Фиаско Черного Волка

Была еще одна по структуре контролирующих органов. Но о ней я решила промолчать. Все же прокуратура – самый главный контролирующий орган.

– Да, историю, Мари, нужно знать! Она может пригодится в самых неожиданных местах, – покачал головой прокурор. Затем повернулся к Ригли:

– А что, других никого нет? Не дашь?

– Не дам, – жестко ответил начальник. – Народа не хватает. Все руки наперечет.

– Хорошо, я беру ее, – согласился он. И я уже возликовала. Меня берут на расследования очень серьезного убийства! О чем еще можно мечтать? Но уважаемый мейр тут же уронил меня с небес на землю:

– Только ты сам, Дитрих, будешь за ней приглядывать. Прокуратура, знаешь ли, не детский сад и не институт благородных девиц.

О, бурю эмоций на лице начальника нужно было видеть! Его, как непослушного щенка, ткнули мордочкой в грязь. Однако этот блестящий мозг что-то быстро просчитал в уме. И неожиданно для меня он сказал:

– Отлично, уговорили!

– И тогда пройдемте в мой кабинет, – Ригли тут же включил гостеприимного хозяина. – Не в архиве же обсуждать такие сложные преступления. Да и Мари необходимо ввести в курс дела.

Прокурор согласно кивнул, и мы пошли в кабинет начальника. Я так растерялась, что все еще прижимала папку к груди.

– Папку на место положи, а то охранное заклинание тебя размажет по стеночке, приняв за воровку, – шепнул мне на ухо Дитрих, когда я пошла за ними следом. Я ойкнула, покраснела и побежала обратно к стеллажу, бегло бросив взгляд на остальные папки, упавшие на пол.

По-хорошему, их бы надо поднять и разложить по местам. Да только столь великие мужи вряд ли бы стали меня ждать. Поэтому я махнула рукой на учиненный мной же беспорядок, положила папку на полку и бросилась их догонять.

В кабинете начальника я была во второй раз. Сегодня он показался мне более гостеприимным. Имею в виду кабинет. Огромная столешница, обтянутая зеленым сукном, как и в прошлый раз была пустой. Лишь подставка с чернильницей в виде головы дракона и ножом для бумаги да красивая настольная лампа из кусочков стекла, закрепленных в металлическую основу, украшали его.

Между тем к столу мы не пошли. Хозяин кабинета широким жестом пригласил нас к небольшому журнальному столику в углу. Около него стояло глубокое кресло и диванчик. Дитрих, скорее всего, намеревался сам занять кресло. Но королевский прокурор проявил неожиданную прыть и устроился в нем первым. И нам пришлось с начальником вместе располагаться на диване.

Я, как благовоспитанная барышня (иногда я бываю таковой), понадеялась, что начальство постоит. Не думаю, что разговор продлился бы долго. Да он не стал лишать себя комфорта. Уселся рядом со мной и по-мужски широко раздвинул ноги. Потому мне оставалось лишь прижаться к моему подлокотнику и затаить дыхание. Иначе получилось бы так, что я к нему прижимаюсь.

Он же нисколько не смутился моего близкого присутствия и лишь весело стрельнул глазами. Я, естественно, покраснела. К сожалению, никак не научусь контролировать этот процесс. Но постаралась придать серьезное выражение лицу.

Мейр Соул или сделал вид, что ничего не заметил, или реально был весь в тревоге и думах. И ему было совершенно не до издевательств моего начальника надо мной. Он положил пухлую папку с документами, которую ранее я не заметила, на стол. Достал бумаги. Еще раз пробежал по ним глазами и начал свой рассказ.

– К сожалению, у нас всего один свидетель происшествия – сынишка Парбурга. Мальчонка очень старательный и смышленый не по годам. Он второй год учится в Корпейской школе при Академии магической академии. И там на хорошем счету у преподавателей. Так вон, он готовил уроки. Отец был занят в своих покоях. Он часто брал работу на дом. В провинции штат прокуратуры невелик.

На последнюю реплику Ригли многозначительно хмыкнул.

– Дитрих, не смотри на меня так! И у вас работников слишком мало, чтобы контролировать все вокруг. Но Его величеству приходится жестко экономить, чтобы казна не пустела, – поморщился прокурор. – Отвлек меня от повествования.

– Нет, мы очень внимательно слушаем, мейр Соул, – он серьезно покачал головой.

– Так вот, мейра Парбург забрала с собой домашнюю прислугу и уехала сегодня с утра на Тробургскую ярмарку. Преступник, похоже знал, что прокурор будет один дома. Только на его сына он не рассчитывал. Мальчик услышал звонок во входную дверь. Хотел уже бежать открывать. Но понял, что отец идет на выход сам, поэтому остался в комнате. Выбежал он только через пару минут, когда раздался выстрел. Карпейский прокурор к этому времени уже лежал в луже крови около порога дома мертвый.

Я очень живо представила ужас этого маленького мальчика, который ему пришлось пережить. И волновал меня в этот момент лишь один вопрос:

– Скажите, а мальчик жив? Ему не причинили вреда?

– С ним все в порядке. Я же сказал, милая девушка, что преступник явно на него не рассчитывал. Поэтому в дом не вошел, а постарался как можно более быстро исчезнуть и замести свои следы. А мальчонка оказался сообразительным и по корпоративной связи вышел сразу на меня.

– Мейра Фокс, для сыщика личные эмоции недопустимы, – высокомерно заметил Ригли. – Они мешают трезво оценить обстановку.

– Но мы пока не на месте преступления, – возразила я. – И мой вопрос имеет непосредственное отношение к делу. И достопочтенный мейр Соул просил свежий взгляд на преступление. А как вы знаете женская логика и женские эмоции отличаются от мужских. И часто именно в этом наша сила.

Легко так препираться с начальством, зная, что за твоей спиной стоит королевский прокурор. Он лишь улыбнулся в кулак. А Дитрих прошипел чуть слышно:

– Отличница! – словно это было смертельным недостатком, а не достоинством. А вслух добавил:

– И что, больше никаких улик? Вы осмотрели место вокруг их дома? Преступники обычно предпочитают избавляться от оружия, чтобы не носить столь явную улику с собой.

– Нет, – покачал головой прокурор. – Даже траву нигде не примял.

– Давайте тогда поедем и еще раз посмотрим. Вдруг там осталось что-то, чего ваши люди не заметили? – тут же предложила я.

– Вот такое рвение мне нравиться, – мейр Соул с победным видом посмотрел на моего начальника. – Только ехать не получится. Нам на это понадобиться три дня.

Мое лицо непроизвольно вытянулось. И как он представляет себе ведение расследование на таком расстоянии?

Тем временем прокурор достал небольшой кристалл и подкинул его в руке, явно желая произвести эффект. И произвел. На Ригли. У того удивленно округлились глаза. А я даже не поняла, что это такое.

– Переносной портал. Для такого случая не жалко, – грустно вздохнул наш гость и его взгляд затуманился. Похоже, он действительно очень хорошо относился к неизвестному мне мейру Парбургу.

Глава 3

Прокуратура действовала оперативно. Когда мы вышли из перламутрового марева портала, вокруг дома прокурора еще была натянута бело-красная лента. А дежурный полицейский отгонял любопытствующих соседей.

– Что-то новое есть? – мейр Соул поинтересовался у дежурного.

– Никак нет, – тот лишь печально вздохнул и развел руками. – Словно не человек, а призрак орудовал. Ни малейшей зацепки.

– Да, кто-то очень тщательно подготовился! – сморщился недовольно прокурор. – Ваши предложения, юное дарование!

Последнее обращение было явно ко мне. Дитрих смотрел насмешливо, готовый в любой момент высказать свой сарказм. Но я постаралась не обращать на него внимание. Поэтому предложила то, чему меня учили:

– Можно я сама осмотрю все еще раз?

– Да, конечно, – согласился Соул. – Только аккуратнее, пожалуйста, ничего там не помните.

Я подхватила юбку и направилась осматриваться по периметру дома. Ригли было засобирался за мной следом. Однако прокурор остановил его:

– Дитрих, не мешайте молодому дарованию. Ваш взгляд замылен не менее моего. И вы можете серьезно помешать девушке.

Ригли поморщился, проворчал:

– Да больно надо! – и остался стоять на месте.

Я обошла дом по периметру. Действительно ничего интересного. Все девственно чисто. Лишь лужа крови, запекшаяся на крыльце и обведенная мелом фигура убитого. Но тут и без меня все рассмотрели.

И тогда я решила обойти дом за периметром. Мало ли что там может быть? Скорее всего результат тоже будет нулевым. Однако попытка не пытка. Я, нагнувшись, вынырнула из-под ограждения в том месте, где была дверца для приемки продовольствия, и пошла по пыльной улочке.