне инстинкта – как сильнейшему животному подчиняется более слабое – без логики, на импульсе страха. Для чего нужна ненависть? Для страха. Когда ты пережил свою ненависть и простил того, кто ее вызвал, ты отказался от своей воли. Теперь твоя воля принадлежит тому, кого ты простил. Теперь твоя воля ничего не значит. Ты теперь – кукла, робот, собака, которая с гранатой побежит под танк. К тому же есть еще бонус – жертва поверит в то, что она крута и равна манипулятору, но это тоже иллюзия.

Чем сильнее ненависть жертвы, до которой ее довел манипулятор, тем эффективнее рефлекс подчинения. Жертва будет рационализировать свой рефлекс, объяснять его сочувствием, искать в манипуляторе хорошие черты, призывать в помощь себе свои иллюзии, любовь к тому образу, который создал для нее манипулятор, вспоминать всё, что есть хорошего в этом манипуляторе, чтобы его оправдать. Но это единственное, чего нельзя делать – нельзя оправдывать манипулятора, потому что он снова примется за прежнее. Он не умеет по-другому.

Сила не в ненависти, а в спокойствии

Манипулятор может даже любить свою жертву, но это для него никогда не повод относиться к ней бережнее, сочувствовать ей, позволять ей быть самостоятельным человеком. Жертва, хорошо отдрессированная и послушная может быть искренней любовью манипулятора. А жертве решать – чего она хочет в своей жизни, хочет ли она жить свою жизнь или жизнь манипулятора; хочет ли она сама заботиться о своей безопасности, о своих планах, целях, либо все это становится не нужным, и жертва будет придатком манипулятора.

Иногда жертве кажется, что манипулятор испугался силы ее «визга» – ненависти, ярости, аффекта, но на самом деле он не испугался, а просто довел жертву до нужного состояния и теперь может расслабиться, позволить ей успокоиться.

И только иногда бодрить жертву и напоминать о себе:

– ночными звонками,

– критикой на ровном месте,

– провоцированием,

– унижением,

– пренебрежением и т.д.

в слабой форме воспроизводя однажды полученный урок и лишь иногда повторяя в более сильной форме, когда жертва начинает привыкать к свободе.

Сочувствие

Жертва должна сочувствовать манипулятору. Она должна его жалеть, входить в его горестное положение. Для этого манипулятор старательно болеет различными настоящими и вымышленными болезнями. Болеет демонстративно, раздувая их до всемирной трагедии. Помните сказку про лису и волка? Лиса обманула волка, и тот ловил рыбу, опустив хвост в прорубь. Кончилось тем, что хвост вмерз в лед, охотники увидели беспомощного волка, и он с трудом спасся от них. А когда он спасся, то встретил лису, которая воровала тесто у хозяйки, и тесто оказалось у нее на голове. Лиса, не будь дурой, обманула волка, сказав, что разбила голову, и это торчат мозги. В результате окровавленный бесхвостый волк понес на себе наглую хитрую лисицу к ней домой. Так обычно действует манипулятор – гораздо проще разжалобить человека, который сам понимает, что такое боль. Поэтому в жертвы манипулятор выбирает людей, у которых есть страдание – травма физическая или душевная. Здоровый человек не может попасть в жертвы. Или пробудет там очень недолго, пока не поймет, что попался на свою собственную жадность или хитрость. Но ведь и жадность, если задуматься, тоже душевная травма.

Восхищение

Манипулятор должен вызывать у жертвы восхищение и даже зависть. Например, талантливый художник или музыкант, или ученый – он всегда сомневается в себе, всегда недоволен собой, всегда готов к самокритике. А так же он готов восхищаться кем-то, кто достиг чего-то прекрасного или героического – того, чего не хватает у него самого. Например, женщины готовы восхищаться военными, разведчиками, диверсантами, героями, музыкантами, актерами, политиками, солистами оперы, даже преступниками – просто потому что чаще всего женщины недостаточно социализированы, они не очень хорошо справляются с серьезными вызовами социума. Женщина чаще всего готова хорошо выполнять свои женские фунции и функции своей профессии. Иногда некоторые женщины способны быть на серьезной взрослой войне за ресурс – интриги, подставы, обманы свойственные большой политике и большому бизнесу или преступному миру, но по большей части это то, что они видят только по телевизору и слышат из новостей. Очарование опасности и флер некоторой таинственности и избранности – это та самая тема, которую наиболее часто используют все свадебные аферисты и манипуляторы сексом. Женщина получает, якобы, доступ к тому, что издавна считается для женщин запретным. Риск и смертельная опасность – это в основном прерогатива мужчин. Армия, политика и большие деньги – это мужской мир.

Мир убийств, оружия, больших денег, опасности, решительности и больших человеческих масс. Большинство женщин чувствуют себя по отношению к этому миру дискриминированными, но многим из них хочется приобщиться к этому любой ценой. Поэтому, когда мужчина говорит, что он полковник разведки или контрразведки, на многих девушек это действует сногосшибательно. Даже преступники, особенно, если они расскажут жалобную историю о несправедливости, могут увлечь женщин и годами тянуть из них деньги.

Наиболее популярно среди уголовников давить на жалость и романтику – стишки, составленные по мотивам модных поэтов, а то и просто скопированные в интернет, работают надежно – и вот уже девушка везет несправедливо осужденному убийце коньяк, новенький айфон и «Паркер» с золотым пером. И когда она приезжает, криминальный поэт критически осматривает привезенное и, отругав за то, что сигареты недостаточно хороши, милостиво разрешает поклоннице оказать ему оральное удовольствие взамен на обещание жениться после всего.

Жертва чувствует себя в этот момент восходящей к вершинам святости, но, увы, мошенник презирает свои жертвы. Он не может оценить их стараний, благодарности от него не дождаться – ведь только он знает, какие схемы сработали, чтобы побудить женщину потратить свои деньги и отправиться в далекий неблагодарный путь. Как можно уважать того, чье благородство и жертвенность, пробуждены манипуляциями. Ведь манипуляция не может опереться на безупречность, она всегда опирается на нехватку, слабость или порок.

Вторая сигнальная система

В отличие от животных, у которых отношения с речью очень просты, для человека вторая сигнальная система представляет целый мир, который иногда отражает реальность, а иногда заслоняет ее иллюзорным пространством.

С одной стороны, благодаря речи мы можем накапливать знания, общаться, развиваться, создавать предметы, искусство, строить, заниматься наукой, медициной, учить и учиться и т.д.

Мы владеем многими языками (родным, иностранными, языками науки, музыки, живописи, скульптуры) и пространство речи для нас порой более реально чем пространство, в котором находимся телесно. Во всяком случае, убеждения иногда более сильны, чем опасность смерти. Именно вторая сигнальная система помогает нам сформировать мировоззрения, следовать морали, поступать вопреки простейшим животным интересам, планировать долгие планы.

Для нашего мозга совершенно все равно – воспринимаем мы мир или рассказ о мире. Еще со школы вы помните пример, когда при слове «лимон» начинает выделяться слюна, как при виде настоящего лимона.

Но так же обстоит дело и с другими словами. Этим пользуются гипнотизеры, работники искусства, психотерапевты, политики и мошенники.

У собаки отношения со словом просты. Она знает, что слово «гулять» означает прогулку точно так же, как и звенящий ошейник в руке хозяина. Собаке нельзя объяснить, что вот сейчас что-то не получилось, а завтра мы непременно погуляем. Собака понимает только одно: если ее не ведут гулять – это означает, что ее не ведут гулять и больше ничего. Иное дело с человеком. Если любовнице говорит женатый мужчина, что он уйдет от жены завтра, через неделю, через месяц, через год, то в отличие от собаки, девушка может терпеливо ждать, когда это случится и успешно выполнять функции, для которых ее завел манипулятор. Если работодатель обещает заплатить и не платит, то он снова может пообещать и не заплатить – так живут многие работодатели годами. И на них все равно кто-то соглашается работать.

Следи за миской и руками. Не будь как собака – выгуливай и корми себя сам.

Деминутивы и описания

Совершенно логично от разговора о второй сигнальной системы в целом перейти к тому, как используются некоторые ее особенности. Например, деминутивы и описания.

Очень многие люди применяют деминутивы из добрых побуждений. Машенька, Танечка, Андрюшенька, Костик и т.д. Они могут знакомиться с человеком и прямо с ходу, когда человек представляется им Александром, назвать его Сашенькой или Шуриком. Екатерину они сразу назовут Катюшей. Вы вряд ли услышите на стройке или в горячем цеху такие обращения, на производствах применяются иные манипуляции – жесткие, мужские, социальные, взрослые. Они более просты и понятны, основаны на расстановке сил. Деминутивы характерны для артистического мира в силу двух моментов. Во-первых, в целом для этой среды характерна некоторая инфантильность, во-вторых, конечно, интриги – это отличительная черта театральной, музыкальной и кино среды. Поэтому тут деминутив отражает стремление людей выглядеть пушистыми и добрыми, как в детстве. Но и в то же время сразу же уменьшить собеседника до его детского, подросткового состояния. Кто-то делает это сознательно, как бы покровительственно похлопывая по плечику, кто-то машинально, потому что так делают все. Но очень часто деминутивы сигналят о том, что кое-кто хочет проникнуть в ваше незащищенное пространство детства и доверия, а потом грубо поиметь на деньги или статус. Ведь Андрюшей или Танюшкой вас могла называть бабушка или мама, либо школьная учительница, никак не посторонний вам человек. И назвав вас этим детский незащищенным именем, манипулятор хочет получить право занять место этого близкого человека. Часто это иллюзия добрых открытых отношений, которая заканчивается плачевно. Но почти все знают эту игру и играют в нее сознательно.

Во всяком случает, если кто-то с ходу, при первом знакомстве, без разрешения называет вас Леночек или Тамарочка, или Володюшка – это сигнал, на который стоит обратить внимание. А дальше ваш выбор, либо вы настойчиво запретите себя уменьшать и приближать, либо вы в опасности, либо вы манипулятор и владеете этим языком в совершенстве. Право назвать вас детским именем может получить реально заслуживающий этого человек – друг, проверенный временем и невзгодами и радостями, супруг, но никто другой.

Сюда же относится стремление манипулятора дать вам кличку, новое имя, например, солнышко, котенок, малыш и т.д. Вам решать – хотите ли вы носить имя, которое вам дает этот незнакомый человек? Даете ли вы ему право стать хозяином вашего имени? Это мелочь, но манипуляция складывается из мелочей.

Есть еще такая вербальная практика, при помощи которой манипулятор захватывает вашу личную территорию и стремится занять доминирующую позицию – покровительственную или контролирующую, или оценивающую – в любом случае получить право выносить вам приговоры и оценки. Это практика описания. Например, вдруг человек начинает вам рассказывать, какой (какая) вы красивый, умный, крутой, великолепный – это опасно.