Агнец

Я молчала. Он обнял меня, улыбаясь. Я положила голову на его плечо.

– Не бойся, – тихо сказал он. – Всё лучшее впереди.

Я проснулась. В моей руке стояла капельница. Я ощущала себя спокойно, даже апатично, всему виной были препараты, которыми меня напичкали. Я увидела рядом силуэт мужчины.

– Дядя? – спросила я.

Мужчина подошёл ближе. Это был Микеле. У него было обеспокоенное выражение лица. Я поздоровалась. Было понятно, что он жалел о том, что отдал мне ключи от дядиного кабинета. Я пододвинула ноги и он сел.

– Всё в порядке, – сказала я. – Дядя сказал, что всё лучшее впереди.

Микеле молчал. Я увидела Гая. Он вытащил из моей руки капельницу. Гай улыбнулся мне.

– Вы знаете что-нибудь о Фиалке? – спросила я. – Я имею в виду человека с таким прозвищем.

– Нет, – ответил Микеле. – Такого прозвища я не слышал.

– Вы специально не говорите? – поинтересовалась я.

– Нет. Всё самое плохое ты уже знаешь, – сказал Микеле. – Я попробую что-нибудь узнать, но только если ты пообещаешь, что никогда не будешь пробовать убить себя.

– Под такими дозами успокоительных препаратов я вообще ничего не хочу, – слегка улыбнулась я. – Гай, это ты постарался?

– Чтобы наверняка успокоить тебя, – улыбнулся он.

– Ты так навсегда меня успокоишь, – ответила я. – Не хочется ничего, ни плакать, ни смеяться.

– Я бы тебе врезала, чтобы твои больные мозги встали на место! – воскликнула Лидия из прихожей. – Бесишь меня, тупая девка!

Она занесла пакеты с едой на кухню, недовольно посматривая на меня.

– Не волнуйтесь, такого не повториться. Обещаю, – сказала я. – Это был неожиданный порыв.

– Я тебе неожиданно врежу! – крикнула Лида из кухни. – И твои порывы прекратятся на веки вечные! Заколочу все выходы на крышу!

– Гай, успокой её, а то она слишком громко орет, – сказала я.

Лидия продолжала возмущаться. Гай наказал мне не пропускать прием препаратов. Он не злился и казался спокойным, но я понимала, что он переволновался. Когда Гай сел я заметила, что его ноги дрожат. Он встал, улыбнулся и ушёл на кухню курить. Лидия сделал нам те напитки, которые мы желали. Я осторожно пила горячий чай. Мика пил кофе. Гай и Лидия пили какао. Постепенно действие препаратов ослабело. Директор произнес речь. Он благодарил моего дядю за его поступок. Микеле вручил мне бархатную коробочку. В ней была посмертная медаль. Я нежно улыбнулась. В горле встал ком. Директор поблагодарил нас за приём и ушёл. Гай засобирался на работу. Он обнял меня и сказал:

– Я говорил звонить мне в любых ситуациях. Перед тем как, что-то делать позвони мне.

Я кивнула и улыбнулась. Он обулся. Я извинилась за то, что заставила переживать. Гай улыбнулся и, попрощавшись, ушёл. Я осталась наедине с Лидией. Мне пришлось долго рассказывать ей о том, что послужило причиной моего поведения. Я открыла кабинет дяди и стала собирать документы. Лидия помогала мне. Она поняла мои чувства, и сейчас была угрюма и печальна. Я положила к документам коробочку с медалью и закрыла все ящики. Ключи я решила хранить в своей комнате в разных местах. Комната дяди была закрыта. Бирку Джека я положила в коробочку к фотоальбому и подаркам. Сверху на коробку я посадила овечку. Этой ночью я и Лидия спали в одной комнате. Я не хотела, чтобы Лида спала на диване, но и она была против того, чтобы я переезжала в зал. Так у нас и повелось спать на одной кровати.

Глава 36

Я написала письма Софьи и Лизе. В них я рассказала о смерти Джека. Лиза мгновенно приехала ко мне. Она была вся в слезах. Лиза купила мне еды, сладостей и фруктов. Я и Лидия успокаивали её. Лиза плакала на плече Лиды. Я попросила Микеле связаться с Демидом и передать ему мою записку. В ней я написала о смерти дяди, рассказала, что документы о проекте Агнец не уничтожены и что я собираюсь предать их огласки. К этому я собиралась подойти не спеша и продуманно. Я собиралась показать миру содержимое документов. Люди должны знать, что за король сидит на троне и какие ужасы скрываются в этой стране. Я была уверена, что опыты продолжаются и их пособниками являются правоохранительные органы. Нужно было, чтобы все волнения в моей душе успокоились и потом заново всё обдумать. Сейчас меня заботило только одно – это то, как преподнести Джун информацию, которую я узнала о своем отце. Больше тянуть я не могла. Уже начались каникулы, и надо было решаться.

Это лето выдалось прохладным. Я накинула ветровку. Лидия надела кофту. На ней было вышито яркими буквами слова: «Самая лучшая женщина». Это был подарок её мамы. Мы подошли к дому Ганса и позвонили в звонок с видеоглазком. Через пару секунд замок щёлкнул и дверь открылась. Мы вошли в дом и спустились на лифте на 3 этаж. Нам выдали белые халаты. Я остановилась возле палаты Джун и замялась. Лидия ждала, пока я решусь. Я вошла и поприветствовала Джун. Лидия осталась в коридоре. Я хотела выглядеть улыбчиво, но у меня получилось лишь натянуть неестественную улыбку. Джун грустно взглянула на меня. Она расстроилась, увидев моё притворство. Я вздохнула и села на стул. Джун молчала, не смотря на меня. Я нервно облизнула губы и рассказала о том, что мой отец причастен к эксперименту №34. Малышка спокойно взглянула на меня и сказала:

– Я знаю.

Я сильно удивилась и какое-то время молчала. Джун смотрела на меня. Я почувствовала недовольство.

– Только я как всегда ничего не знаю! – воскликнула я. – Ты, скорее всего не хочешь общаться со мной? Я пойму это.

– Почему я должна хотеть этого? – спросила Джун. – Ты не Джон Рэнго. Ты другой человек. Ты не имеешь отношения ко всем этим экспериментам, – спокойно сказала Малышка. – Не надо чувствовать себя виноватой. Все приходят сюда с такими поникшими лицами, как будто я умираю! – воскликнула она.

У Джун был расстроенный вид. На тумбочке в вазе стоял букет свежих цветов в нежной упаковке. В палату заглянула Лидия, посмотрела на нас и тихо вошла. Она заметила цветы и спросила:

– Это тебе Шоколад принёс?

– Лучше бы он принёс свою улыбку, – вздохнула Джун. – Он приносит цветы и оплачивает лекарства, но кажется, что ему это в тягость.

На кровати Малышки лежал женский журнал и кроссворды. Она уныло взглянула на них. Ей было скучно в больнице. Состояние Джун не ухудшалось, но и не улучшалось. Врач не выписывал её из больницы. Джун с каждым днём теряла хороший настрой. Лида подошла к кровати, расстегнула халат и показала свою кофту со словами:

– Видала, что мне мама подарила?

Малышка улыбнулась. Лида усмехнулась и спросила:

– Кто-нибудь хочет оспорить тот факт, что я лучшая женщина?

Мы отрицательно замотали головой, улыбаясь. Лида присела на кровать. Мы стали листать женский журнал. Мы обсуждали модные тенденции. На страницах были модели в странных нарядах. Я удивленно посмотрела на голову одной из девушек. Складывалось ощущение, что она валялась в стоге сена. Палату заполнил веселый смех. Мы смогли поднять настроение Джун, значит, день прошёл не зря! Я попросила Ганса Вильна сообщать о состояние Джун. Он достал зелёный кнопочный телефон и попросил мой номер. Он поднёс наши телефоны вплотную друг к другу. В моих контактах появился новый номер. Я была удивлена. Ганс объяснил мне, как обмениваться телефонными номерами на таких телефонах. Теперь я могла связать с врачом в любое время. Если бы телефон дяди не разбился вдребезги, и сим-карта не повредилась, то я бы могла связать со всеми его знакомыми и найти Фиалку.

Я усиленно взялась за учебу. Мы носили конспекты Джун. Ей нравилось читать и учить материал. Учеба отвлекала от проблем и не давала скучать. Я раз в неделю посещала врачей. Мой курс лечения продолжался. Вил, который поддержал меня после смерти Джека, стал вновь вести себя по-прежнему. Я была благодарна за ту поддержку, но не доверяла ему настолько, чтобы раскрыть всю информацию о моем отце и его проекте. Вил давил на меня. Ему нужна была информация. Я стала избегать разговоров с ним. Я не верила ему, потому что не знала, кто он и на кого работает. Вила интересовало то, как можно добраться до документов, хранящихся на Ирие. Я говорила, что это невозможно или что их уничтожили. Я не понимала, почему до сих пор не разорву свою связь с ним. Там где нет доверия, нет и отношений. Недоверие способно разрушить всё, даже то, что ещё не началось. Со временем Джун узнала, что Грэг зарабатывает взятками и подделкой автодокументов, в том числе прав. Он больше не скрывал этого. Грэг приобрёл себе автомобиль и был этим доволен. Он сказал, что благодаря этим деньгам оплачивает счета за лекарства и покупает всё, что пожелает Джун. Грэг считал, что она должна быть благодарна ему, а не высказывать недовольство. Он стал реже навещать свою девушку. Однажды я заметила его красную машину возле популярного ночного клуба. Он наслаждался своей жизнью. Больная девушка стала не нужна ему. Джун была камнем на его разбогатевшей шее.

В календаре сменился год. В конце зимы нас отправили на практику. Новый начальник был противным человеком, это было видно по его лицу. Старое начальство отправили на пенсию. После практики я зашла в больницу к Джун. Было уже поздно, но меня впустили. Она улыбнулась, увидев меня, и положила книгу на тумбочку. Джун понравился роман, который я подарила ей. Я рассказала ей все новости. Малышки нравилось узнавать всё новое. В палату вошла медсестра и позвала меня. Нужны были деньги на препараты. Я обещала, что заплачу завтра. Вернувшись в палату, я улыбнулась и присела на кровать рядом с Джун. Она, кажется, понимала, в чём дело, но молчала.

– Иногда удивляешься, как меняются люди, – сказала Малышка.

– Помню, ты говорила, что люди не меняются, – улыбнулась я.

– Теперь я думаю иначе, – ответила она. – В лучшую сторону люди могут поменяться, когда поймут свои ошибки и сами захотят измениться, так же на это влияет их окружение. В худшую сторону люди меняются быстрее. Всё также зависит от окружения и желаний человека. Конечно, людей могут поменять обстоятельства, но чаще всё зависит от самого человека.

– Ты ведь тоже изменилась, но, наверное, не заметила этого, – сказала я.

– Меня поменяла больница, – ответила она.

Я взяла руку Джун в свою ладонь. Её пальцы были холодны, как лёд. Я обняла её руки, согревая своим теплом. Лицо Малышки смягчилось. Она смотрела на меня, улыбаясь.

– Вскоре я и Грэг расстанемся, – сказала Джун.

– Ты готова к этому? – спросила я.

– Готовы ли вы нести тяжелое бремя и оплачивать лекарства, которые расходуются на меня? – спросила в ответ Малышка.

– Не переживай об этом, – улыбнулась я. – Отдавать деньги это не такое уж тяжелое бремя, как ты думаешь. Для друзей мне ничего не жалко.

Джун ответила улыбкой и поблагодарила меня. Мы сократили свои затраты, стали покупать продукты дешевле и перестали тратить деньги на ненужные вещи. Гай подключился к нам и стал помогать покупать лекарства. Я стала часто замечать его в палате у Джун. Было понятно, что он проявляет к ней интерес. Он покупал мягкие игрушки и всякие безделушки. Малышка была рада его вниманию, но любила она всё ещё Грэга. Я и Лидия это прекрасно понимали. Сегодня Гай зашёл к нам. Мы угостили его покупным печеньем и чаем. Мне не хватало всяких вкусностей, что готовила Джун. Гай был задумчив.