***
Через два дня ближе к полудню путники достигли окраины очередной деревушки. За долгий путь они сильно устали, и им так хотелось отдохнуть в нормальных условиях. Однако, чем ближе подъезжали, тем тревожнее становилось Соринии, ей даже на миг показалось, что над поселением повисла чёрная тень… И беглянка сильнее натянула капюшон на голову. Лишний раз светиться ни к чему.
– Не нравиться мне это… – тихо буркнула, озираясь по сторонам. Деревня действительно выглядела пугающе, мрачная, пустая, словно мёртвая. По серым улочкам кружил сухие листья ветер, гоняя их взад–перед. Практически все ставни ветхих домишков наглухо заколочены досками (на некоторых и вовсе были начерчены странные символы). – Ни души.
– Разберёмся по ходу. Сегодня я в лесу ночевать не собираюсь! – припечатал Райян, хмуро зыркая вокруг, выискивая возможную затаившуюся опасность. Нервозность спутницы передалась и ему.
Ветер недовольно прял ушами, всхрапывал и порывался ускакать отсюда прочь, однако мужчина этого не позволил. Проезжая по улицам, они стали замечать выглядывающих из щелок селян. Чужаков здесь явно не жаловали. Добравшись до главной площади, путники спешились. Райян положил руку на рукоять меча, так на всякий случай. Сориния же подошла к высокой статуе девы стоящей в центре поселения, у её подножия, на монументе лежало множество цветов: белых, траурных… Сама дева, облачённая в простого покроя платье, тянулась руками к небу. Неживые глаза смотрели со скорбью в далекую небесную синь. И чем внимательнее беглянка всматривалась в черты высеченного из камня лица, тем больше оно казалось знакомым.
– Рина! – внезапно шикнул наёмник, привлекая её внимание, и со звоном обнажил меч.
Их окружали повысыпавшие из своих укрытий селяне. С вилами и топорами. Райян закрыл девушку спиной и угрожающе нацелил на них оружие. Та выглядывала из–за его плеча, с силой стиснув кулаками ткань мужского плаща. Тревога накатила волной, погрузив в пучину страха. Конь испуганно заржал, чувствуя нарастающее в воздухе напряжение и пятясь ближе к скульптуре.
– Кто вы? И зачем явились в нашу деревню? – заговорил пожилой мужчина, видно главный из собравшихся.
– Мое имя Райян, а моей спутницы – Рина. Мы путешественники, и пришли с миром, хотели попроситься на ночлег… – но наёмника перебил молодой парнишка.
– Вам здесь не рады! Убирайтесь пока целы! – его злые серые глаза смотрели в упор, пылая решительностью и возбуждением. Светлые пшеничные волосы были собраны в хвост на затылке, но некоторые пряди так и лезли в лицо, отчего он периодически их сдувал. И однако совсем не мальчишечьи руки крепко сжимали топор.
– Успокойся, Ашер! – сказал все тот же старец и взмахом приказал опустить оружие. – Я Ирган, староста этой деревни. Простите за такой приём, но в последнее время на селение были совершены набеги, в итоге мы потеряли половину скота.
– Позвольте нам остановится всего лишь на одну ночь. Завтра утром мы покинем деревню. Мы в пути около трех дней и за это время очень устали. У нас имеется пара монет, чтобы заплатить за ночлег, думаю, учитывая ситуацию плата вам сейчас не помешает… – Райян опустил меч, но в ножны убрать не спешил.
На площади воцарилось молчание. Староста, пощипывая бородку, обдумывал варианты, по толпе селян бегали разномастные шепотки. Внезапно на землю упала девочка зим семи, вокруг послышалось испуганное роптание. Тело бедняжки били судороги, из губ шла пена, из горла рвались хрипы. Однако вместо того чтобы помочь, селяне отскочили от неё, как от прокажённой.
С криком: «Пропустите!», Сориния тут же кинулась к ней. Возможно в тот самый момент она могла сама погибнуть от рук озлобленных людей, но позволить ребенку умереть не могла. Райян бросился в след, сыпя на ходу ругательствами про обезумевших идиоток. Выставив меч пред собой, он грозно зыркал по сторонам, никого не подпуская к рыжеволосой.
Но никто и не спешил.
Беглянка же, сев рядом с девочкой, положила её голову к себе на колени, повернув на бок, платком, который достала из недр кармана, вытерла пену с губ. Затем достала из сумки деревянную ложку и, надавив на нижнюю челюсть, всунула ту ей в рот. Крепко зафиксировала русую головку в таком положении. Спустя пару минут конвульсии прекратились и малышка обмякла, потеряв сознание. Девушка вынула ложку и протерла бледное личико от выступившего пота. Все эти минуты вокруг стояла звенящая тишина, даже птицы не пели.
– Ты целитель? – вскоре заговорил староста.
– Нет, всего лишь знахарка, – солгала Сориния и взглянула на наёмника. – Оружие ты опусти, мы им не враги.
Райян ещё пуще нахмурился, но убрал меч в ножны. Беглянка же вновь обратилась к старцу:
– Ирган, девочке нужен покой. У нее был припадок, и как я понимаю это не впервой. Мне нужно осмотреть её тщательнее, чтобы выявить болезнь наверняка. У неё есть семья?
– Дед у неё остался, живут бедно. Дочка, ты совсем не боишься заразиться? – спросил с теплом староста.
– У меня хороший иммунитет, – ответила уклончиво. Так как насчёт осмотра?
– Ладно уж… оставайтесь на ночлег. Никто вас не тронет, – дал добро Ирган и строгим взглядом обвел притихшую толпу. – У меня дом пустует, старушка моя ушла к предкам той зимой, один я живу. Так что не потесните. За одно и дом Лины покажу, по пути будет.
На сим и порешили. Райян взял малышку на руки и направился вслед за старцем и «знахаркой», которая вела под узлы Ветра. Селяне провожали их взглядами и перешёптываниями: кто недобрыми, а кто и с благовением.
Позже в доме девчушки Лины, Сориния как раз заканчивала осмотр, когда подошёл староста.
– Я осмотрела и её дедушку тоже, – проговорила она. – Лина поправиться, перерастает болезнь, если будет пить определенные лекарственные травы… Но деду Кригу недолго осталось. У него двухстороннее воспаление лёгких, уже запущенное.
– Ясно… Рина, пойдём–ка со мной, покажу чего, – беглянка выглянула в окно, солнце уже почти опустилось. Заметив это, старец сказал: – Не боись, дочка, позови своего спутника, так тебе будет поспокойнее.
Наёмник и так стоял за дверью и прекрасно слышал весь разговор. Ирган провел их в западную сторону деревни. Ступая по темнеющим улочкам, путники ловили на себе пристальные взгляды, некоторые пробирали аж до дрожи. Такому раскладу селяне явно не были рады. Наконец, они вышли на окраину.
– Это… – промолвил Райян, на большее просто слов не хватило. Открывшаяся взору равнина была сплошь покрыта могилами. Многие из них совсем свежие. Особенно поразили совсем крошечные, в коих захоронены младенцы.
– Да, это покинувшие нас жители деревни. Большинство ушло за грань в течении двух последних сезона, – староста вскользь взглянул на Соринию. – Тем летом в деревню пришли четыре путника вроде вас и попросились на ночлег. Мы мирное поселение и не отказали, как оказалось зря. В моё сердце сразу же прокралась тревога, но я не прислушался к нему. На следующий день они ушли, а к вечеру страшная болезнь выкосила половину скота. Мы уже гораздо позже поняли в чем дело…
Старец замолчал, и девушка в нетерпении спросила:
– И в чем же? – серые глаза вперились в изумрудные. Беглянка поежилась, ей казалось, что колючие глаза смотрели прямо в душу, видя её все тайны насквозь. Ирган направился обратно в деревню, бросив:
– Идемте.
Переглянувшись, путники пошли следом.
– Ему что–то надо от тебя, будь осторожна, – прошептал мужчина, склонившись к уху рыжеволосой. Та вздрогнула и, скосив на него глаза, ответила:
– Знаю, просто будь рядом, пожалуйста, – Райян кивнул. Вскоре они дошли до центральной площади, и староста подошёл к той самой статуе.
– Этот памятник воздвигнут в честь одной девы, чья история передается из поколения в поколения. Мне её рассказывал отец, – пожилой мужчина тяжело вздохнул, погружаясь в былые события. – Около семидесяти зим назад в нашу деревню пришла девушка, но воспоминания той были утеряны. Прекрасная дева с волосами цвета спелой вишни, сиреневыми очами, как закатное небо.
Звали её Лаира. Она была целительницей, знала травы и лечила одним прикосновением. Её доброта не знала границ, она никогда не брала с больных плату, и жители полюбили деву. Так мы и жили две зимы подряд.
Но однажды в деревню прибыл тёмный лорд… он искал якобы пропавшую невесту по описанию схожей с целительницей, но селяне спрятали её, не выдали. Лорд уехал ни с чем, но спустя пару дней исчезла и Лаира. В доме, где она жила, селяне нашли свиток. В нем сообщалось, что дева ушла по своей прихоти, чтобы не подвергать жителей опасности, указала, что тот тёмный всадник, узнав об обмане, спалил бы деревню из мести.
В свитке так же был кристалл, её благодарность селянам за приют. По оставленным указаниям, жители поместили его в центр поселения, просто закопав глубоко в землю. И с тех пор не знали бед. Каждую зиму с хорошим урожаем, болезни обходили стороной, повысилась рождаемость, и по улицам стали бегать дети.
Как–то лорд приезжал вновь, но уже с магами. И опять ушли не с чем. Как Лаира и велела – мы сожгли все её вещи и молчали. Не важно кем она была ранее, злой ли, доброй, для нас она всегда являлась посланной с небес богиней. Посему когда деревня разбогатела, мы воздвигли памятник деве, прямо на месте захоронения кристалла.
Староста замолчал, он опустил голову и сжал кулаки. Путники переглянулись. Старик тем временем продолжил:
– И вот прошлым летом пришли чужеземцы… а на утро, когда те покинули нас, мы обнаружили пропажу кристалла. Естественно тут же отправились в погоню, и на четвёртый день мы настигли их. Наша деревня славиться добротными охотниками, – старик усмехнулся. – Их следы, значит, привели в пещеру, сокрытую лесом… только вот из четверых похитителей в живых остался один, и то при смерти. Удалось выяснить, что кристалл наводил галлюцинации. Это он завёл их в эту пещеру, но мыслеобразы уже свели их с ума, и похитители просто по убивали друг друга. Кристалл следопыты не нашли… Возможно это своего рода защита, наложенная на артефакт.
Ирган резко развернулся и неожиданно схватил за плечи Соринию. Серые глаза смотрели умоляюще.
– Я прошу вас! Помогите вернуть кристалл!
– Эй, полегче! – возмутился Райян, оттаскивая от девушки обезумевшего старосту. Ирган кинулся было снова к ней, но наемник вовремя встал между ними. Старец вскинул руки в мольбе.
– Прошу вас, помогите нам! Минувшая зима унесла множество жизней. Сама судьба привела вас в деревню! – Сориния тяжко вздохнула.
– Хорошо Ирган, сделаем все возможное, – и направилась к временному пристанищу. Недовольный взгляд янтарных глаз буравил ей спину.
***
Вириан перебирал свитки. Полумрак помещения разбавляла лишь одинокая горящая свеча. Четко очерченные брови были нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску. У него никак не выходило найти нужную информацию. Перед взором снова промелькнул образ светловолосой девчонки. Мужчина вздрогнул и, отбросив пергамент, откинулся на кресло, прикрыв веки. Чуть больше седмицы прошло… Косовой седмицы! И ничего! Он треснул кулаками по столу, тот затрещал, но выдержал натиск.