Ихтиандр – Властелин морей

Ихтиандр был наивен, но не глуп. Просто он многого не знал про то, что было обычно для любого человека. Слова о высокой стоимости жемчуга, о том, что собранное им – «целое состояние», заставили его затеять разговор с Домиником и попросить объяснений.

Тот принялся рассказывать о товарно-денежных отношениях, о купле-продаже. О том, что деньги – это не просто деньги, на них можно купить еду, лекарство, землю, здания, одежду, различные вещи, услуги и даже хорошее отношение к себе, например, благотворительностью.

Ихтиандр стал постигать значение денег и богатства.

Коротко Доминик коснулся и негативной стороны всего этого. Пояснил это образным примером:

– Вот ты, Франк, используешь ласты, очки и кинжал. Они приносят тебе благо, повышают твои возможности. С помощью ласт плаваешь быстрее, очки позволяют тебе лучше видеть, а кинжалом мы можешь оборонить себя от врага. Это хорошо. Но можно всё это, например, нож использовать и для дурных дел – против другого человека. Потому плох не нож, а тот, кто им владеет и на что его направляет. Так и с деньгами: их можно использовать как для блага, так и для дурных дел.

Ихтиандр позже обдумал речи Доминика, одновременно вспоминая наставления седоголового философа в аргентинской тюрьме. Тот твердил практически тоже самое.

Тем временем, взяв с десяток наименее крупных жемчужин, Доминик с Лиамом и его братом Таароа, захватив оружие для самообороны, отправились на Таити в Папеэте, затем посетили Ротоава на скромном острове Факарава. Там через разных торговцев сбыли их. Вернулись обратно с мешком денег, попутно наняв мастеров.

Поодаль от бунгало решили построить хороший дом для Ихтиандра, которого все именовали Франком.

Между выбранным местом на пригорке и морем имелось значительное углубление. Доминику пришла в голову идея устроить тут водоём-озерцо, от него провести два подземных хода – в будущий дом, а другой к морю. Тогда Ихтиандр сможет скрытно выходить в море и возвращаться обратно. Иначе это рано или поздно начнёт кому-то бросаться в глаза. Раз-другой-третий заметят, как поздно он уплыл в океан, а вернулся спустя много часов, поневоле начнут задумываться. Примутся наблюдать, а то и следить и тайна откроется…

Приглашённые работники выкопали глубокую яму диаметром около шести метров и свыше двух метров глубиной. Им объяснили, что это будет бассейн. Потом стали пробивать подземные ходы: мол, хотим, чтобы в доме всегда имелась вода для душа, ванны и прочих нужд.

Работникам не понравилось, что их заставляют копать слишком глубоко под землёй. Доминик принялся им «объяснять», ссылаясь на своего отца, знатока океанографии:

– Глубина очень важна. Известно по науке, что тёплая вода поднимается кверху, а холодная опускается вниз. И когда будет достаточно глубоко, то возникнет перепад температур и вода сама собой станет перемещаться, и таким образом заменяться более свежей и чистой. Что нам и нужно.

Уходя он расслышал, как один из рабочих шепнул своему напарнику:

– Глупость это! Но нам платят за неё. Так что сделаем всё, что скажут.

Доминик в душе усмехнулся: «Пусть списывают это на нашу глупость и дурь, только бы не докопались до правды…»

С ходом в дом было легче, да и он был втрое меньше по длине – пару метров вниз и ещё пять до озерца, а вот со вторым пришлось повозиться. Когда оставалось копать метра полтора, стала проникать вода. За ночь она заполнила всё вырытое пространство и в результате родилось симпатичное озерцо.

Со стороны моря принялись копать сверху к подземному ходу, скоро дошли до него. Рабочим пришлось работать в воде, а потом даже нырять в неё, чтобы нанести несколько ударов и откинуть куски в сторону. Затем всплывали и уступали место товарищу. Так и работали, пока не добились одобрения хозяев.

Когда мастера возвращались домой, то Арман с Домиником углубляли пробитые ходы. Делал это и Ихтиандр, но только тогда, когда вода была абсолютно чиста. Он начинал у колодца и, пятясь углубляя дно добирался до озерца. Перед ним поднималась муть, дышать которой он остерегался. Потом он также углублял или ровнял дорожку в озерце, а позже муть заставляла войти во второй ход, он и в нём делал тоже самое до самого его выхода в море.

Доминик наглядно показал Ихтиандру власть денег: объяснил, как продал жемчуг, как использовал деньги на закупку необходимых вещей, материалов и инструментов, на оплату труда рабочих и их питание. И результаты всего этого были перед глазами.

Скоро выросли стены дома с верандой по всему периметру, их перекрыла крыша, имевшая наклон в одну из сторон и жёлоб по краю, дождевая вода по нему текла в заготовленную бочку. Пресная вода была в дефиците, о её сборе заботились особо.

Там, где наружу выходил подземный ход, соединённый с озерцом, устроили душевую комнату, подвесили бак. Рядом у стены пристроили лестницу, по ней поднимались для наполнения водой бака. Тут же стояла пара вёдер с верёвками, чтобы доставать её из того, что казалось колодцем, а на самом деле являлось потайным выходом для «человека-рыбы» а море. Лестница ещё использовалась для того, чтобы подняться по ней и через щель между стеной и крышей оглядеть пространство перед домом, ведь может оказаться у озерца какой-то человек и заметить выплывающего Ихтиандра. Если же он будет возвращаться, то легко из воды всё оглядит окрестности, прежде чем плыть по каналу.

Мысли сочли здравыми и были реализованными. Это позволила сделать продажа ещё одной части жемчуга, который нашёл Ихтиандр.

В новом доме была спальная комната, кабинет, зал, комната для гостей, кухня и кладовка.

Только его достроили, как сразу завезли новую мебель, вещи, посуду и прочее, прочее, прочее. Луиза с Анжеликой развесили на окнах красивые занавески, на пол постелили ковры и дорожки.

Незадолго до этого Доминик побывал с отцом на Таити, продали ещё десяток жемчужин, а пяток пошёл на подношения чиновникам представителя Франции. В результате привезли Ихтиандру паспорт, в котором он значился Франком Фонтэйном.

Так что в новом доме не только радостно отметили новость, но и пополнение граждан Прекрасной Франции ещё одним гражданином. Отметили, что и у Доминика тоже своеобразное новоселье – он вернулся в свою комнату, которую на время уступил своему «брату», Франку Фонтэйну – Ихтиандру.

Глава 14. Морской дракончик, крылатка, кубомедуза и другие

Ихтиандр жил в своём доме, но постоянно приходил в гости в Вильбуа, где ему были всегда рады. Он лучше узнавал своих «родственников». Глава семьи, Арман Вильбуа, постоянно проводил время в своём кабинете, занимаясь научной работой. Вёл переписку со многими учёными, заказывал книги по океанографии. Временами приглашал кого-то из местных жителей, порой из отдалённых мест, мореплавателей и рыболовов, выспрашивал их о здешних морях и их обитателей, о течениях и ветрах. С прибытием на остров «племянника» Франка Фонтэйна, он стал обращаться к нему, как к человеку-рыбе, постоянно расспрашивал о его вылазках и уже проделанном путешествии, вплоть до малейших подробностей.

В один из вечеров Ихтиандр рассказал о своём плавании с Лидингом через Тихий океан. Большая часть выпала из его сознания, ибо состояло из монотонной и однообразной работы – плавания. Ничего запоминающего не было.

Наиболее ярким остался в памяти вулканический остров, на котором он оказался на суши впервые после Магелланового пролива.

Это заинтересовало океанографа. Он принялся задавать вопросы. Наиболее настойчиво просил описать виденный им под водой сгоревший корабль.

Потом сказал, что Франк, как он всегда именовал Ихтиандра, побывал на Питкерне.

– Я что-то слышал о нём или где-то читал, – встрепенулся Доминик. – А чем он знаменит? Расскажи, папа!

Арман Вильбуа поведал историю острова Питкерн.

– В Британии кому-то пришла идея, как решить проблему: чем кормить чернокожих рабов, работающих на плантациях в британских колониях на островах Карибского архипелага, на Ямайки, Сент-Винсенте и прочих островах. Решили завезти на них с нашего Таити саженцы хлебного дерева, которое имело большие и сытные плоды. Надеялись ими решить проблему питания. В декабре 1787 года из Портсмута за ними отправился трёхмачтовый парусник «Баунти» общим водоизмещением 215 тонн под руководством капитана Уильяма Блая. На Таити он прибыл благополучно, но там пришлось ждать пять долгих месяцев, пока на деревьях не созрели в достаточно большом количестве плоды.

Тем временем матросы фактически бездельничали, лакомились экзотическими фруктами, ухаживали за соблазнительными таитянками, купались в море. Словом, получали все удовольствия от пребывания в раю. Капитан пытался соблюдать дисциплину, потому в экипаже нашлись недовольные. Позже некоторые изобразили его небывалым тираном и садистом, но объективный анализ показывает, что по этой части он был не более жесток и крут, чем прочие английские капитаны. Наоборот, он оказался даже более заботливым и умным: к наказаниям прибегал строго по уставу, запасся средствами для предотвращения цинги, которая порой выкашивала напрочь экипажи иных кораблей. Заставлял больше двигаться моряков, например, посредством танцев, что иные сочли жестокостью.

Основная причина конфликта находилась в ином: слишком уж не хотелось морякам покидать столь приятные края и менять безмятежную жизнь на суровый быт дальнего плавания под рукой строгого капитана. Саженцы хлебного дерева требовали неусыпного внимания, их нужно было поливать пресной водой. Матросы ворчали: он заботится о них лучше, чем о людях. Воспоминания о разгульной жизни на Таити бередили их души.

Однажды у сурового капитана произошёл конфликт с его помощником Кристианом Флетчером, который в слепящей ярости устроил мятеж. 27 апреля 1789 года на Уильяма Блая напали и обезоружили, а потом под угрозой смерти его вместе с восемнадцатью оставшимися ему верными членами экипажа посадили в семиметровый баркас. Свергнутый капитан с остатком команды совершил невероятное путешествие: со скудными запасами еды и воды за семь долгих недель смог проплыть почти 7 000 километров, не имея карт и компаса, ориентируясь лишь по своей памяти. Через сорок семь дней достиг острова Тимор. В пути потерял лишь одного человека, когда при попытке англичан высадиться на остров на них коварно напали дикари.

Арман Вильбуа достал книгу:

– Сохранились воспоминания Уильяма Блая о том дне, когда они сошли на Тимор. Я зачитаю краткую выдержку из них: «Некоторые едва могли передвигать ноги. От нас остались лишь кожа да кости: мы были покрыты ранами, наша одежда превратилась в лохмотья. В этом состоянии радость и благодарность вызвали слёзы на наших глазах, а жители Тимора молча, с выражением ужаса, удивления и жалости смотрели на нас. Так с помощью Провидения мы преодолели невзгоды и трудности столь опасного путешествия!»

Можете представить, что они испытали на своём пути. Кстати, благополучный исход доказывает весьма высокие профессиональные качества Уильяма Блая.

Позже, в 1792 году, он совершил повторный рейс на Таити, привёз 700 саженцев хлебного дерева и они были посажены на островах Карибского моря. По сей день хлебные деревья растут там. Уильям Блай умер в 1817 году в звании вице-адмирала, в газетах с некрологом эпизод с восстанием на «Баунти» не упоминался.

Между тем бунтари повели «Баунти» к Таити. Какое-то время вели здесь прежний образ жизни. Потом стали осознавать, что рано или поздно из Англии пришлют военный корабль, который расправится с ними. Обычным наказанием за такое была виселица.

Особенно тревожился Кристиан Флетчер, понимая, что его ждёт самая суровая кара. Он пытался убедить товарищей покинуть Таити, но не слишком преуспел в этом, столкнувшись с тем же, что и капитан Уильям Блай – с неповиновением.

Всё же сумел уговорить восьмерых и с ними покинул райский остров, захватив с собой восемнадцать местных жителей, из которых двенадцать были женщинами. Плана у них не имелось, они плавали наугад и случайно наткнулись на неизвестный остров, оказавшийся вершиной вулкана. Это был Питкэрн.

На нём имелись естественные источники пресной воды, они даже образовали несколько речушек, падающих с кручи в океан. Это сделало остров весьма пригодным для жизни.

Сожгли корабль, чтобы не оставалось никаких следов. Так они боялись кары за устроенный ими мятеж.

Несомненно, сначала им казалось, что они живут в раю. Ссоры начались из-за женщин, они дошли до кровопролития. Мужчины-таитянцы убили всех англичан, случайно уцелели лишь двое – Смит и Янг. Сами убийцы пали от рук рассерженных женщин.

В 1808 году на остров наткнулось английское судно. Смит был ещё жив и единолично правил Питкэрном. После этого он прожил ещё двадцать один год.

В 1831 лорды Лондона решили переселить обитателей Питкерна на Таити, но там в короткий срок двенадцать человек вскоре умерли, а оставшиеся шестьдесят пять вернулись на родину. Их потомки и живут по сей день на Питкэрне, который считается заморской территорией Великобритании. Островитяне ведут здоровый образ жизни, широко используют дары океана, выращивают батат, папайю, бобы, помидоры, огурцы, капусту, морковь, ананасы, дыни, цитрусовые, манго, бананы. Некоторые питкэрнцы держат птицу и коз.