Операция бюрократия

– Да какие там у меня дела?

Криминалист с удовольствием наслаждался, давно позабытым вкусом приготовленного отцом борща. В этом деле папа был признанным мастером. В семье никто не мог сравниться с ним. Мама, тетки и бабушка даже не пытались соревноваться. Отец готовил борщ с душой и получал несравненное удовольствие от вида довольных домашних отведавших его чудо кулинарного искусства.

– Выпьем, бать?

– Выпьем, сын.

Эксперт смотрел на отца влюбленным, немного затуманенным алкоголем взглядом. Он смотрел прямо в лицо, и было стойкое ощущение, словно видел его первый раз. Вот так, старый сидит и радуется тому, что непутевый отрок наконец-то пришел…, вспомнил. Ни капли упрека, никакой истерики и скандала, никаких жалоб и стонов. Вот это да!

– Выпьем, бать?

– Выпьем, сын! Давай за маму, не чокаясь?!

Общались, конечно, общались. Сын в основном односложно: да, нет, угу, так… Остальное взял на себя отец. Как и положено одинокому человеку, говорил много и обо всем. Что же им нужно, пожилым и одиноким? Все очень просто, чтобы пришли и послушали. Отец вспоминал свое детство и молодость, жену и родственников. Чуть про политику и про фронт, футбол и пенсию. А еще про сына, то есть про него, про эксперта. Он вспоминал такие случаи, которые уже и не помнились самому и были начисто вычеркнуты из памяти.

Отец говорил, а сын сидел молча, слушал и душевно таял от близости родного, когда-то большого и сильного, а теперь сухонького и старенького человека.

– Ну, давай, батя, пойду что ли, – уже в прихожей, словно извиняясь, проговорил посетитель.

– Давай, сын!

Обнялись, совсем скупо, по-мужски. Эксперт вдохнул легкий, с детства знакомый запах дешевого одеколона и понял, что вот-вот заплачет.

– Ты это, бать, давай в воскресенье на рыбалку махнем? На наше место! Девчонок возьмем и махнем. Давай, бать? – заплетающимся, плохо послушным языком спросил он.

– Давай, сын!

Милиционер, резко развернувшись, стремительно вышел из квартиры и, не оборачиваясь, загремел тяжелыми нетвердыми шагами по лестнице. Выйдя на воздух, он с наслаждением закурил, вытер влажные от слез глаза и пошел в твердой уверенности, что они, действительно, махнут на выходных, на рыбалку…

* * *

Через несколько дней неожиданно зашел Илья Григорьевич. Как всегда, с цветами, с гостинцами. Однако настроение у него было куда хуже, чем во время последнего визита.

– Рассказывай, горемыка, куда же ты вляпалась? – с досадой спросил он.

Зоя Константиновна давно отметила манеру общения друга. Когда у него было хорошее настроение, он общался на вы, когда плохое на ты.

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда, Зоя, от самого настоящего верблюда в погонах!

– Он хряк…

– Что, прости? Не понял, – удивился собеседник.

– Если ты про Хромова, то он хряк! Пойду, чай поставлю, – обреченно предложила женщина.

– Да, действительно на хряка он больше похож, – подтвердил гость, – рассказывай, не томи.

Он выслушал молча, задал несколько уточняющих вопросов, быстро выпил чай и начал собираться.

– Ведь, русским языком помощь тебе предлагал, помнишь? – подводя общий итог, сказал он, – вот ты как всегда была упрямым осликом, так и осталась. В общем, так: факт приобретения броши я подтвердить не могу, самая понимаешь сделка не совсем законная – это первое. Второе: по своим каналам попробую пробить твой фонд, третье: на следователя своего не надейся – он мутный и последнее, попробуй обратиться в ФСБ, но только после того, как я отзвонюсь, договорились?

В томительном ожидании прошло несколько дней. Один раз звонил Хромов, предлагал встречу, но Зоя Константиновна отказалась под предлогом плохого самочувствия. Самочувствие действительно было хуже некуда. Но она к этому привыкла и старалась не обращать внимания.

Наконец, позвонил Илья Григорьевич, предупредил, что по телефону про такое нельзя. Заехал и подтвердил худшие предположения, те, о которых она догадывалась, но надеялась, что они все же не оправдаются. Так всегда, для многих людей – это очень важно жить по принципу: надейся на лучшее, готовься к худшему. Хорошая пословица, мудрая. Если ей следовать, то преодолевать жизненные невзгоды становится проще.

– Нарвалась ты на очень крутых гастролеров. Впрочем, главное не кто они, а кто у них крыша. А корни этой крыши уходят в Думу и Правительство, понимаешь? Вряд ли кто-то захочет с ними связываться, – он замолчал.

– А кто такие гастролеры? – наивно спросила Зоя Константиновна.

– Это точно такие же, как артисты, только преступники. Ездят, понимаешь по стране, и дают гастроли. Вот ты на их концерт и попала.

– А что же милиция? Она вместо помощи так и будет меня мучить?

– Будет, Зоя, будет. Хромов твой цветной, ну значит купленный. Он уже много раз светился. И начальство его такое же, наверное. А если нет, то действует по приказу правительственной крыши, ты это поняла? Поэтому ментам не доверяй, не надейся!

– А что же мне делать, Илья? Я просто хочу, чтобы их наказали. Неважно, кто, неважно как, просто чтобы наказали. Может быть, обратиться к бандитам. Я смотрела передачу, что есть такие бандиты…

– Зоя, ты в какое время живешь? – перебил ее собеседник, – ты уже посмотрела одну передачу! К тому же бандитам за такие услуги тоже деньги нужны и немалые! А может у тебя еще одна брошь есть? Запомни, на такую крышу никто не наедет! Даже если у тебя десяток таких раритетов!

– Но ты говорил, что можно попробовать в безопасность? – с надеждой спросила женщина.

– Лучше бы, дорогая моя, ты просто успокоилась и забыла. Хочешь, Зоя, я возьму для тебя путевку в Турцию или Египет? Просто так по дружбе куплю, бескорыстно, хочешь? Съездишь, отдохнешь, развеешься, мир посмотришь!

– Я видела мир, Илья!

– Какой?

– Польшу, Германию…

– На танке видела? Господи, Боже, ну откуда в тебе столько упрямства? – искренне возмутился он.

– Нет, Илья, не хочу. Спасибо тебе за все! Только скажи мне, что насчет безопасности?

– Если я разрешу тебе на них выйти, ты пообещаешь мне, что это будет твой крайний шаг по этой ситуации, пообещаешь?! – настойчиво, с давлением спросил он.

– Да, Илья, пообещаю, – твердо ответила Зоя Константиновна.

– Ладно, черт с тобой, записывай номер. Откуда его взяла не говори, представься сразу как ветеран, и смотри, ты мне пообещала! – завершил разговор Илья Григорьевич, – удачи тебе горе луковое!

* * *

После многочисленных, глубоких реформ органов отечественной безопасности, их структуру еще раз как следует тряхнули, и наконец-то, присвоили то имя, под которым они известны нам до сих пор. Хорошее имя, звучное: ЭФ-ЭС-БЭ! Круто звучит!

Бедные, оболганные, лишенные нормального финансирования наследники рыцарей плаща и кинжала…, как же тяжело им пришлось в конце перестройки и начале 90-х! Впрочем, всем тогда было не сладко, но им еще хуже! Почему зададутся вопросом многие? Да потому что в бескрайней стране, конца 80-х, практически никто не знал, что будет дальше. А они знали! Знали очень хорошо, потому что были суперпрофессионалами своего дела и работали против деструктивных сил, направленных на развал Советского Союза.

Самая могущественная спецслужба в мире, наводящая неописуемый ужас на своих конкурентов, только при одном упоминании своего имени, на данный момент проигрывала. Проигрывала по всем фронтам, потому что даже теоретически не могла выиграть в данной партии. При всей своей мощи она не могла претендовать даже на ничью, потому что у противника был очень серьезный перевес. Как говорят в шахматах: у противника КГБ была фора. Не одна фигура, а сразу несколько…, несколько самых главных фигур на доске. Данный перевес образовался путем внедрения во властные советские структуры агентуры спецслужб США и их союзников.