Пусть он уйдет

– Юпитер сердится? – услышал Алекс насмешливый Кирин голос. – С чего вдруг такой гнев богов?

Ему хотелось ответить умно и едко, но ничего путного не приходило в голову. Раздосадованный, молодой человек слушал её голос, думая, что сказать в ответ.

– Никаких взрослых, только мои сокурсники. Человек пять…

– Ладно, я подумаю. Пока! – Алекс положил трубку, не дождавшись ответа.

Вот прицепилась! Кавалера ей подавай! Он остановился у зеркала, взглянул на своё хмурое лицо. Разбитая губа заживала. Декану никто ничего не сообщил. Преподаватель, разнявший их, настоял, чтоб парни при нём пожали друг другу руки и разошлись по-хорошему. А всё-таки, чего эта Кира в нём нашла? Что у неё там, в МГУ, нет подходящих парней?

Уже второй год Кира–студентка филфака знаменитого университета. Можно только позавидовать девчонке. А его по переводу взяли только в Бауманский. Алекс, правда, нацелен перевестись в МГИМО, если получится. Но по зубам ли ему этот вуз? Его идеальный английский тут должен помочь, а вот с математикой не всё гладко. Но он не сдастся, ещё есть время подтянуть свои хилые знания. Вперёд, за учебники!

– «Разложение в ряд функции может быть легко найдено способом алгебраического деления, – вздохнув, Алексей, снова устроился на диване, начал читать вслух параграф учебника, – аналогично рассмотренному выше примеру…»

Неизбежно… То, что произошло между ними, было неизбежно. Алекс снова вернулся мыслями к его Лере. Она так нравилась ему. Лера, Лерочка…Он влюблён, влюблён по уши в её милую грацию, ладную фигуру, красивое лицо, блестящие волосы. И Лера доверяет ему, раз решилась на близость впервые в жизни…

Для него же это пройденный этап. Ещё в лондонском колледже на вечеринке в честь странного праздника Хэллоуина мулаточка Уитни ловко соблазнила его, неискушённого пацана, которому тогда только стукнуло восемнадцать. Зловещая маска ведьмы на её лице отпечаталась в памяти Алекса на всю жизнь. Стыдно вспоминать, тогда он не показал себя с лучшей стороны, был ведомым этой сумасшедшей девчонкой, в которую словно бес вселился. Она скакала на нём бешеным ковбоем, стремящимся обуздать дикого мустанга, а её шоколадная грудь с чёрными сосками прыгала перед глазами Алекса, как живая. Там, под ней, он чувствовал себя рабом, бесправным, униженным, покорённым властной, одержимой сексом ведьмой…

Прячась от воспоминаний, он снова потянулся к учебнику. Так что там, с алгебраическим делением? Как они ему надоели, эти дурацкие формулы! Алекс так мечтал поскорей закончить учёбу, стать взрослым, независимым от кого бы то ни было. И прежде всего, от родителей, до сих пор руководивших его жизнью. Их опека становилась невыносимой, просто невыносимой…

Двадцать восьмого, после скандала с отцом, который потрясал кулаком в воздухе и хватался за сердце, Алекс всё-таки отправился на ту злополучную вечеринку. Ладно, победили, он посидит полчаса и уйдёт, так и быть, не будут же его за руки держать, в конце-то концов!

Наивный, он не знал женщин, не предполагал в них изощрённого коварства и хитрости, не знал, на что может пойти влюбленная женщина, если к ней, сделавшей свой выбор, равнодушен её избранник.

* * *

Вчерашнее воскресенье стало для Леры днём больших неприятностей. Она любила этот выходной день, который без зазрения совести можно наполнить ленью и прекрасным ничегонеделанием. Без воскресений, этих ярких пятен в серой рутине дней, жизнь была бы намного менее терпимой. Конечно, будут и учебники, и уроки, но утро…утро – это святое! Оно существует только для того, чтобы отоспаться всласть и долго-долго нежиться в постели. Других вариантов нет и не стоит их даже предлагать. Руки прочь от воскресного утра!

Лера поднялась в десять, приняла душ, поиграла на скрипке, пока мама готовила сырники. У мамы и дочки одинаковое понимание, как должно начинаться нормальное воскресенье: спят, сколько хотят и никто никого не дёргает.

–Лерочка, к столу, – крикнула мама, дождавшись паузы в её игре, – кофе готов.

На маленькой кухне с длинными, под самым потолком, полками, заставленными хохломой, тесно, но уютно, а весёлые жёлтые занавески будто добавляют солнца самому хмурому утру.

– Как на работе? – в старой фланелевой пижамке родом из детства Лера разливала по чашкам кофе, стараясь не пролить ни капли на белую воскресную скатерть.

– Раздрай! – Ирина Александровна махнула рукой. – Сергиенко уволилась, Роман Евгеньевич тоже собирается, своё дело хочет открыть. А куда мы без него?

Они сидели близко-близко друг к другу, за крохотным столиком, разговаривали глаза в глаза. Когда вот так, тут ни тайн, ни недомолвок, тут любые секреты трудно сохранить. Хотя у Леры пока получается, она ещё ни слова не сказала маме об Алексее.

– Чем займёшься сегодня?

Этот простой вопрос заставил Леру быстро опустить глаза. Сегодня Алекс снова пригласил её на дачу. Спросил, сможет ли? Она кивнула, хотя было стыдно отвечать «да». По сути дела, Лера ответила утвердительно на завуалированный вопрос парня, не хочет ли вновь провести с ним время в постели. Молодые люди не должны задавать девчонкам такие вопросы…

–Позанимаюсь. Потом с Лилей прогуляемся по центру, по Арбату, – не глядя на маму, она крутила чайную ложку в руках.

И почему нельзя жить без вранья?!

– Это правильно. Совсем на воздухе не бываете, – собирая посуду со стола, мама не заметила минутного замешательства дочери.

На этот раз Алекс ждал её на Киевском вокзале. Это было предложение Леры поехать на электричке, всё ж такси – это слишком накладно, у Алекса, наверное, не так много карманных денег. У неё, например, вообще их нет…

В электричке было хорошо, хоть и толкались, и сидели слишком плотно, плечом к плечу. С детства путешествие на поезде для Леры было сродни чему-то чудесному, связывалось с предвкушением новых впечатлений или даже приключений. А тут ещё и Алекс рядом, целых полчаса будет держать Леру за руку, иногда осторожно поглаживая её ладонь. В этом была такая интимность, такая тайна… Что ещё, скажите, нужно ей для маленького счастья?!

От станции к дому по чистому белому снегу шли не спеша, по её просьбе Алекс рассказывал об учебе в Англии.

– Там всё по-другому, вначале непривычно было, – он задумался, замолчал. – Например, система оценок там буквенная. Надо учиться на «А» – превосходно. В некоторых колледжах ставят вторую оценку – за усердие, от единицы, высокой оценки, значит, учащийся усерден, до пятёрки– совсем не старается. А ещё до сих пор в некоторых школах девочки и мальчики раздельно учатся, представляешь? Чтоб не отвлекаться от учёбы.

Они почти подошли к даче. Лера уже мечтала побыстрей оказаться в этом таинственном особняке, в маленькой тёплой комнате, где теперь живёт их любовь и где укоризненно будет смотреть на них со стены Сабрина, как вдруг Алекс резко остановился. У ворот дома стояла чёрная Волга.

– Отец! Его машина… – обескураженный, он шагнул назад, не представляя, что теперь делать. – Вот, чёрт, ему-то что здесь понадобилось?

Лера молчала, не зная, что сказать.

– С утра на какое-то совещание уехал… И вдруг здесь… – Алекс взглянул на неё, взял за руку. – Идём отсюда!

– Смотри, кто-то выходит.

Молодая женщина с непокрытой головой, в короткой шубке вышла первой. Она о чём-то звонко рассказывала тучному мужчине, шедшему следом, смеялась. Едва взглянув, Алексей отвернулся, быстро пошёл прочь, потянув Леру за собой.

В поезде, устроившись у окна напротив друг друга, ехали молча. Романтика поездки исчезла, и электричка стала просто электричкой, которая везла куда-то усталых от долгого дня людей. Колёса поезда выстукивали уже не весёлую песенку, колёса грубо и жёстко стучали на стыках, добавляя беспокойства в Лерино сердце.

– Ты очень расстроен? – расставаясь, спросила она Алекса.

Он пожал плечами. Всю дорогу Алекс раздумывал, кто ж была эта женщина, пытаясь найти хоть какое-то оправдание поведению отца. Не получалось. Единственный вывод, который напрашивался сам – у отца есть любовница, и это была она. Бедная, бедная мама…

* * *

Стасу понравилось это здание с первого взгляда. Современное, стильное, оно располагалось в тихом арбатском переулке. С другой стороны, бойкий, деловой Новый Арбат вот он, рядом, в десятках метров. Из окна его кабинета будет видно набережную Москвы, здание СЭВ, гостиницу «Мир». Ослепнуть можно от такой красоты! Стас любил Москву, город его детства, хоть судьба и забросила его в Ленинград много лет назад. Да, Ленинград, он никак не может смириться с новым, громоздким названием города.

«Хорошо бы прямо сегодня увидеть Ирину, – подумал он, садясь за руль новенькой чёрной Тойоты, – да и на Леру хоть одним глазком бы взглянуть». Последний раз он видел дочь года три назад во время его случайного приезда в Москву. Стас шёл за ней, направляющейся в музыкальную школу, от самого дома. Милая, строгая, серьёзная, в руках скрипка в коричневом футляре. Так хотелось подойти, заговорить, но Ирина строго-настрого запретила ему беспокоить дочь. Он обещал и пока держит своё обещание. Почему он слушается её? Наверное, считает себя виноватым в их расставании. Жалкая интрижка с коллегой по работе стоила ему семьи, которая распалась, едва сложившись. Ирина не простила, нет. Такие не прощают.

Стас достал телефон, набрал номер. Сотовый телефон, его недавнее приобретение – такая удобная вещь, что ему не жаль было отвалить за эту штуку столько денег. Позвонил Якову, своему личному помощнику, дал отмашку. Да, арендуем, вариант хорош. Пусть занимается оформлением документов, подбором сотрудников, ремонтом, что там ещё? Яков толковый, разберется, сделает всё в лучшем виде. Его фирма «Прима-М» вправе гордиться такими сотрудниками.

Яков здорово помог Стасу в первые годы, когда его хилый бизнес едва держался на плаву. Идея заняться продажей компьютеров пришла не сразу, да и потом долгое время казалась слишком Стасу рисковой. Будет ли кто-то вообще покупать это дорогое оборудование? Окупятся ли его вложения? Ведь кредиты надо возвращать. Может, всё же заняться чем-то более понятным, тем, в чём хорошо разбирается инженер Станислав Тропинин?

Но он рискнул. Как оказалось, он из тех самых, что пьют шампанское. Рискнул и не проиграл. Дело сразу пошло, спрос превысил предложение в первые же месяцы работы. Стас сутками не вылезал из своей маленькой конторы, крутился, как мог, организовывая поставки, отлаживая систему сбыта, стремясь найти новых, надёжных партнеров. Сейчас он не смог бы вновь пережить тот цейтнот, бешеный ритм жизни просто свёл бы его с ума.

Но сейчас у богатого бизнесмена Тропинина есть такие помощники, как Яков, который успешно откроет этот первый в Питере филиал «Прима-М», а потом ещё один и ещё. Потому что бизнесмен Тропинин не привык останавливаться на достигнутом.

А Москва изменилась! Он ехал по широким столичным улицам и везде видел расцветающий пышным цветом бизнес, видел новые магазины, салоны, фирмы, офисы. Яркие вывески, кричащая реклама лезли в глаза, так нагло и бесцеремонно вступала в свои права эпоха капитала.

Он подъехал к институту, где работала Ирина, очень надеясь, что она не поменяла работу. Хотя это вряд ли, его бывшая жена не из таких, будет ходить сюда, даже если зарплату платить перестанут. В пустом вестибюле – ни людей, ни охранника, поэтому Стас беспрепятственно поднялся на второй этаж. Эму нужен двадцать первый кабинет. Номер он помнил. Немудрено, у него квартира номер двадцать один.

– Нет, я, конечно, ждал подлянки, но чтоб так скоро… – из-за двери нужного ему кабинета донёсся сердитый мужской голос. – Сволочи, хоть бы время дали работу подыскать…

– Найдёшь её, эту работу, как же! Разве что улицы мести, – пробубнил другой.

Стас постучал по двери костяшками пальцев, заглянул в кабинет. Ирину он увидел сразу. В белом халате, делающем её похожей на строгого доктора, она сидела за столом, безвольно опустив руки.