Весёлые мудрецы

Историк Василий Иванович Семевский (1849 – 1916 гг.) писал о том, что Иван Балакирёв «прикинувшись шутом, сумел обратить на себя внимание Петра Великого и получил право острить и дурачиться в его присутствии… В неисчерпаемой веселости своего характера, в остроумии, в находчивости и способности ко всякого рода шуткам и балагурству, он нашел талант “принять на себя шутовство” и этим самым… втереться ко двору его императорского величества… Верно одно: что Балакирёв умел пользоваться обстоятельствами, умел делаться полезным разным придворным, был действительно из шутов недюжинных.»

В многотомных «Деяниях Петра Великаго, мудраго преобразователя России» историка Ивана Голикова, опубликованных в 1788-17978 годах, Иван Балакирёв именуется любимым царским шутом. Историк при этом ссылается на многие исторические документы, свидетельства современников, приводит реальные случаи. Хотя в ранг любимого шута царя его возвёл народ, официально он таковых не был.

Но потом приключилась история, которая разом оборвала карьеру Ивана Балакирёва.

В то время неверная царица состояла в любовной связи с камергером Уильямом Монсом, которому с Иваном пересылала записки. В конце концов это стало известно Петру I и Монс со всеми теми, кто оказался причастным к этому делу, был арестован. В их числе и Иван Балакирёв.

О том, что камергер наставил рога Петру I, не оглашалось: в официальном обвинении указывалось взяточничество и другие преступления.

Утром 16 ноября 1724 года на Троицкой площади перед зданием Сената палач отрубил голову Уильяму Монсу. По высочайшему повелению её установили в кабинете Екатерины, дабы она каждодневно лицезрела своего любовника.

Егору Столетову, секретарю соблазнителя, вырвали ноздри и отправили на десятилетнюю каторгу. Фрейлину Матрёну Балк, сестру Уильяма Монса, и Ивана Балакирёва прилюдно выпороли батогами и выдворили из столицы. Женщине добавили вечную ссылку в Сибирь, а камер-лакея отправили на три года в балтийский порт Рогервик, где его принудили заниматься строительными работами.

Снова при дворе

Будущее виделось Ивану Балакирёву в самом чёрном свете. Но уже в следующем году Пётр I умер, на трон воссела его блудливая вдова, Екатерина I, и все наказанные по выше указанному делу были возвращены в Санкт-Петербург, где их осыпали милостями. Бывший камер-лакей получил чин прапорщика Преображенского полка, по царскому указу получил право на владение бывшими имениями касимовских царей, несколько сотен крепостных и даже титул «царя касимовского».

По другим данным это произошло раньше. с этим городом сохранилась следующая история. В 1733 году, посетив Касимов вместе с Петром I, Балакирёв высказал шутливое пожелание стать татарским ханом. Царь тут же наделил его титулом «хан касимовский», пожаловав земли и крепостных.

Иван Балакирёв пребывал при дворе в качестве шута всё царствование Екатерины I, а затем ещё Петра II и Анны Иоанновны. Во времена последней правительницы Иоганн Эрнст Миних, в числе прочими известный и мемуарами «Записки графа Эрнста Миниха…», написал: «Балакирев отличался остротою и имел забавную наружность, что при первом взгляде на него возбуждало смех».

Но характер смеха и шуток менялся: при Петре I резалась правда-матка, словесные удары наносились не в бровь, а в самый глаз, воры назывались ворами, зло – злом, мздоимство – мздоимством, коварство – коварством, предательство – предательством и так далее. Постепенно прямоты и резкости поубавилось: сатирическое оружие перековалось в шутовство. Теперь стали требоваться забавники. Шутки обычно никого конкретно не касались, звучали такие же пустые остроты и реплики. Творились различные чудачества и дурачества, устраивались потешные потасовки шутов с выдиранием волос, идиотские кривляния, подножки и нелепые падения, проказы, вроде усаживания кого-либо на лукошко с сырыми яйцами.

При царице Анны Иоанновне шутов имелось немало. В том числе и заморских – например, музыкант Пьетро-Мира Педрилло и Ян Лакоста. Поневоле невоздержанному на язык Ивану Балакирёву пришлось приспосабливаться, он стал куда осторожнее в своих словесах, чтобы не ляпнуть что-то, до прежних высот смелости он приподнимается лишь при высмеивании иностранных соперников, при этом звучали действительно колкие остроты. Но в общем государыня к своему шуту относилась неплохо, порой щедро вознаграждала за удачные шутки. В 1731 году Анна Иоанновна официально зачислила Ивана Балакирёва в штат «дураков», до этого он острил, как сказали бы в наши дни, на общественных началах.

В 1732 году Иван Балакирёв женился на дочери посадского Морозова. Получил 2 000 рублей приданого, правда, не сразу, и с помощью Анны Иоанновны. Ещё царица организовала в его пользу специальную лотерею, подарила дом в Санкт-Петербурге за Литейным двором, в приходе Воскресения Христова. Этим заметно улучшила материальное положение своего шута.

Но несмотря на всё это жизнь придворного Ивана Алексеевича не была сладкой. Не всё было ладно в семейной жизни, детей у него так и не появилось. Временами он вызывал недовольство царицы. Например, из-за того, что уклонялся от потасовок с шутами. Увлёкся потребление градусоносного зелья, а Анна Иоанновна алкашей на дух не переносила. Корила за это, а 23 мая 1735 года подписала именной указ о наказании шута за сей порок, хотя прежде даже поощряла его в этом.

Смерть царицы, которая произошла в октябре 1740 года, застала Твана Балакирёва в его имении под Касимовым, где он пребывал с весны. Новая правительница, Анна Леопольдовна, видеть около себя вообще никаких шутов не пожелала. Потому он не стал возвращаться ко двору.

А вот царь Павел вспомнил о балагуре, который веселил его в детские годы и выделил ему несколько сотен десятин земли.

Даже краткий пересказ биографии Ивана Алексеевич создаёт впечатление долгой и насыщенной жизни самого известного русского шута, каковой она и являлась. Умер Иван Алексеевич Балакирёв в 1763 году и был похоронен в городе Касимов.

Ушёл в народ…

В народном фольклоре он обрёл черты народного героя, изображён смышленым, смелым правдолюбцем, честным, защитником сирых и обездоленных, бессребреником, порой – озорным, изворотливым, хитрым, лукавым. За словом в карман не лез, был скор на остроумную реплику, подколку, издёвку.

В качестве примера один из известных анекдотов:

«Однажды Петр I спросил у своего шута:

– Ну-ка, умник, скажи, что говорит народ о моей новой столице Санкт-Петербурге?

– Царь-государь, – ответил Балакирёв, – народ говорит: с одной стороны море, с другой горе, с третьей – мох, а с четвертой – ох!..

В страшном гневе царь закричал:

– Ложись! – и тут же принялся бить шута дубинкой, приговаривая с каждым ударом. – Вот тебе море, вот тебе горе, вот тебе мох, а вот тебе и ох!..»

И это всё о нём!..

Широчайшую известность шут Балакирёв приобрел после публикации в Берлине в 1830 году книги «Собрание анекдотов о Балакиреве» писателя Ксенофонта Алексеевича Полевого (20 июня 1801 – 9 апреля 1867 гг.), а спустя год уже в Москве вышли «Анекдоты о Балакиреве, бывшем шутом при дворе Петра Великого» Александра Данилова. Затем они издавались и переиздавались множество раз. Только за один XIX веке специалисты насчитали более 70-ти таковых книжек. Они входили в число самых востребованных и читаемых, продавались практически на каждой ярмарке.

Вот лишь малая толика из этого потока:

«Анекдоты о Балакиреве, бывшем шуте при дворе Петра Великого» (Москва, типография М. Пономарева. 1836 г.);

«Дормидошка пустая голова, или Анекдоты о известном при дворе шуте Балакиреве: С присовокуплением исторических известий о происхождении шутов и жизни сего любимца царского» (Москва, типография Н. Степанова. 1836 г.);

«Избранные анекдоты придворного шута Балакирева, собранные из верных источников» (Москва, типография В. Кирилова. 1836 г.);

«Полные избранные анекдоты о придворном шуте Балакиреве, любимце Петра I (Москва, типография Лазаревых. 1836 г.);

«Полные анекдоты о Балакиреве, бывшем шуте при дворе Петра Великого» (Москва, типография И. Смирнова. 1837 г.);

«Полные и вновь избранные анекдоты о Балакиреве, знаменитом шуте и любимце Петра Великого» (Москва, типография В. Кирилова. 1837 г.);

«Балакирева анекдоты, придворного шута, императора Петра Первого» (Москва, типография В. Кирилова. 1838 г.);

«Полные анекдоты о Балакиреве, бывшем шуте при дворе Петра Великого» (Москва, типография И. Смирнова. 1838 г.);

«Собрание избранных анекдотов о придворном шуте Балакиреве» (Москва, типография B. Кирилова. 1838 г.);

«Балакирева полное собрание анекдотов шута, бывшего при дворе Петра Великого» (Москва, типография В. Кирилова. 1839 г.).

И в последние годы шёл поток подобных книг.

Литератор, знаток петровских времён Пётр Николаевич Петров (1827–1891 гг.) написал статью «Иван Алексеевич Балакирев».

Русский историк С.Н. Шубинский опубликовал трактат «Императрица Анна Иоанновна, придворный быт и забавы», который в 1873 году напечатал альманах «Русская старина». Помимо многого прочего, уделил место колоритной фигуре Ивана Балакирёва. Историк упомянул о картине художника Валерия Якоби (1834 —1902 гг.) «Шуты при дворе императрицы Анны Иоанновны». На ней шут Балакирёв возвышается над всеми, так ненавязчиво показано его превосходство над всеми шутами, что и было в реальности.

Не забыл о Иване Алексеевиче Балакирёве составитель 25-томного «Русского биографического словаря» (1896—1918 гг.) Владимир Штейн.

Много позже вышел в свет сборник сатирических стихотворений «Сто скоморошин шута Балакиря» русского поэта Николая Полотая (родился в Симферополе 31 декабря 1909 году, умер в Ялте в 1987 году).

Опубликована книга «Царский шут Балакирев. Его проделки и забавы» (1990 г.).

Режиссёром Галиной Бариновой по сценарию Анатолия Петрова и Леонида Носырева создан мультипликационный фильм «Шут Балакирев» (1993 г.).

Известны пьесы с одинаковым названием «Шут Балакирёв», одна принадлежит перу Анатолия Мариенгофа (1940 г.), а вторая – Григория Горина (1999 г.).

Фольклорный образ героя весьма далёк от реального прототипа. Доказано, что достоверных историй, непосредственно связанных с реальным Иваном Алексеевичем Балакирёвым, в этих сборниках мало. Большинство ему приписаны. Потому в них порой заметны некоторые несоответствия, несуразности, иногда упоминаются личности, живших совсем в иное время.

Несмотря на всё это, известность шута Балакирёва стала настолько обширной, что расплескалась далеко от тех мест, где он жил. В различных местах Российской империи называли его своим земляком – в Санкт-Петербурге, Москве, Поволжье, Сибири, Карелии, Башкирии, а в городе Касимове говорят о его земельном наделе, имении и титуле «хана касимовского». Но можно сказать и о главном шуте русском.

Авторские анекдоты от Зиборова