Волчья дорога. История времен тридцатилетней войны

– А вот не пойду, господин капитан. Сам не пойду, и людей не пошлю. Говорил же я – не надо сюда, ходить, ой не надо. Ганс же местный, из этого города, вы что не знали?

– Не знал… – капитанский голос чуть дрогнул, сменился тон – с раздражённого на виноватый.

– И что теперь? – это француз вставил недоумевающую реплику.

– Теперь – ждать. – пояснил капитан. – если Ганс в разуме – то он вернётся. Если нет … – капитан невольно посмотрел вперёд, туда где чернели вдали мёртвые башни. Казалось, и город смотрит на них – беспросветной холодной тьмой мушкетного дула.

– Сидеть здесь из-за какого-то… – подал голос второй француз. Капитан оборвал его:

– В свое время Ганс застрелил генерала Намюра перед строем.

Все замерли… Яков машинально смерил расстояние до башен вдали. Сержант с места проследил его взгляд, оскалился, хмыкнул в бороду и подтвердил :

– Добьёт, герр капитан. Даже не сомневайтесь.

Рука Якова машинально скользнула вверх, к сердцу – инстинктивный защитный жест. Нелепый сейчас… пальцы укололись о что-то колючее. Офицерский шарф, выцветший и полинявший. Позолота почти сошла, но то, что осталось – давало хороший отблеск в предательском свете.

– Сняли бы вы его, капитан, – Яков оглянулся на сержанта – старый волк сидел чуть поодаль, в тени. И точно посередине, между двумя шевалье. «Умно. – скользнула холодная мысль. – первый выстрел – всегда командиру. То есть самому пёстрому. Или одному из французов – а они стоят как ни в чем не бывало. Ещё не поняли ничего, или храбры до безумия. То ли…» – тут позолота шарфа опять уколола руку.

– Снимите его, капитан, – повторил сержант, чуть отодвигаясь ещё глубже в тень. Впереди, на равнине Яков поймал взглядом какое-то движение. Сердце не успело ни испугаться ни понадеяться – глаз разглядел широкую юбку и длинные светлые волосы… По равнине шла Магда, мушкетёрская жена. Одна. «Куда она собралась? Впрочем, понятно.»

– Капитан…

– Я не для того этот шарф десять лет зарабатывал, – отрезал Яков и шагнул вперёд. Первый шаг дался тяжело, второй – чуть легче. Мёртвый город смотрел на него сверху вниз холодными пустыми глазами звонниц и выбитых окон. Скрипел под ногами серый слежавшийся снег. Картинки из памяти плясали в голове. Годы назад – вот бешеный Мероде вылетает на полном скаку из седла. Вот атака крылатых гусар, едва не стоптавшая роту – ревущая стальная волна, разлетевшаяся на брызги под точными выстрелами тяжёлого мушкета.

– Ганс, олух, куда тебя черти понесли? – бурчал капитан, гадая про себя – какая из груд камней впереди была когда-то домом угрюмому мушкетёру.

2—7

следы и сомнения

– Да что они все, с ума посходили? – думала Анна, растерянно оглядывая деловито шумящий вокруг лагерь. Горели костры, свивая жёлтые языки пламени под капральскими котелками, Солдаты бродили туда и сюда – тёмные тени на ярко-рыжем, огненном фоне. От ближнего костра доносились стук ложек по котелку, капральский рык и добродушные ругательства.

– Нет, ну совсем сошли с ума, – повторила она, растерянно оглядывая всю эту суету. Положительно, чудеса шли сегодня сплошным потоком. Вначале Ганс убрёл куда-то – тут она невольно поёжилась, вспомнив как скрипел снег под его сапогами – потом Магда. Вернувшись в лагерь Анна, по извечному женскому любопытству, спросила у той, куда это её муж намылился на ночь глядя.

– В патруль послали, – рассеянно бросила Магда в ответ. Уверенным голосом, но вот глаза её… Магдин взгляд заметался, не находя себе места. Потом руки – её руки зачем-то сунулись поправлять косынку на голове. Светлые пряди вырвались из-под тяжёлой ткани, рассыпались в беспорядке по плечам.

– Ой, А мой-то, дурак шапку забыл. Пойду отнесу, простудится, – проговорила она вдруг. Развернулась, подобрала юбку и решительно зашагала прочь от лагеря, в лес, в темноту под сердито шумевшими на ветру разлапистыми елями.

Анна увязалась за ней. По привычке – она всегда старалась держаться к Магде поближе или… Анна не успела понять. У кромки леса Магда внезапно развернулась, посмотрела на Анну ещё раз и прошептала:

– ой, дура я… теперь и я шапку забыла. Эту чёртову… —

Она посмотрела на недоумевающую Анну – внимательно, будто впервые увидела и добавила – она в лагере лежит. Вернись за ней, пожалуйста?

Анна машинально кивнула. Магда подобрала юбки и ушла в лес, не дожидаясь ответа.

Ничего не понявшая в этой сцене Анна побрела назад. Долговязый Майер на часах лишь лениво махнул рукой. Вот и их повозка. Анна влезла в неё, рассеянно перебирая разбросанные как попало вещи – «странно, обычно у Магды тут порядок» – думала она, раскладывая по местам нехитрое солдатское барахло. Внезапно её ладонь наткнулась на что-то мягкое и пушистое – та самая забытая шапка. Старая, местами протёршаяся до голой кожи. «Стоило ли из-за неё огород городить» – подумала Анна, выбираясь наружу. От лагеря вкусно пахло дымом и варевом котелков. Гнулись под ветром могучие ели. Солнце почти зашло, густые тени затянули опушку. Идти туда сейчас – было безумием. Безумием и глупостью. Но об этом Анна успела сообразить, лишь когда ноги занесли её под лесные кроны. Деревья качнулись, на девушку мелкой крошкой посыпался снег «Почему так колотится сердце?». Внезапно она успокоилась – как-то вдруг и сразу. Старое, знакомое ещё по деревенскому дому чувство – чей-то взгляд сквозь тьму. Добрый и ласковый… Как и тогда, дома перед визитом господина трактирщика. Она обернулась – и, как и в прошлый раз, не увидела никого. Лишь ветер гнул ветки, да невеликая пичужка вспорхнула, захлопав крыльями, из ветвей. Взгляд был здесь – не приближался и не отдалялся, он просто был. «Милый ангел, – прошептала она, улыбнувшись, подобрала юбки и зашагала быстрей, стремясь догнать ушедшую далеко вперёд подругу.

Магду она догнала уже на поле, перед самой городской стеной. Догнала, окликнула. Та обернулась – тень грустной улыбки скользнула по её тонкому лицу – и сказала:

– Я думала, тебе хватит ума не вернуться. … – с этими словами она огляделась на чернеющий лес и на нависшую над ними каменную громаду, вздохнула и добавила:

– Ладно, назад теперь опаснее. Пошли, чего уж там…

– Вы что здесь делаете? – пригвоздил их к земле резкий окрик. Анна обернулась.

К ним шёл капитан Лесли – прямо, держа руки на поясе, рядом с оружием.

– Мой муж, мне и искать – огрызнулась Магда.

«Нашли время ругаться», – подумала Анна про себя. Они подошли уже к самой стене. Город нависал над ними – тёмной, бесформенной грудой, увенчанной двумя острыми клыками – собор, потерявший кресты. То, что было раньше аркой ворот – иззубренное каменное полукружие – лежало неровной грудой прямо перед ними. Холодом и сыростью пахнуло в лицо.

– Пошли уж, чего стоять, – окликнула её Магда, и шагнула прямо вперёд, задумчиво разглядывая камни вокруг.

– Вот где-то здесь мы тогда и вломились, – прошептала она, стоя под аркой. Анна шагнула за ней и споткнулась. Белый камень под ногой. Чёткие, резные линии. Статуя, упавшая в снег – должно быть, выбило взрывом из ниши над аркой. Хранила город. Не сохранила. Анна вздрогнула, подобрала юбки и поспешила догнать ушедших вперёд. Знакомый, тёплый взгляд вновь скользнул по лицу. Впереди чернели фигуры капитана и Магды – у той шапка сползла с головы, светлые волосы рассыпались по плечам в беспорядке. «Ты уж и за ними пригляди тоже, хорошо?» – прошептала она, выходя из ворот. Собор стоял недвижимо, остальное лежало руинами – кашей камней, обгорелых брёвен и снега.

– Здесь. Вроде бы здесь, – прошептала Магда над одной из ям – глубоким, занесённым снегом провалом.

– Здесь – что? – прошептала Анна, но ни Магда ни капитан её не услышали. Лесли настороженно оглядывал руины – будто пытался прочитать что-то в узоре звериных следов на снегу. Собор – две массивные громады чёрного в закатных отблесках камня – нависал над их головами. Пустые звонницы, розетка над воротами – багровый и красный отблеск пробежал по цветному стеклу, и Анна с изумлением поняла, что витраж на ней уцелел. Каким чудом? Девушка сделала пару шагов вперёд – рассмотреть поближе. И вздрогнула, услышав размеренный голос из-за спины

– Не ходи туда.

Она обернулась. Заплясали тени в глазах. Ганс Флайберг, горбоносый высокий мушкетёр шагнул из руин им навстречу. Магда – шапка совсем слетела с её головы – опрометью кинулась к нему. Капитан, чуть промедлив, тоже шагнул вперёд, лицо напряжено, руки – заметила Анна – на поясе, рядом с оружием. Но угрюмый стрелок только обнял жену, махнул свободной рукой капитану и бросил пару слов – ровно, будто и не ходил никуда:

– Капитан, в соборе трупы. Свежие. Много. Кто-то здесь есть. – лицо его ничего не выражало – как и всегда.

Яков в ответ лишь кивнул, развернулся – его взгляд настороженно пробежал по камням вокруг. Руки легли на рукояти шпаги и пистолета за поясом.

– Люди или звери? – отрывисто бросил он.

– Не поймёшь. Следы странные. Вроде … – Ганс мягко отстранил жену, перехватил мушкет наизготовку. Его серые глаза увидели что-то в развалинах.

– Отведём женщин назад и вернёмся.

в ответ Ганс лишь кивнул. Люди развернулись и пошли назад – капитан и стрелок по бокам, женщины в середине.

– Ты куда ходил то? – спросила мужа Магда, когда они подходили к воротам.

– Домой, – кратко ответил горбоносый стрелок. Анна поняла, что он имел в виду – занесённый снегом чёрный провал и содрогнулась.

У кромки леса их окликнул патруль – четверо солдат роты с капралом.

– Свои, – махнул им рукой капитан. Ганс внезапно развернулся – обратно в чёрное поле. Поднял ствол. Приклад – в плечо, дуло мушкета ловило на прицел что-то видное лишь ему одному в неверном закатном свете.

– Шевелится что-то… – прошептал он. Взлетела, истошно захлопав крыльями полевая птица. Анна пригляделась – но ничего не увидела позади, на занесённом снегом поле. Стрелок пару секунд помедлил, потом вдруг усмехнулся чему-то невидимому и опустил ствол к ноге.

– Извините, капитан. Почудилось что-то, – бросил он, посмотрев почему-то на Анну. С улыбкой, как ей показалось.