Меж двух огней

Хотя я решила не влюбляться в Макса, а просто наслаждаться своей популярностью, четвёртую ночь подряд я засыпала с мыслями о нём. Мне было его жаль. «Ты давно мне нравишься, Марин». Чёрт. Не могу же я разорваться!..

Глава 6

И вот я снова в школе. В юбке и новых сапогах – и неважно, что они промокают. Сердце замирает и ликует одновременно. Миша моему возвращению безумно рад, как и многие в классе. Мы садимся с ним за свободную парту на среднем ряду, тем самым доказывая всем и каждому, что мы пара. Вдруг ещё не все знают об этом.

Когда в класс входит Волков, мы с Мишей уже сидим рядышком и воркуем как голубки. Вернее, это Миша нашёптывает мне на ушко кое-что приятное, держа за руку и переплетя наши пальцы. Моё же сердце вдруг обрывается, а в горле застревает комок – и ни туда ни сюда. Но я от себя иной реакции и не ожидала.

Одновременно здороваясь с кем-то из одноклассников, Макс бросает на нас взгляд волка. (Ну а что ещё можно ожидать от человека с такой-то фамилией?) В это же время Миша что-то мне говорит, я не понимаю, что именно, и целует в висок. Волков отводит взгляд, подходит к своей (нашей бывшей) парте, снимает свой и мой (ой, уже не мой) стул со столешницы и садится на своё место. Я сглатываю, но противный ком так и остаётся торчать в пересохшем горле.

Слушая Мишу, краем глаза слежу за тем, как Макс, достав из своего рюкзака цвета хаки дневник и учебник с тетрадкой, водружает его туда, где я просидела несколько долгих лет.

Ничего, переживём как-нибудь…

По звонку в кабинет вошли и Даша с Антоном. Держась за руки. Глаза у Дашки сияют, будто изумруды. Не подозревала, что у них всё так далеко зашло. Она предпочитала не распространяться о своём первом в жизни свидании, лишь отмахнулась, мол, фильм они смотрели, ничего больше. Подруга называется. Но кто бы говорил…

Начался урок истории. Скука смертная, если бы не Миша.

– Такие тоненькие, –  прошептал он, обхватив мои запястья, – не удивительно, что они так легко у тебя ломаются!

– А ты бы поймал меня, если б не прогуливал тогда физкультуру? – игриво спросила я.

Миша шумно выдохнул.

– Никогда себе этого не прощу.

– Да ладно! Всё уже прошло!

– Молодые люди, я вам общаться не мешаю? – вкрадчиво спросил историк.

Я даже и не поняла, к кому именно он обращался, пока не ощутила на себе взгляды абсолютно всех своих одноклассников. Раздались смешки. Чёрт. Держу пари, что покраснела как помидор. Пожала плечами и опустила взгляд, принявшись рисовать на полях тетради сердечки с цветочками. Пусть Мишка отдувается за двоих.

– Извините, пожалуйста, – сказал он.

Урок продолжился.

– Мне одному кажется, что наш старичок путает кельтов с Петром Первым? – вдруг сказал Миша, вновь наклоняясь ко мне и едва касаясь дыханием моей щеки.

Я не удержалась и хрюкнула. На весь класс. О Боже.

Сидеть с Мишкой было, конечно, классно, не то что с Волковым. Он шутил, причём всегда умело и вовремя. Вот как сейчас, например. На самом деле тема урока была совершенно иной, не связанной ни с кельтами, ни тем более с великим реформатором всея Руси, но Олег Ильич, дай Бог ему здоровья, умел говорить так неразборчиво, что слова, которые он произносил, не имели ничего общего с теми, которые слышались нам, они сливались в невообразимые рифмы, порождали странные ассоциации и разливались по аудитории подобно горной реке. В прошлом году на выпускном один парень так умело пародировал под гитару Олега Ильича, что Миша, снимавший его выступление на телефон, выложил видео на YouTube, где оно набрало тысячу с небольшим просмотров и три сотни лайков. Не миллион, конечно, но для того, чтобы стать звездой в каком-то там Мелкореченске, этого хватило с головой.

В общем, этот урок закончился для нас с Мишей неудами за поведение в дневнике. Ничего страшного. В своём «основном документе школьника» я уже давно сама расписываюсь в графе «подпись родителей» – бабушка доверяет мне и редко заглядывает в тетради и дневник, знает, что обычно у меня всё в порядке.

На перемене Волков, как обычно, принялся играть в телефон. (Интересно, на каком он уже уровне?) Я же, не в силах усидеть на месте, вышла с Мишей в коридор. Там, стоя у окна и прижавшись друг к другу, мы ловили взгляды проходивших мимо гимназистов и преподавателей. Кое-кто улыбался, кто-то поднимал брови вверх, некоторые равнодушно отворачивались, Любовь Леонидовна, преподававшая труд и рисование, шикнула, чтоб мы прекратили немедленно «это безобразие», а младшеклассники не обращали внимания вообще. Они сновали туда-сюда, устраивали потасовки, ползали по полу.

Как вдруг один малыш налетел на другого, покрепче, и был отброшен им к окошку, у которого стояли мы с Мишей. Глядя на его «полёт», я понимала, что через какую-то секунду голова мальчишки неминуемо столкнётся с чугунной батареей, и понимала также, что ничего не смогу сделать. Только вскрикнуть.

Но Мишка молниеносно – не знаю, как он так успел, может, предвидел траекторию падения – подставил руки и подхватил малыша.

– Ой! – сказали мы с первоклашкой одновременно.

– Всё в порядке? – спросил Миша, помогая мальчугану встать на ноги ровно. К его примятому пиджачку был прикреплён значок с логотипом нашей гимназии. Я тоже носила такой до восьмого класса.

– Д-да, – пробормотал малыш. – Спасибо!

– Будь поаккуратней в следующий раз! – ответил ему Миша. – Это школа, детка!

Мальчик кивнул, развернулся и побежал к своим друзьям.

– Миш, ты просто герой! – похвалила я.

– Это привычка, Мариш, – серьёзно сказал Михаил. – У меня младший брат и племянник. И оба гиперактивные.

На уроке химии Кристина Юрьевна, молодая и пока ещё бескомпромиссная особа, ни с того ни с сего организовала внеочередной срез знаний. Каждому достался листочек с тестами. Я тяжко вздохнула, не ожидая от этих вопросов ничего хорошего и заранее предвкушая полнейший провал.

Обвела взглядом одноклассников. Макс в своём листочке что-то там уже отмечал карандашом, Миша, почесав затылок, – тоже. И Лена, и Даша, и Соня Попова, и все-все-все. А мне хотелось плакать.

– Ну же, Мариш, возьми себя в руки, – шепнул Миша, – ничего сложного здесь нет. Всё это мы уже проходили.

– Сафина и Кравцов, я вас рассажу! – воскликнула Кристина Юрьевна, обрадовавшись, видимо, что можно кому-то сделать замечание, а не просто стоять столбом у доски.

– Извините, – сказал Миша и одарил меня ободряющей улыбкой.

Я поверила ему и принялась читать вопросы и варианты ответов к ним. Честно говоря, многие слова в них были знакомы, но…

Заглянула в Мишин листок. Вопросы у нас на удивление похожи, варианты ответов поставлены вразброс (Кристина Юрьевна просто гений в составлении тестов!), и я по старой привычке начала бессовестно списывать – авось получу хотя бы четвёрку.

С бывшим соседом по парте я больше не общалась. Мы даже не здоровались и вместо приветствия просто бросали друг на друга короткий взгляд исподлобья. Я понимала, что ему непросто сейчас. И продолжала ловить на себе его взгляды, которые он тут же отводил, едва завидев, что я тоже на него смотрю. Было до ужаса неловко и в то же самое время раздирало любопытство – любит ли он меня до сих пор?..

Иногда казалось, что нет, об этом говорило его красноречивое молчание и взгляд хищного зверя, то и дело бросаемый в сторону Миши. Иногда, напротив, казалось, что в его сердце ещё остались ко мне какие-то чувства, кроме обиды и разочарования. Были такие минуты, когда Макс задерживал на мне взгляд дольше, чем полагается однокласснику.

Но ЕГЭ неуклонно приближался, и с математикой нужно было срочно что-то решать. Поэтому я предложила Мише делать уроки вместе, таким образом пытаясь одним выстрелом убить двух зайцев – и успеваемость подтянуть, и с любимым больше времени проводить.

Но поговорки не дураки выдумывают, верно? С математикой вышла, мягко выражаясь, ерунда полная. Во-первых, Миша – не Макс, котелок у него хоть и варит, но без помощи Интернета в развязывании задач он обходился лишь за редким исключением, во всяком случае, при мне. Во-вторых, вместо домашки мы занимались другими, более интересными делами. С моей стороны это было, безусловно, безумством. Но счастливым. И, наконец, в-третьих, за тесты по химии Кристина Юрьевна с особым злорадством, как мне показалось, влепила мне тройку. Прощай, серебряная медаль, и привет, швейное училище?..

В результате за неделю подобного времяпрепровождения моя успеваемость резко снизилась и, что удивительно, не только по точным наукам, но и по биологии с географией тоже, а в диктанте по русскому я вообще допустила глупейшую ошибку – написала слово «искусный» с двумя «с» по аналогии со словом «искусство»… Волков, кстати, получил за тот же диктант тройку. Наши с ним серебряные медали оказались под большим вопросом. Вера Павловна была в шоке и заставила меня вернуться обратно, пригрозив, мол, если я ещё хоть раз посмею отсесть от Волкова, моим бабушке с дедушкой не миновать вызова к директору.

Пришлось вернуться на своё старое место у окошка. Чувство было такое, будто меня раздели. Совсем. Но никто не пялится, чтоб меня не смущать. Уж лучше бы пялились…

А тут ещё едва ли не каждая вторая девчонка в классе посчитала за само собой разумеющееся поинтересоваться, было ли у нас с Мишей уже «то самое». Особо одарённые мозгами девицы не стеснялись спрашивать и при Максиме.

– Ну и как? – обернулась ко мне с первой парты Сонька, будь она неладна!..

– Что «как»?

– Миша горячий парень, да? – Она мечтательно закатила глаза.

– Не твоё дело! – процедила я.