Зачарованные сокровища атамана

Наверное, стоит упомянуть интересную версию о бессмертии Степана Разина, потому его встречают в самых разных местах, где он раньше побывал спустя много времени спустя. В некоторых его видят особенно часто. Атаман способен представать в новом обличии, в котором его никто не узнаёт. Например, он позже якобы жил под именем Емельяна Пугачёва, пытался поднять народ на бунт против власти, но был снова разгромлен…

Разин в Самаре

У Самары ватаги Стеньки Разина объявились 31 мая 1670 года. Тогда наш город был скорее городком, как поётся в песне: «Ах, Самара-городок!..» Он состоял из крепости, которую защищал высокий частокол со сторожевыми башнями по углам. К нему примыкали посадские и крестьянские дворы, торговые лавки, мастерские, базар.

Оборону держал воевода Иван Алфимов, у него имелось около двухсот пеших стрельцов и сто конных. Было какое-то количество пушкарей.

Местные края давно слыли Волжской вольницей, сюда стекались казаки и все те, кто не терпел над собой чужой власти. Потому вольнолюбивые горожане фактически без сопротивления признали атамана хозяином Самары и окрестностей.

Самарский воевода с верными ему людьми укрылся в крепости. Казаки попробовали взять её штурмом, им удалось сжечь две сторожевые башни, но внутрь стен им пробиться не удалось, несмотря на все усилия. Крепость оставили в покое.

В конце лета, 26 августа, к нему прибыли новые отряды яицких казаков под начальством атамана Максима Бешеного. К тому времени идеологическая работы с защитниками крепости – «прелестные письма» и какие-то контакты – сделали своё дело. Потому 28 августа при очередном штурме стрельцы сотников Михаила Хомутова и Алексея Торшилова открыли ворота и встретили казаков как дорогих гостей-хлебом-солью и колокольным звоном. Иван Алфимов, ряд дворян и подьячих были утоплены.

Управлять Самарой стал местный посадский житель Игнат Говорухин, военных возглавил выборный атаман Иван Константинов. В Самаре провозгласили казачье градоустроение, объявили всем вольную и свободу населения от податей.

Воодушевлённый атаман со своим окружением принялся строить дальнейшие планы – он намеревался идти на Симбирск, а затем на Казань и Нижний Новгород.

Далее Степан Разин повёл свои отряды, в которые добровольно вошли небольшое количество самарских добровольцев – 50 пехотинцев и 40 конных стрельцов.

К Симбирску 4 (14) сентября 1670 года подошло войско численностью в 5 000 человек. Осада продолжалась около месяца, происходили локальные сражения.

Однажды Степан Разин оказался дважды ранен, его едва не зарезал кинжалом предатель, но того своевременно убили казаки.

После неудачного приступа 4 (14) октября 1670 года атаман решил прекратить военные действия и отбыл на своих стругах обратно вниз по Волге только с одними донскими казаками, оставив всех прочих. Проплыл мимо Самары 22 октября, остановился ниже города. Тут пополнил запасы, затем отправился дальше.

В Самаре же продолжалась вольная жизнь, платить налоги Москве никто не желал и никаких товаров в столицу не слал. Схожее положение было и в некоторых других городах. Терпеть это царь Алексей Михайлович повелел собрать войско, чтобы «вора Стеньку изловить, а воров холопов в Самаре, Саратове, Царицыне и Астрахани повесить».

В Самару были засланы лазутчики, но их выловили и долгое время держали в тюрьме в кандалах. Намеревались казнить, но затем узникам помогли бежать оставшиеся верными царю люди и они донесли властям, что в самарской крепости «90 яицких, 10 донских и около 300 новоприборных казаков… А всего в Самаре народу 700 человек, пять пушек, но нет пороха, и мало хлебных запасов».

Скоро город был взят правительственными войсками, Константинов, Говорухин и некоторые другие самые известные мятежники были казнены, свыше сотни горожан сослали на вечное поселение в Холмогоры. Самарским воеводой был назначен стольник Вавил Эверлаков. По некоторым данным, он назначен против своей воли. После Самара принесла повинную царю и несколько лет платила немалую пошлину в царскую казну.

После своего последнего посещения Самары Степан Разин отправился на Дон, где в городе Кагальник атамана предало его ближайшее окружение, и 14 апреля 1671 года он был схвачен вместе со своим братом Фролом бывшим соратником атаманом Константином Яковлевым. Не помогло ему колдовское умение, если он, конечно, им обладал, Степан Разин оказался в плену и был передан царским властям. При нём даже походной казны не нашли, не говоря о чём-то большем.

Его подвергли страшным пыткам. Он их выдержал без единого стона, чем поразил даже опытных палачей. Даже жестоко истязуемый атаман не выдал тайны своих кладов, бесстрашно приняв смерть.

А вот его родной брат Фрол в последний момент на эшафоте дрогнул, закричал «Государево слово и дело!»: мол, он знает и укажет, где укрыты клады. Говорят, в этот момент уже умирающий Степан выкрикнул; «Молчи, собака!..»

По царскому указу в 1671 году к Жигулям отправилась экспедиция. Фрол пять лет водил её по разным местам, искал тайные подземелья, но никак не находил. Уверял, что забыл места, спутал приметы, придумывал различные отговорки, но в конце концом его вернули в столицу и прилюдно обезглавили на Болотной площади в 1676 году.

Призрак атамана

Говорят о кладах атамана уже века, но найти никому не удаётся. Простому смертному их трудно добыть. Большинство сокровищ заговорено особым способом. Но, несмотря на это, клады всё же продолжают искать.

«Разинских кладов бесчисленное множество. По берегам Волги, где он некогда гулял со своей вольницей, некоторые холмы носят названия: Стол, Шапка, Бугры Стеньки Разина, а одно ущелье слывёт его тюрьмою. В Разинских буграх, по народному поверью, знаменитый разбойник спрятал своё богатство в глубоких погребах, за железными дверями, и теперь оно лежит там заклятое. Сам Стенька Разин жив до сих пор, сидит где-то в горах, стережёт свои поклажи…» – написал знаменитый русский этнограф и собиратель сказок В.Н. Афанасьев.

По одному из преданий, когда изловили сотоварищей атамана, то он исхитрился и ушёл-таки от преследователей. Спрятался там, где схоронены его сокровища, мхом оброс, но до сих живёт, ибо его отторгает от себя земля из-за многих тяжких грехов.

Возвращавшиеся из «тюркменского плена в чужедальних басурманских сторонах» русские матросы рассказали историку Н.И. Костомарову, что они повстречали Степана Разина в… 1858 году! Описывали это так: из каменной расщелине на берегу Каспийского моря вылез седой-преседой старик, аж мохом поросший. В разговоре с моряками открылся: «Так знайте же, я – Стенька Разин. Меня земля не приняла…»

Он сам себя навечно приточил к кладам. И, будто бы, будет жить до тех пор, пока не найдут его сокровища. Ещё говорят, что свои зачарованные сокровища многогрешный атаман стережёт не просто так, а надеется откупиться ими на Страшном суде. Ночами он объезжает или обходит их, проверяет, никто не пытается ими завладеть? И худо тому, кто такое замыслил.

Встречали атамана в его в заломленной папахе на белом бешеном коне, он проносился так быстро, что его только глазами проводили: вот он был – и уже нет. Бывало, Степана Разин плыл в струге под белыми шёлковыми парусами. Как правило, он находился на носу корабля, внимательно всматриваясь в вспениваемую воду. Возможно, выискивал место, где утопил персидскую княжну, сильно жалея о своём поступке.

Встречи с ним кладоискателям ничего хорошего не сулят. Но обаяние укрытых в потаённых местах несметных сокровищ привлекает всё новых и новых желающих, охваченных жаждой наживы. Романтики в красивейших и легендарных Жигулях, Самарской Луке предостаточно, а вот богатые клады в руки не даются. Возможно, пока. Слишком уж много тут укромных мест, пещер не счесть. Только с именем Степана Разина таких пещер аж пять, а сколько ещё прочих. Имеются рудники, карьеры, копи, штольни, галереи, напоминающие подземные лабиринты.

Возможно, сие связано с наложенными на клады заклятиями. Наткнёшься, а взять не сможешь. Или всё же получишь, но вместе с сокровищами достанутся проклятия. «Захоронил свой клад в пещере и сверху положил камень с надписью: «Кто отвалит сей камень, найдет много золота, но сам он весь облысеет, и род его весь переведется, – написано в статье «Предания о кладах» Николая Аристова (1867 г.), которой присуждена серебряная медаль от Географического общества. – Разин сам охраняет спрятанные сокровища, ночами «объезжает все места, где положил свои клады по городищам и пещерам, по горам и курганам, а то и просто вдоль Волги… Бережет эти сокровища, дабы воспользоваться ими, когда в конце света вновь появится на земле антихрист. Ведь клады то все заговорены до пришествия антихриста; как он, окаянный, придёт, ему и богатство готово». Дабы заполучить зачарованный клад искатель должен провести магические ритуалы, которые нужно знать. По некоторым сведениям, необходимо святотатство или жертва. Возможно, человеческая…

Бывает, что Степан Разин совсем не мешает завладеть кладом, а оказывает всемерную помощь, ибо, как пишет Николай Арестов («Предание о кладах») поскольку после изъятия должны прекратиться муки великого грешника: «Если бы кто-нибудь достал мой клад в Шатрашанах, тогда бы я умер; тогда бы и все, положенные мною, клады вышли наружу, а их одних главных двадцать».

В 1872 году писатель Д.Н. Садовников опубликовал предание о жигулевских кладах в своей книге «Жигули и Усолье на Волге». Желающие найти их обязательно штудируют её, чуть ли не знают наизусть.

По некоторым легендам Степан Разин не прятал клады в Жигулях, он сам таковой тут сумел отыскать, и впоследствии хорошо им распорядился, привлёк к себе много сторонников, развернул широкую деятельность. Помните, резонные слова в известном кинофильме: «Хлопцы мною недовольны. Говорят, какой же ты атаман, если у тебя нет золотого запасу?!.» Степан Разин нашёл «золотой запас», и стал атаманом. Хотя, вероятно, позже уже сам прятал клады в здешних местах.

Клад за бутылку водки

…Теперь расскажу про то, что обещал в самом начале повествования.

Летом 1999 года пройдя весь Загородный парк в Самаре, я спустился на тогда ещё практически дикий берег Волги. Было совершенно пустынно. Чуть прошёл по грязному песку влево и тут меня окликнул бомж, который сидел у маленького костерка:

– Закурить не найдётся?

Я ответил, что не курю. Намеревался продолжить свой путь, но он протянул мне грязную бумагу:

– Не хочешь купить?

– А зачем она мне?

– Это карта. На ней указан клад Степана Разина. Он недалеко отсюда, спрятан в Царь-кургане. Немного прошу, дай на бутылку. Мне дорогой водки не нужно, самую обычную! Опохмелиться нужно.

Предложение меня рассмешило:

– Сокровище за бутылку водки! А что так дешёво?

– Клад заговорённый. Кто его найдёт, тот вместе с ним примет на свою душу все грехи атамана и пойдёт в ад.

Оглашённая перспектива меня не прельстила, я покачал головой:

– Нет, с такой «нагрузкой» мне никакие сокровища не нужны.

– Мне тоже, – эти слова бомж произнёс столь серьёзно, что мне стало не по себе. Он вздохнул и вдруг, словно наконец-то решившись, бросил бумагу в костёр. – Пусть горит проклятая!

Карта задымилась не сразу, какое-то время лежала на углях. Я поразился: «что это ещё за бумага, что не горит?..» На она всё же, словно нехотя, задымилась. Мне показалось, что в воздухе повеяло запахом серы. Вдруг карта вспыхнула огнём, загорелась и через минуту от неё ничего не осталось, распалась в мелкий пепел.

– Откуда она у тебя?

– Мой кореш Кирюха на прошлой неделе мне отдал. – Видя мой недоумённый взгляд, пояснил: – Он с кем-то искал клады в Сокольих горах. Во сне к нему пришёл древний старец. Сказал, что он – Степан Разин. Посулил, что отдаст свой главный клад, который находится в Царь-кургане. Но с условием, что он примет все его превеликие грехи на себя. И тогда проживёт вдвое против теперешнего, а затем окажется в аду. Грозил, в ином случае и месяца не протянет. Старик не только сказал про клад, но и показал: снял пласты земли, показал корешу глубинные ходы, палаты, где стояли чугунные котлы с золотом, серебром и драгоценными камнями…

Когда Кирюха проснулся, то по памяти зарисовал план. Но искать сокровища не осмелился. А далее всё случилось так, как было предсказано ему во сне: прошло чуть больше трёх недель, он выпил какую-то отраву и помер… Перед смертью сказал, что я могу взять его карту себе. Вчера с корешами мы сорок дней отмечали. Тебе по слабости душевной предложил. Давно карту следовало сжечь, чтобы не вводить никого в искушение. Только рука не поднималась, лишь сейчас решился. Ты сильно прав: никакие клады не стоят будущего ада!..