телеса ее дыбятся,
похоть сетью влечет,
словно сердце не в счет.
Свою сущность двуличную
обуздай, неприличную.
Не губи душу смолоду,
не влеки себя к омуту!
Да не слышишь ты матушки!
Позабыты уж ладушки.
«Позабудь ты блудницу»,
буду я так молиться!
Может, дух воскресится,
Да над миром спустится.
Может, отрок смирится.
Жертвою искупится.
Предок
Женщина зачала от тебя
и явился к ней во сне твой предок:
«Ты не бойся, милая, меня.
Вот возьми с собою… напоследок.»
И взрыхлив могилу, протянул он
на ладони образ древний ей:
«Ты возьми. Перечить мне не смей!
От того мне будет Там спокойней…»
И увидев медный образок, крестик
очень старого обряда,
замерла она как колосок,
зерна, плевела отделяя к ряду.
Как сказать, что Это ей не надо!?
На земле твоей стоит Их дом!
Предки помнят нас
и шлют Оттуда ни один, а много-много раз
через время верный лишь наказ.
«Надо, надо! Ты побойся Ада!
Рук своих на деток не клади!
Пусть узнают и они от деда,
какова их доля впереди!
ВЕРА – верный путь – ведет дорогой,
что тебе сейчас необходим.
Вот и я мог позабыть об этом,
пока рядом был, да был Живым!»…
Исполнить их завет
Свеча так больно обжигает руки!
И слышу в тишине я звуки:
кадилом изгоняют духов,
что корчатся от страшной муки.
И плачет лик Марии-девы,
пронзают сердце копья, стрелы.
У свода фрески запоют,
когда исторгнет тело дух.