Безупречная репутация. Том 1

– Я не успею, – Андрей покачал головой. – Неделя – это очень мало для меня.

– Ты что, так медленно работаешь? Вряд ли нам это подойдет, у нас сценарий делается за два-три дня, у нас поток огромный…

– Я работаю быстро, – довольно невежливо прервал Андрей, – но мне нужно время для сбора информации. Я же объяснил только что!

– Ладно, – его собеседник пожевал губами, полистал органайзер, потом какие-то списки, – через месяц будет пятидесятилетие главы управы нашего района, для них мы работаем бесплатно, сам понимаешь, мы же на их территории. В общем, надо прогнуться. Они хотели заказывать в «Ювенале», на широкую ногу, но там много запросили, а мы подсуетились, уговорили заключить договор с нами и без оплаты. Ну, то есть всем приглашенным работникам, конечно, надо будет заплатить, актерам, музыкантам, официантам, водителям, курьерам, короче, всем, кто не от нас. За матчасть тоже управа сама рассчитается, а вот сценарий, подбор площадки, персонала и исполнителей, поставщиков и весь прочий организационный геморрой – это на нас и бесплатно. Так что в грязь лицом ударить никак нельзя, сам понимаешь.

Да уж, составить конкуренцию «Ювеналу», самому престижному, но и самому дорогому агентству столицы, – это серьезно. Андрей знал, что среди клиентов «Ювенала» такие люди и организации – даже подумать страшно.

За неделю до назначенной даты Кислов представил свой вариант. За последние три недели он похудел на шесть килограммов и осунулся, белки глаз покрылись тонкими красными прожилками, одним словом, выглядел он ужасно. Но зато в его сценарии было все, что нужно. Каждая реплика, каждый поворот говорили о том, что праздник организован не по растиражированному шаблону «давайте все вместе поздравим юбиляра… а теперь наша замечательная певица Фрося Бурлакова исполнит всеми нами любимую песню… давайте будем подпевать и хлопать». Праздник в честь конкретного человека, посвященный конкретно его жизни и достижениям, его успехам и радостям. И вообще: ему. Именно ему, а не кому-то. И известный певец будет петь всем известную песню на известный мотив, но с совсем другими словами, с теми, которые сочинил Кислов. И известный юморист будет веселить собравшихся своими короткими историями, переделанными так, чтобы в них отражались факты из жизни юбиляра. И даже конкурсы, придуманные Кисловым, требовали знания жизни виновницы торжества. А вот кто угадает, как звучала тема сочинения на выпускном экзамене по литературе? Или: на соревнованиях в школе юбиляр победила, собрав кубик Рубика за столько-то минут. Кто сможет повторить результат или превзойти его? На свадьбе юбиляр свой первый танец с новоиспеченным супругом исполняла вот под эту музыку, объявляется конкурс на самое интересное исполнение…

Сценарий понравился. Вызвал одобрение у одних, недоумение у других, но главное – у человека, принимающего решения, он вызвал восхищение.

– Насчет свадебного танца – это круто. И насчет кубика тоже. Как тебе удалось такую информацию собрать и не засветиться?

– Из-под себя выпрыгнул, – усмехнулся Андрей. – Ночами не спал, пить-жрать забывал, вон, видите, джинсы сваливаются, пришлось ремень вставить.

– А стихи для песен? Тоже сам или заказывал кому?

– Сам. На заказы денег нет. Но если идея как таковая вам нравится, то можно выделять бюджет на заказ нормальным поэтам, профессиональным. Я фактурку всю подберу, а они пусть сочиняют.

– Бюджет… – последовало неодобрительное покачивание головой. – Обойдешься, сам неплохо справляешься, для одноразового употребления вполне пойдет. Толковый ты парень, Андрюша. Значит, так: до юбилея осталась неделя, переделать все полностью мы никак не успеем, но что сможем – возьмем из твоего варианта. Используем по максимуму идеи, которые не требуют нового оформления, дополнительных людей и дополнительных затрат. У управы бюджет утвержден давно, а платить из своего кармана я не собираюсь. За эту работу заплачу тебе, сколько смогу, из своей личной заначки, пропорционально тому, сколько мы используем. Я уже говорил: на этом проекте наша фирма работает бесплатно, но ты же не с улицы пришел, за тебя солидные люди просили, так что денег дам немножко, чтобы ты зубы на полку не положил. Посмотрим, как пойдет в реале, понравится ли клиенту и гостям. Если успех будет, то заключим с тобой договор на…

Зашуршали страницы, взгляд руководителя заскользил по строчкам.

– На мероприятие, которое состоится через два месяца. Только вчера клиент приходил. Двух месяцев тебе хватит? Чтоб вот без подвигов и без ущерба для здоровья, а то на тебя смотреть больно. Тугой кошелек на ножках хочет отпраздновать восемнадцатилетие дочери. Возьмешься?

– Конечно! – с энтузиазмом воскликнул Андрей. – Я прямо завтра и начну…

– Завтра – рано, – строго осадил его собеседник. – Подождем, посмотрим, как юбилей пройдет, как твои идейки сыграют. Иди, поешь и выспись как следует, короче – отдыхай.

С этими словами он открыл сейф, достал пачку купюр, отсчитал несколько штук.

– Это аванс, окончательный расчет – через три дня, когда мы определимся, сколько минут в сумме из твоего варианта сможем использовать.

Когда через три дня, как и было обещано, Андрей Кислов получил толстую пачку денег, он глазам своим поверить не мог. Оказалось, что из его варианта взяли как минимум процентов семьдесят. И тут открылась еще одна сторона способностей Андрея: почти все, что он придумывал, не требовало дорогостоящего материального обеспечения. Никаких тебе салютов в ночном небе, когда падающие огоньки складываются в имя или цифры, никаких выкрашенных золотой краской лимузинов, на которых на лужайку должна въехать наряженная в золотое платье певица-звезда, и ничего похожего. Реплики, тексты, стихи, конкурсы, фотографии. Максимум технического обеспечения – экран, проектор, ноутбук, чтобы показывать снимки, слайды и видеоролики. Именно поэтому и удалось в столь сжатые сроки и без дополнительной финансовой поддержки вставить почти все идеи Кислова в уже утвержденный и отработанный сценарий праздника.

Началась новая жизнь. На каждый заказ у Андрея уходило очень много времени, потому что ему требовалась информация, которую нужно было так или иначе добывать. Но зато платили достойно.

И тут сработал закон всемирной подлости. Хотя это еще как посмотреть: в чьих-то глазах – подлость, а в чьих-то – просто закон равновесия. С одной стороны, открылась способность создавать малобюджетные сценарии, но с другой – выявилась такая гадость, как отсутствие вдохновения. Оно появлялось внезапно и могло задержаться на несколько месяцев, позволяя Кислову придумывать сценарии, которые принимались с первого предъявления и очень хорошо оплачивались, а могло попрощаться и исчезнуть надолго, и непонятно было, вернется ли вообще когда-нибудь. Главная засада состояла в том, что сам Андрей этого поганого момента прощания не замечал, не чувствовал, ему казалось, что сегодня он точно такой же, каким был вчера, и ничего не изменилось, однако когда он приносил очередной сценарий, казавшийся ему замечательным, то слышал в ответ:

– Андрюша, это ужасно… Я тебя не узнаю… Откуда эта серость, эта вековая пыль? И стихи совершенно дуболомные. У нас тут, конечно, не конкурс молодых поэтов, но нельзя же рифмовать «сколько» и «нисколько», этому нас даже в школе учили. Иди переделывай, время еще есть.

Он переделывал, приносил второй вариант, третий, четвертый… Иногда принимали, хотя и со скрипом, но чаще не принимали совсем, денег не платили и отдавали заказ другому. Тому, кто сделает по шаблону, но быстро. Пусть будет не особо ярко и креативно, зато просто и надежно.

Когда это случилось в первый раз, Андрей ужасно расстроился. Попереживал несколько дней, потом встряхнулся, улыбнулся и сказал себе: «Что поделать, приму как данность. Значит, таков был замысел природы, и с этим придется мириться. Когда кураж есть – зарабатываю достаточно, чтобы спокойно жить, когда его нет – экономлю на всем и берусь за легкие дешевые заказы, чтобы хватило на сыр и колбасу, ну, и за хату заплатить и машину заправить. Человек живет не так, как хочется, а так, как получается».

С того момента он и жил так, как получалось.

Ровно до того дня, когда услышал странные слова: «А клюка-то старухина!»

Виталий Гнездилов

«Моя Кармен, моя Кармен… Ты, Кармен, мое мученье…» – снова, как и каждый раз, вертелось в голове. Она совсем не была похожа на ту Кармен, которая в новелле Мериме или в опере Бизе. Не цыганка, не брюнетка, не развязная хамоватая девица. Но она для него всегда была и будет Кармен – женщиной, от которой он за все эти годы так и не смог отказаться, которую не мог выбросить из своей жизни и которую ни на один день не переставал любить.

Именно поэтому, когда выбирали псевдонимы для игры, он выбрал себе ник «Хосе». Двое других партнеров по игре именовались «Пауль» и «Котов». Все трое были давно знакомы лично, прекрасно знали настоящие имена друг друга, но свою странную игру вели исключительно на специально созданном сайте. Потому и ники себе придумали от греха подальше, а то ведь хакеров развелось… Защита, конечно, хорошая стоит, но если уж хакеры крупнейшие банки и самые защищенные базы взламывают, то с этим приходится считаться.

«Как же она красива», – думал он, любуясь своей Кармен, неторопливо, точными выверенными движениями колдовавшей над джезвой, в которой варила кофе для них обоих. Здесь, в этой квартире, имелись две кофемашины – обычная и капсульная, но ими пользовались только тогда, когда спешили, кофе же, сваренный в джезве, стал для них частью ритуала, означающего, что время есть и никто никуда не торопится. Столько лет вместе… Чувства не становились острее, они со временем делались более глубокими, объемными, более наполненными. И еще ему казалось, что чувства становятся… более темными, что ли… Но он гнал от себя это странное ощущение. Обычно оно появлялось вслед за восхищением: как она, такая необыкновенная, такая потрясающая, может любить его? «Зачем я ей? Деньги? Но она никогда не берет их у меня, ей достаточно того, что она имеет». Он смотрел на себя в зеркало и видел унылого невзрачного мужчину, даже и не мужчину вовсе, а так, мужчинку, некрасивого, дурно сложенного. Лукавством он не грешил, и с самокритикой все было в порядке. И что она в нем нашла? Почему не бросила его за столько лет? В общем-то, он не глуп, достаточно успешен в своем деле, но опыт и наблюдения за окружающим миром подсказывали, что неглупых, успешных и состоятельных обычно используют с целью что-нибудь поиметь. Кармен же не хотела от него ничего. Совсем ничего. Ни денег, ни трудоустройства для себя или родственников, вообще ничего материального. Не требовала совместных отпусков и поездок. Не намекала на развод, не выказывала желания родить ребенка. Все это можно было бы считать частью продуманной игры, если бы речь шла о нескольких месяцах. Притвориться такой вот бескорыстной, пушистой и ласковой, убедить, что интерес не в деньгах и не в благах, а потом вцепиться мертвой хваткой. Такое он видел сплошь и рядом. Но ведь прошли не месяцы, а годы…

Чем старше он становился, тем чаще посещали его эти тягостные сомнения и тем больше сгущалась темнота внутри его любви. «Мои чувства стали похожи на этот кофе, – подумал он, делая первый глоток. – Такие же крепкие, горькие и черные».

– Проверь почту, – Кармен протянула ему телефон, – может, Пауль наконец сделал ставку.

Она, конечно же, знала об игре. Не могла не знать. Она вообще знала всё о его жизни. Человек, пользующийся ником «Хосе», открыл почту и убедился, что письмо и впрямь пришло. «Извини за задержку с ответом, был на приеме у врача, срочно госпитализировали на три дня. Завтра буду дома». Обычное вежливое извинение, не вызывающее никаких подозрений, если кто-то взломает почту.

Значит, ставка пока не сделана. В противном случае текст письма выглядел бы несколько иначе, в нем содержалось бы обещание выслать все документы на рабочую почту, и это означало, что со ставкой и аргументами в ее пользу можно ознакомиться на их секретном сайте.

– Не сделал, – сообщил Хосе, кладя телефон на стол. – Видимо, чем-то занят, нет времени обдумать ситуацию. Но похоже, что этот раунд выиграет Котов. У него ни одной ошибки на всех этапах.

Кармен рассмеялась.

– Он нутром чует главную фигуру, поэтому легко предсказывает шаги и реакции. Знаешь, рыбак рыбака…

– Да, наверное, – согласился он. – Такой же серый кардинал, предпочитает отсидеться в тени и смотреть спектакль из ложи. Я давно заметил, что неудачники делятся на две категории. Одни начинают презирать и ненавидеть то, в чем потерпели поражение или просто не достигли желаемых высот, а другие умеют любить это и использовать в своих интересах. Котов как раз из второй категории.

– Вроде как из плохого писателя получился блистательный литературный критик?

– Наверное, так.

Он привычно сгорбился на высоком круглом табурете, оперся локтями о барную стойку, обхватил ладонями чашку. Ему всегда трудно было сидеть с прямой спиной, это требовало изрядного напряжения, особенно в официальной обстановке. Здесь, в этой квартире, можно было не делать над собой усилий. Так спокойно, так уютно, расслабленно… И так горько!

– Не сутулься, – Кармен подошла к нему сзади, положила руки на плечи, слегка нажала большими пальцами, чтобы выпрямить его спину. – Твой остеохондроз дает головные боли, сколько можно повторять? Мне можешь не верить, но ведь врач сказал то же самое. Ты огорчен?

– Чем? Остеохондрозом? – он попытался произнести это иронично, но получилось грустно.

– Тем, что в этот раз, скорее всего, не выиграешь.

– Ерунда, – отмахнулся он. Откинул голову назад, прижался затылком к ее груди. – Я часто проигрываю. Ты же знаешь, у нас чемпион – Пауль. Вот у кого настоящее чутье! Как ты думаешь, это достигается тренировками или дается только от природы?

Глаза Кармен вспыхнули и мягко засветились, из них лилось счастье. Вот и наступил тот самый сладкий момент, которого всегда так ждали оба: после постели – кофе из джезвы и долгий неспешный разговор о том, что интересно им обоим. Не о погоде, не о политике, не о домашних и семейных делах, а о чем-то нейтральном, когда для обсуждения требуется применить и все имеющиеся знания, и жизненный опыт, и наблюдательность. Знаний у обоих было немало, образование они получили примерно одинаковое, хоть и в разных вузах, но по одной и той же специальности. Не всегда удавалось найти время для такого спокойного долгого разговора, у каждого из них была своя жизнь и свои заботы, иногда встреча ограничивалась только постелью и наспех выпитой чашкой кофе из кофемашины, а случалось порой – так и только лишь чашкой кофе. Просто увиделись, постояли пару минут, крепко обнявшись, пошептали друг другу какие-то слова, залпом выпили кофе, снова обнялись, поцеловались и разбежались, каждый – в свой мир. Эти другие миры периодически пересекались, и им приходилось видеться и общаться в другой обстановке, но за все долгие годы никто так и не догадался, что они вместе. «Даже если кто-то что-то и заметит, все равно не догадается, потому что не поверит, – говорил себе Хосе. – Где она – и где я? Кармен – блистательная и яркая, а я – обычная серость. Никому и в голову не придет, что такое возможно».

И снова в глубине души всколыхнулось что-то темное и ядовитое. А вдруг это и вправду невозможно? И всё это не что иное, как обыкновенная иллюзия, обман, подделка?

Его много раз подмывало задать ей прямой вопрос: «Зачем я тебе? Зачем тебе наши отношения, наша многолетняя связь? Что ты получаешь от них?» Но хватало ума и выдержки промолчать. Для чего спрашивать? Если это обман и иллюзия, то в ответ он услышит ложь, а правды все равно не узнает. Если же всё правда, то высок риск смертельно оскорбить и навсегда потерять женщину, без которой он не представляет своего существования. Золотое правило: не задавать вопрос, если не готов услышать ответ. Только нужно уметь предвидеть все возможные варианты ответа.

Хосе – умел. И его Кармен тоже умела.

Каменская