В плену вожделения

– Считай, что эта бутылка за твой счет, – спокойно ответил он. – Ты же оставила тогда мне свои десять тысяч.

Ева ухмыльнулась, смотря на крупье, тасовавшего карты. Первый расклад пошел. Ей достались: два туза. Уверенность в победе возросла.

– Сет тузов, – открыла она карты после всех выложенных на стол, и Мирон улыбнулся.

– Ты выиграла. Если хочешь, то задай свой вопрос.

– Ты следил за мной? – спросила она, ожидая ответа своей правоты.

– Нет, Ева. Это была случайность.

Ева не могла понять, врет он или нет. Его пристальный взгляд отрицал ложь, но она верила, что случайности неслучайны. Следующая игра пошла в ход, и в этот раз ей не повезло.

– Сколько ты со своим парнем вместе?

– Шесть лет, – честно ответила она.

– Значит, он твой первый… – Мирон задумался.

– Если это вопрос, то ты уже жульничаешь, – она отпила с бокала.

Снова проигрыш. Обычная пара троек уступила его двум.

– Я начинаю задумываться, что твой крупье – шулер.

– После двух проигрышей? Перестань, – улыбнулся он. – Что тебя не устраивает в отношениях?

С этим вопросом у Евы вылез огромный список в голове, и она начала задумываться, как от него грамотно увильнуть. Мирон увидел ее блуждание в мыслях и попытку уйти от ответа.

– Отвечай честно, Ева. Это всего лишь игра.

– Отсутствие эмоций… – она опустила глаза.

– Более развернуто, – он давил на нее, видя, как та хочет выговориться, но сдерживается.

– Раньше я думала, что противоположности притягиваются… Рассуждала, что если люди находятся на разных полюсах, им всегда будет интересно друг с другом. Но это не так, – Ева говорила тихо. – Я полна внутреннего хаоса, который он просто не может дополнить. Мне постоянно хочется куда-то бежать, что-то делать, а его это утомляет. Пассивный образ жизни оказался не для меня… Жаль, что я поняла это слишком поздно.

– А кого ты видишь возле себя? – спросил Мирон, показывая крупье рукой, чтобы тот оставил их одних.

– Мы все еще играем? – изощренно улыбнулась она.

– Тебе больше не нужна следующая партия, чтобы говорить.

«Он прав», – подумала Ева. Ей за столько лет наконец-то захотелось кому-то открыться. Она считала Мирона проходящей фигурой в своей жизни, которая все равно скоро ее покинет.

– Я, как обычная особь женского пола, мечтаю о мужском идеале. Хотя порой мне кажется, что даже этот «идеал» не сможет сделать меня счастливой. У меня слишком завышенные требования… И наверно, я им не соответствую.

Мирон смотрел на грустную улыбку Евы, в голове которой настоящая путаница. Она знала, чего хочет, но продолжала говорить загадками, не подозревая, что он смог их разгадать. Эта девушка хотела, чтобы ее могли понять без многочисленных слов.

– Ну, давай, – бросила она. – Начинай задавать вопросы по типу: «Почему ты не попробуешь уйти от своего парня в поиске своего идеала?», – Ева посмеялась.

– Потому что боишься, – спокойно и уверенно ответил он.

– Чего же? – задорно спросила она, наслаждаясь его копанием в ее башке.

– Что пожалеешь. Боишься начать все сначала.

– Ты проницателен… – Ева ухмыльнулась, смотря под стол. – Или я дала тебе слишком много подсказок.

Мирон встал и подошел к девушке, забирая бокал вина из ее рук.

– Пошли, – серьезно сказал он, аккуратно взяв ее под локоть. – Я покажу, что тебе нужно, – с этими словами она резко отпрянула, ощутив беспокойство.

– Я не поеду к тебе, – сказала Ева, и Мирон одарил ее ухмылкой.

– А вот ты не проницательна. Иди за мной.

Она сомневалась в правильности своего решения, но с отвагой пошла за ним вглубь неизвестности. Они вышли из закусочной, как Мирон бросил ей в руки ключи от машины. Она непонимающе на него посмотрела в ожидании ответа, что ей с ними делать.

– Садись за руль, – спокойно сказал он, открывая ей водительскую дверь.

– У меня нет прав. И плюс, я пьяна.

– Но ты же этого хочешь, – он улыбнулся, смотря на ее внезапно появившуюся трусость. – Попасть в зону предельного риска.

– Не боишься, что можешь погибнуть вместе со мной? – спросила она, подходя к нему.

– А ты?

Ева улыбнулась и села в машину. Ее руки начали нервно подрагивать. Она не в первый раз сидела за рулем, но сейчас, получив полную свободу воли, она испугалась. Мирон, сидевший рядом на соседнем сидении, ждал ее побега, но эта девушка была слишком упряма, чтобы давать задний ход. Она завела машину и вдохнула полной грудью.

– Куда едем?

– Куда хочешь.

Ева медленно выехала на дорогу, озираясь на боковые зеркала. К большому удивлению, дорога была пуста. Москва являлась вечно гудящим городом, но эта ночь стала исключением. Она ехала шестьдесят километров в час, боясь привлечь внимание к своей неумелой езде.

– Ускоряйся, – серьезно сказал Мирон, и она прибавила силу нажатия на педаль газа. – Еще.

– Я боюсь…

– Провести ночь со мной ты тоже боялась, но села играть, – он понял, что смог ее задеть, и почувствовал, как машина ускорилась.

Ева мельком глянула на возрастающую стрелку спидометра: сто шестьдесят, сто семьдесят, сто восемьдесят. Ее дыхание сбилось, и она сжала руль, замечая побелевшие костяшки. Впереди был перекресток, и она увидела выезжавшую сбоку машину, которую ей нужно было пропустить. Она собиралась притормозить, но в последний момент вдавила педаль газа в пол, пролетая в сантиметре от столкновения со смертью. Сердце остановилось, и из глаз полились слезы. Почувствовав соленую воду, она нажала на тормоз, оставляя следы стертых шин на черном асфальте. Ева всхлипнула и вышла из машины, со злостью хлопнув дверью. Она рыдала навзрыд, понимая, зачем Мирон это сделал. Этот мужчина решил снова заставить ее что-то почувствовать. Он дал ей вкусить сладкий запретный плод, о котором та мечтала. Только не все мечты должны сбываться.

– Больше не хочешь умирать? – спросил он, подходя к плачущей деве.

– Ты решил меня проучить! – крикнула она.