Виражи эскалации

…И бродило негласное среди носителей красных членских книжечек: «если не отвечаешь требованиям и, не дай боже, завалил работу – лозунгами и верностью партбилету не отделаешься… с места можно слететь безвозвратно. Не помогут ни приписки, ни волосатые лапы – кумовство в верхах».

Впрочем, закон о «руководящей и направляющей» никто вроде бы отменять не собирался. Основополагающая партия являлась (представлялась) незыблемой, так как на данном этапе это было гарантом стабильности власти и…

И, в сущности, пока ничего особо в кадровом поле не изменилось – лица остались те же.

Всё те же первые секретари – райкомов, обкомов, крайкомов (или уж как там по результатам новой административно-территориальной реформы, где официально значились округа-губернии).

Тон, понятно, задавала столица, но в регионах порой не спешили претворять новые постановления (своеобразный пассивный саботаж).

Покуда не приезжали, нагрянув, проверяющие.

На телевидении в новостях, в прессе особой обличительной шумихи по поводу «слетевших голов» не поднимали, дабы не нагнетать и не культивировать дискредитацию партии и иже с ним всего руководства. Лишь проскакивали лаконичные строчки: «…за несоответствие занимаемой должности».

Но в большинстве товарищи быстро смекнули и перестроились – перекрасились, равно как когда-то и где-то потом слагали партбилеты, отрекаясь от «красной веры».

В то время пресса и печатные издания переживали настоящий бум.

Вдобавок правительство вложилось в расширение сетки телевещания, увеличив номенклатуру развлекательных, познавательных программ. Появилась первая (пока социальная) телевизионная реклама, в незамысловатых, но броских роликах которой крылись новые смыслы.

В пропагандистских целях и в необходимом популизме использовались некоторые горбачёвские ходовки – например, простой и понятный язык для масс… Разумеется, на правильном русском и в более конструктивном русле, без кричащих заглавий.

В газеты и вовсе каким-то образом просочились те самые «перестройка» и «гласность»… Последняя, безусловно, была под выверенным контролем, да и «перестройку» держали в узде, дабы не стала «катастройкой».

Реформы шли планово и по большей части планомерно, чтобы не допустить социального «перегрева», хотя инерция так и так тащила страну в прежних устоявшихся ориентациях.

Замыслы простирались далеко, исполнительная часть не поспевала. Некоторые проекты имели долгосрочную реализацию и к девяностым только начинали полноценно «распаковываться».

Надо сказать, что при сохранении прежних механизмов командно-административной структуры, ориентированной по привычке на коммунизм, попытка оптимизировать экономику, «открыв» запланированные сегменты хозяйствования для частной коммерческой деятельности, привели к тому, что в движении страны выработалась система пресекающихся и сталкивающихся противоречий.

Эксперты пространно объясняли: дескать, «при скорой оценке информации, критическое мышление не успевает сработать… Мы, люди, попросту цепляемся за уже известное, отказываясь перерабатывать новое».

В то же время вычленившие эту тенденцию аналитики не без удовлетворения констатировали в сложившейся конструкции определённую гибкость и самоорганизацию.

А Терентьев вспоминал времена ельцинского правления – лихие девяностые. Времена полного раздрая и вольницы, когда под давлением «гласности» и безработицы происходила ломка общественных стереотипов.

Торговали все, всем и вся, без каких-либо ограничений плодясь кооперативами, рынками, торговыми палатками, ларьками.

Первые богатеи, первые бэу иномарки, малиновые пиджаки, рэкет…

«До такой вакханалии у нас, разумеется, уже не дойдёт, – бередило в голове… неспокойно, всё же подмечая субъективные аналогии той и этой реальности, – смотреть по факту – если обстоятельства приведут к приостановлению каких-либо предприятий оборонки, допустить можно всякое. Но будь я проклят – превращать даже самого распоследнего мнс[9 - Младший научный сотрудник.] в торгаша на рынке не позволю!

Реформирование экономики априори не обещает сиюминутного эффекта, ни даже через три-пять лет, что, собственно, наблюдается и поныне – в каких-то сегментах переход от старого на новое обязательно будет высасывать лишние ресурсы».

Всплыло слово «конверсия», которое затрагивало собой многие вопросы и проблемы военно-промышленного комплекса СССР, впрочем, как и позитивные стороны – торговля оружием при правильном подходе всегда являлась делом прибыльным.

На этом моменте мысли вдруг увело… к событиям сравнительно недавним и…

Геометрия развёртывания…

Ретроспектива, 1985 год

Севастопольскую гавань корабли покинули ранним (ещё до восхода) ветреным утром первого апреля 1985 года.

Флагманом утюжил море противолодочный крейсер (ПКР) «Москва» проекта 1123 «Кондор».

БПК[10 - БПК – большой противолодочный корабль.] «Твёрдый» следовал в кильватере.

Решение о морской компоненте операции, а точнее – приурочить специальную санкционированную Минобороны флотскую миссию к запланированной армейской операции, родилось в головах офицеров Генштаба почти спонтанно… Просто одно подошло к другому!

Идеала никто из инициаторов идеи не искал, но вышестоящее руководство с энтузиазмом ухватилось за предложение и уже официально стало требовать этой самой идеальности выполнения, посчитав, что «раз уж так совпало…», выдав циркулярное распоряжение по инстанциям.

На местах (по инстанциям), в таких резких импровизациях кабинетных стратегов, как всегда находили всякие неувязки, создающие трудности в выполнении поставленной задачи.

Но на то они товарищам военным «тяготы и лишения», чтобы стойко их переносить и преодолевать…

* * *

Выход противолодочного крейсера «Москва»… (Почему-то этот корабль всякий раз хочется называть не по имени собственному, а по кодовому шифру: красиво, идёт ему – «Кондор»! Да и по существу – речь больше о проектанте.)

Так вот, выход крейсера «Москва» был незаурядным. Требуя запас-фору, оглядываясь на неизбежные задержки по техническим или навигационным причинам, в том числе при прохождении иностранных проливов и других неспокойных мест на указанном маршруте, якобы утихший «минный кризис» прошлого года всё ещё оставался «на слуху» и в недоброй памяти[11 - Минный кризис 1984 года в Суэцком канале и Красном море.].

Когда приказ спустили «сверху», ПКР ещё стоял в сухом доке и проходил плановый ремонт. Доковые работы пришлось ускорить, комплектуя сокращённый ремонтный экипаж, приписанный на борту, до полного штата.

И когда корабль выводили на воду, производя эволюции в акватории, бригады судомастерских всё ещё доделывали незаконченные процедуры, представители заводов, участвовавшие в установке нового оборудования, продолжали отладку аппаратуры и техники. Они, как и часть рабочих, останутся на борту вплоть до самого Босфора, тестируя и «прогоняя» системы… и вернутся обратно, пересев на возвращающееся из Средиземного моря вспомогательное судно КЧФ[12 - КЧФ – Краснознамённый Черноморский флот.].

* * *

Противолодочного «Кондора» намеревались образцово показать индийцам, с дальним экспортным намёком, проча на продажу если уж не саму «Москву» (крейсер, должно быть как первенца проекта, преследовали постоянные технические проблемы), то второй корабль серии – «Ленинград» – вполне и без стыда мог послужить под чужим флагом… Уж во всяком случае, по мнению штабных оптимистов.

Что касается БПК «Твёрдый» – ему в этот раз и вовсе не придётся вернуться домой… (слова, могущие вызвать тревожную ассоциацию: «не вернулся домой…»).

Нет! Его наперёд и строили по заказу Дели, как вариант недорогого океанского корабля для эскорта индийского авианосца «Викрант»[13 - «Vikrant» – лёгкий и, несомненно, к 1985 году устаревший авианосец британской постройки образца Второй мировой войны.].

По обоюдной договорённости сделку решили форсировать. После прохождения испытаний и подписания акта приёмки корабль временно вступил в строй ВМФ СССР и перегонялся для передачи заказчику[14 - В реальной истории в строй БПК вступил в декабре 1985 года, а передача Индии состоялась в апреле следующего.].

Но главной презентацией должны были стать новейшие «Яковлевы» вертикального и укороченного взлёта-посадки. Их обкатывали тут же, рядом, над Чёрным морем, в Крыму – в Саках, где была построена площадка для тренировки палубных лётчиков.

Готовы были три лётных экземпляра Як-141… «Только три… всего три… целых три!» Учитывая, что эти машины встали на крыло на пять лет раньше (а по сути и того раньше)[15 - В реальной истории первый полёт Як-141 совершил в 1987 году.] – эти «три» облетали-отфорсажили, обкатав на всех режимах лётно-технических требований, прогнав рабочими тестами радиоэлектронные системы и комплексы вооружения.

Отрапортовав!

Приёмка Минобороны подписала сдаточные бумаги… правда с довеском замечаний. Что не помешало яковлевцам на сборочном стапеле Саратовского завода, не откладывая «в долгий ящик», заложить партию серийных «вертикалок» под полный производственный цикл, надеясь, что смежники не подведут[16 - Основные задержки в разработке Як-141 были в том числе связаны с созданием на авиамоторном предприятии АМНТК «Союз» принципиально нового подъёмно-маршевого двигателя для самолёта.].

В Кремле будто вдруг вспомнили, что ещё предварительно в планах озвучивались намерения «перспективно прожектировать машину индийцам, под определённые виды морских носителей и не только».

А раз так – для этого дела особым распоряжением главкома ВМФ СССР из состава Черноморского флота выделялся ПКР «Москва», командиру которого вменялось принять на борт новейшую и секретную авиатехнику с надлежащим персоналом и необходимыми ЗИПами[17 - ЗИП – сокращение от «запасные части, инструменты и принадлежности», используемое в эксплуатационной документации на любую технику согласно принятым ГОСТ.]. Далее, совершив межфлотский переход, прибыть в Аравийское море, где, войдя в состав группы советских кораблей Тихоокеанского флота во главе с авианесущим крейсером «Минск», принять участие в совместных с Индией учениях.

Там новые «Яки» и будут продемонстрированы принимающей стороне.