Что в этом и горе моё.
И вот она, наша Татьяна,
Представлена предо мной,
И будто бы без изъяна
Раскрылась она тут душой…
«Куда сейчас ты собралась?
Не к жениху ли подалась?» –
Спросила с пристрастием
Меня мой флорист.
«Шахтёр он, к несчастью,
Или таксист?
А может, он даже очень богат…
Скажи мне лишь главное:
Он не женат???»
И сразу же я пригрузилась:
А вдруг что-то важное
В вопросе её отразилось?
XVI
Я свободный человек –
Лишь себе принадлежу.
Проживаю так свой век:
Только за собой слежу!
Невдомёк тогда мне было
На кольцо его взглянуть,
Когда всё в глазах поплыло…
Что ж, себя ж не обмануть.
Вот такой был разговор:
«Руки помню до сих пор:
Плечи, кожу…
И, конечно, помню рожу.
Но не помню я кольца –
Память гонит слегонца:
Может, было, может, нет –
Не могу я дать ответ».
Татьяна молвила тогда
(Смысл речи был таков):
«Неужели ты, звезда,
Для чужих-то мужиков?
Ты подумай, коли так,
Ты сама себе же враг,
Ты воруешь у других
Счастье главное для них.
Ты тогда определись
И воровкой обзовись!»
XVII
Многое тогда узнала.
(Мне Таня Библию читала,
Хоть и в вольном пересказе,
Было вот что в том рассказе:
«Верность – это добродетель,