Мой невыносимый сводный дракон

Этот шрам – мой самый страшный стыд. Я так и не смогла заставить себя раздеться перед Итаном, хотя о наличии шрама призналась на втором свидании. Он заявил, что это не проблема, и я почти боготворила его за это. А оказывается, всё это время, пока мы готовились к свадьбе, он изменял мне с другими девушками.

Свадьба!.. Я и без того безбожно опаздывала на важное для мамы торжество, так теперь ещё и медлю, разглядывая своё уродливое тело в зеркале, над которым трудились мастера прошлых веков.

Я быстренько облачилась в платье из голубого шёлка, распустила волосы, подкрасила губы. Скинула кроссовки и надела лодочки в тон платью. Дважды проверила, не виднеется ли шрам в скромном вырезе платья. Нет, не виден. Мне, конечно, далеко до красотки Лайлы, но, если не брать во внимание шрам на спине, выглядела я очень даже неплохо. Светло-русые волосы струятся по плечам, черты лица правильные, глаза выразительные, платье ладно сидит на худощавой фигуре. Не забывать бы ещё улыбаться при этом.

Спустя несколько минут, прижимая к груди упакованный в блестящую бумагу подарок, я подошла к двери в святая святых, куда сегодня пускали только избранных. Лакеи в синих ливреях и белоснежных перчатках открыли передо мной двери, и я попала в изысканно украшенный зал, где за столиками сидели дамы в открытых платьях и джентльмены в смокингах, а на подиуме, изображающем сцену, с микрофоном в руке стояла моя красавица сестра.

Глава 3. Это вовсе не то, о чём ты подумал!

Тоненькая, изящная, со сверкающей диадемой в светлых волосах, в белом платье, отделанном нежным кружевом и расшитом бисером, она казалась настоящим ангелом.

Зазвучали первые аккорды – плавные, лиричные, неторопливые. Виви медленно подняла голову. Наши взгляды пересеклись и сестра благодарно улыбнулась, а у меня ёкнуло с правой стороны груди. Моя поддержка очень для неё важна и приди я на пять минут позже, всё бы испортила.

Неслышной тенью ко мне подошёл важный господин – наверное, дворецкий – и предложил присесть за столик у окна. Не сводя взгляда с сестры, я последовала за ним. Моими соседями оказались дальние родственники из Энфилда и мы обменялись тёплыми приветствиями.

Но вот Виви запела и все присутствующие, оборвав разговоры, воззрились на мою младшую сестрёнку. Голос у неё сильный и красивый, такой, что помимо воли по коже бегут мурашки, а на глаза наворачиваются слёзы. Когда-то сестра брала уроки вокала у столичной оперной дивы и мечтала стать актрисой, кто знает, может быть, её мечтам всё же суждено осуществиться?

Сама песня, которую выбрала Виви, затрагивала самые сокровенные струны души. Она пела о любви к небу и о тщетности мирской суеты.

Гости ахнули – за спиной у Ви показались крылышки. Хоть и выбеленные под стать её ангельскому образу, но самые настоящие, драконьи. Частичная трансформация – высший пилотаж у драконов, и тот факт, что редчайшим мастерством обладает такая юная девушка, как Виви Грант, говорит о многом: не только об аристократическом происхождении, но и о недюжинной силе воли и неустанной работе над собой. По залу прокатилась волна аплодисментов, я тоже поддержала сестру.

Тем временем песня набирала обороты, голос Виви креп, а крылья распростёрлись высоко над головой и затрепетали. Когда её ноги оторвались от подиума, по залу пронёсся восторженный шёпот и аплодисменты.

– Доченька моя, – расслышала я мамин голос среди сотни других, – моя гордость!

Я повернула голову и отыскала на противоположной стороне зала маму и господина в белом смокинге – лорда Уэстмита, своего новоиспеченного отчима. Мужчиной он был крупным, широкоплечим, рядом с ним мама выглядела хрупкой и нуждающейся в заботе молодой женщиной. В прошлом году ей исполнилось сорок, но выглядела она моложе. И как только у местных кумушек язык поворачивается называть её дамой не первой свежести?

Взгляд заскользил по лицам присутствующих. Преобладали, конечно, незнакомые. С нашей стороны гостей раз-два и обчёлся. Но трое мальчишек за отдельным столиком привлекли моё особенное внимание. Все похожи как под копирку, только разного возраста. Старший, тот самый Эйдан, который не умеет держать огонь за зубами, был одних лет с Ви. Второй, с поцарапанным лицом, очевидно, Эймар. Ему бы я дала лет четырнадцать-пятнадцать. И, наконец, «мелюзга» Эйб выглядел на двенадцать, не больше. Братья были единственными, кто не испытывал удовольствия от номера Виви. Самый мелкий демонстративно зажимал уши руками, средний со страдальческой миной закатывал глаза к потолку, а старший с заговорщическим видом поглядывал то на небольшой прибор в своей руке, то на воздушные шарики, висевшие прямо у Ви над головой.

Похоже, «братцы» замышляют какую-то пакость.

Я ничего не успела предпринять, как один из воздушных шаров с оглушительным хлопком лопнул, а за ним и второй, осыпав выбеленные крылышки пылью или, скорее, каким-то порошком. Виви, как и следует хорошей актрисе, и виду не подала, будто что-то случилось, и продолжала тянуть высокую ноту.

А вот с крыльями происходило нечто странное. Они покрылись тёмными пятнами и скукожились, причём настолько быстро, что застывшая над сценой Ви, потеряв равновесие, непременно упала бы на пол. Но в последний момент, будто предвидя очередной подвох, спикировала прямо на столик «братцев», явно нацелившись на старшего из присутствующих. Виви с Эйданом вцепились друг в друга, точно мартовские коты, и из колонок на весь зал раздалось шипение, визг и скрежет падающего микрофона и проклятия:

– Стерва бешеная, слезь с меня немедленно!

– Убери от меня свои мерзкие лапы, урод!

Поднялся переполох. Гости вскочили с мест, дамы завизжали, кто-то вполголоса выругался. Я же, протискиваясь сквозь любопытных гостей, молилась только о том, чтобы дети не покалечили друг друга.

– Ви, ты в порядке?

Я подскочила как раз в тот момент, когда самый старший из «братцев» оттаскивал за шкирку Эйдана. Лицо у того было разукрашено четырьмя алыми полосами – следами от ногтей Ви, воротник рубашки разодран, две верхние пуговицы болтались на ниточках, под ключицей набухал синяк.

Но и сестре тоже досталось. Не считая двух безвольно повисших, словно две ленточки, крылышек, на нижней губе блестела капелька крови. Он посмел её ударить? Укусить?!

– Вы совсем с ума сошли? – прошипела я, прижимая дрожащую сестрёнку к груди и глядя при этом почему-то на Эллиота, как будто он один в ответе за своих родственников. – А если бы она покалечилась?

– Мой брат ответит за испорченный номер, а тебе бы следовало заняться воспитанием младшей сестры, – процедил тот, цепко удерживая рвущегося на волю Эйдана.

– Не указывай мне, что делать!

– Гонор свой придержи!

Инцидент наверняка бы закончился пощёчиной Эллиоту, однако вмешался лорд Уэстмит.

– Дамы и господа, никто не пострадал, все акробатические трюки тщательно отрепетированы и входят в часть сценической постановки, – густым баритоном проговорил в микрофон он. – Благодарю за внимание. Банкет продолжается! А на сцену приглашается несравненная Тина Уинчер – признанная королева джаза из Найтберга, – и уже тише, так, чтобы услышали только мы: – Попрошу вас в мой кабинет. Всех шестерых. Немедленно.

Прикрывая нижнюю губу белоснежным платочком, Виви, проходя мимо Эйдана, прошипела ему в лицо:

– Мы ещё не закончили, недоумок!

– Закрой свой грязный рот, истеричка! – не остался в долгу тот.

На сцену под горячие аплодисменты зрителей и переливчатые трели саксофона выплыла сверкающая драгоценностями знаменитая джазовая певица, которую я прежде видела только на афишах. Конечно, мне жуть как хотелось послушать её пение вживую, но нужно срочно поставить на место зарвавшихся братцев, я не против сделать это на глазах у местной элиты, но и кабинет сэра Рональда тоже подойдёт.

Впереди всех, гордо подняв голову, шла Виви. Так быстро, что за спиной развевались её длинные белокурые волосы. За ней, едва не наступая на пятки, двигался Эйдан. Младшие семенили следом, точно утята за отцом-селезнем. Самый мелкий всё бубнил себе под нос, мол, его несправедливо наказали и он ни при чём. Эймар только замахнулся, чтобы отвесить мелкому подзатыльник, но, увидев Эллиота, замыкающего процессию, мгновенно передумал. Так уж получилось, что я шагала рядом с «братцем» бок о бок.

– Дьявольская пыль, значит? – сказала я. – Я слышала о ней. Легко впитывается через поры, оказывает особое влияние на нервную и опорно-двигательную систему и какое-то время драконья ипостась не даёт о себе знать. Иными словами, дьявольская пыль превращает дракона в обычного человека. Где вы её берёте? А главное, зачем? Ладно, это случилось в помещении и Ви не сильно ушиблась, а если твоим братьям стукнет в голову использовать её в небе?

Я надеялась на конструктивный диалог, но ошиблась. Эллиот вспылил:

– Что-то ты не особо спешила в Линхольд, сестрёнка, а я нянчиться с мелочью не нанимался. Где ты была в то время, когда твоя сестра точила об Эймара когти и когда выбрасывала Эйба в окно?

Теперь вспылила уже я.

– Зато ты скоро вернулся, я и соскучиться не успела! Самое длинное свидание в твоей жизни, да? – Я нарочно бросила взгляд на циферблат золотых наручных часов – подарок отца, с которым я не смогла расстаться даже тогда, когда срочно понадобились деньги на уплату неустойки. – Пять минут? Надеюсь, Лайла от тебя в восторге.

Я не успела и глазом моргнуть, как оказалась прижатой к стене. В позвоночник впилась деревянная завитушка, которыми были обильно украшены деревянные панели. Младшие завернули за угол коридора, а я осталась с разъярённым «братцем» наедине.

– Если бы ты не была моей сестрой…

Он не договорил, но его взгляд красноречиво выразил всё и без слов. Меня буквально опалила жаркая волна ненависти, точно дьявольская пыль, прожигая одежду, пробираясь под кожу и провоцируя приступ удушья и тахикардии. Способность к элементарному логическому мышлению отключилась напрочь, потому что я вдруг выдала очевидный факт, но в данной ситуации прозвучавший поразительно двусмысленно:

– Но ведь я тебе не сестра, а ты мне не брат.

– Сама напросилась, – убивает не только взгляд, но и тон. Расплющивает, размазывает, дробит на куски.

– Эй, это вовсе не то, о чём ты подумал! – поправилась я.

– Ты и понятия не имеешь, о чём я думаю, – медленно ответил он и отстранился.

И тут только я поняла, насколько близко мы находились друг от друга. Перед глазами намертво застрял его образ с расширенными зрачками, тёмными, будто чёрные дыры. Мне хочется вдохнуть, но после его испепеляющего взгляда сделать это попросту не способна – то ли лёгкие сгорели дотла и осыпались пеплом, то ли воздух в помещении превратился в непригодный для человека газ. Прошло, наверное, не меньше минуты, прежде чем мне удалось прийти в себя и сделать первый вдох.

Я подозревала, что просто не будет, но не настолько же!

Что ж, если мальчишки хотят поиграть, будем играть по моим правилам.