Казаки. Осознание себя. Этническое возрождение. Казачьи основы

18. Карты распределения современных евразийских и европейских групп крови показывают чёткую разделительную линию, делящую Восточную Европу на северную и южную части. Северная половина аллели группы B (III группа крови в российской номенклатуре) проходит в широтном направлении через широту Москвы по археологической линии, отделяющей зону курганных захоронений к югу от реки Оки от финской зоны к северу от этой линии. Южная часть, где частота аллели группы B (III) превышает 15%, пересекает Уральский хребет на востоке и идёт до Венгрии на западе, прилегая к Чёрному и Каспийскому морям, и заходя глубоко на юг в северо-восточной части Кавказа, почти достигая современного Ирана. Повышенная частота аллели группы B (III) точно соответствует историческому поясу скифских, сарматских, гуннских и тюркских племён. Современное евразийское распределение аллели группы В (III) достигает максимума в меридиональном центре Евразии, с самыми высокими значениями совпадая с картой среднеазиатского Эфталитского государства, и проходит через исторические земли тюркских племён теле к востоку от Уральских гор, достигая Карского моря. Группа крови В (III) не является китайским биологическим атрибутом. Примечательно, что повышенный уровень группы крови B (III) на северо-востоке Западной Европы совпадает с повышенным уровнем следов тюркских языков, рунических надписей, курганных захоронений, и Y-ДНК R1b в тех же областях. Распределение группы крови B (III) соответствует распределению тюркских скифо-сарматов, и не может быть объяснено скифо-иранской теорией, которая должна дать совершенно другое распределение.

19. Гиппократ и Страбон отмечали странную скифскую практику искусственной деформации черепа. Та же практика хорошо документирована среди сарматов, и её следы описаны в районе Центральной Европы, которую Птолемей называл «Сарматия». «Смитсоновский отчёт» в 1859 году опубликовал статью профессора А. Рециуса, который писал, что обычай искусственной деформации черепа до недавнего времени существовал на юге Франции (то есть в землях бургундских кочевников) и в некоторых районах Турции. Этот обычай был описан у кушан, гуннов, аваров, кангаров, булгар, турок и других тюркоязычных племён. Примечательно, что этот обычай наблюдается у людей с Hg R1b в Египте. Так, черепа и Тутанхамона и Нефертити были искусственно деформированы. Но этот обычай не задокументирован среди индо-иранских народов, более того, «Иранская Энциклопедия» решительно заявляет, что иранские народы не практиковали искусственную деформацию черепа. Обычай искусственной деформации черепа очень древний, он был отмечен ещё на неандертальских черепах.

20. Китайские летописцы очень конкретно отмечали кочевой костюм – с треугольной шапкой, башлыком, левобортным кафтаном, сапогами и поясным ремнём. Никакие этнографические описания брахманов, иранцев, индийцев и так далее никогда не отмечали шапки-башлыки, но и до сегодняшнего дня они являются национальными костюмами в Казахстане, Башкирии и везде, где у нас есть этнографические данные о тюркских народах (и изображения на тюркских и скифских балбалах). Башлыки современных российских генералов произошли от казачьих башлыков, это наследство их тюркского прошлого. Символика кочевого пояса имеет первостепенное значение на протяжении тысячелетий, от скифских памятников до сегодняшнего животноводческого тюркского и монгольского населения. Что касается индо-иранцев, эксперты отличают их от тюрков на древних рисунках именно по их совершенно отличным нарядам, несовместимым с изображениями скифской и тюркской традиционной одежды. Примечательно, что тюркская одежда, вместе с терминологией, стала типичным платьем славянских народов до такой степени, что она принимается как изначально славянская, что в этом этнологическом аспекте делает славян несовместимыми с индо-ариями.

21. Известная с первых исторических документов целая последовательность кочевых воинов служила в качестве наёмников под общими названиями скифов, гуннов и тюрков. Ни одна маленькая или великая империя Евразии не избежала платежа дани конным кочевникам и их использования как наёмников. Саркофаг Александра Македонского 4-го века до Р.Х. изображает греков в битве с персами, и все «персы» как один носят скифский башлык и скифские сапоги для верховой езды, самих персов там нигде не найти; саркофаг также изображает знаменитый парфянский выстрел за два века до того, как парфяне вышли на страницы истории. До Нового Века ни одна армия оседло-земледельческих государств не могла противостоять кавалерийской армии, и ни одна империя не могла создать кавалерию, сравнимую со скифскими, гуннскими или тюркскими армиями, или конкурировать с ними в военном деле, и это включает государства индо-иранцев, индийцев, персов и силы брахманов. Преемственность методов, организации, стратегических и тактических маневров, оружия, обучения, одежды, военной сноровки и надёжности скифских, гуннских и тюркских наёмников сделала их уникально известными во все времена и на всём Евразийском пространстве. Не существует ничего подобного у индо-иранцев, служащих как извечные наёмники в государствах всей Евразии.

22. Гунны, тюрки и скифы демонстрируют удивительное совпадение их географического и политического развития. На заре исторического периода, когда грамотность в основном была ограничена ближневосточной частью обитаемого мира, народ под названием «канг» оставил свой след на пространстве от Средней Азии до Ближнего Востока. Тысячелетия спустя, в исторический период, скифы отправились из их государства в Южной Сибири и Туве создавать свои государства на Ближнем Востоке и в северочерноморской области. В следующем историческом периоде гунны создали своё государство, которое включало Южную Сибирь и Туву и простиралось от Средней Азии до Дальнего Востока, а в дальнейшем создали государство в Восточной и Центральной Европе. Несколько столетий спустя в том же географическом пространстве тюрки простёрли свой Тюркский Каганат от Центральной Азии до Восточной Европы, в то время как их тюркские оппоненты создали Аварский, Булгарский и Хазарский Каганаты, которые простирались от Волги до Центральной Европы и Балкан. Все эти экспансии имеют общий знаменатель: эти люди были конными воинами, они обладали огромными табунами лошадей, они ценили возможность торговли, их экспансия шла от одной зоны степного пастбища до другой зоны степного пастбища, и они селились в отборных местах, лучших для жизни. Оседло-земледельческие государства Рима, Греции, Персии, Хорасана, Индии и Китая примыкали к степным империям с запада и юга.

23. По большей части производительность конного кочевого хозяйства намного превышает производительность оседлого земледелия. Скотоводы нуждались в свободных рынках для продажи своих излишков животноводческих продуктов и сырья. К. Беквит отмечал, что во все времена первая цель кочевых скифов, гуннов и тюрков была торговля; каждый дошедший до нас мирный договор требовал разрешения и содействия свободной торговле со стороны оседлых государств. Здесь примечательно уникальное этнологическое сходство между скифскими, гуннскими и тюркскими народами.

24. Обширные материалы по индоевропейской и тюркской этнологии документировали такие культурные атрибуты, как одежду, еду, напитки, консервацию продуктов, семейные отношения, жилища, санитарные традиции, военные традиции, общественные организации, космологические концепции, литературные традиции, мифологические и сказочные фольклорные традиции, искусство и множество других признаков. Во многих случаях диагностическая важность некоторых из этих черт намного превышает значения других характеристик. Например, скифские наёмники являлись если не единственной, то одной из основных сил в армиях ряда государств в течение почти тысячелетнего периода. Скифские воины, в скифских конических шапках, в скифских сапогах, в скифских штанах, на скифских лошадях, и со скифскими составными луками показаны бесчисленное количество раз в исторических документах и стали основным образом абстрактного скифа.

25. Тюркским традиционным порядком наследования было «лествичное право», когда старшие братья династических кланов передавали правление от старшего брата младшему, и когда линия братьев заканчивалась, очередь переходила их племяннику, старшему сыну старшего брата, в своё время служившего правителем. Дети братьев, по каким-либо причинам не служившими правителями, исключались из порядка наследования. Передача скипетра от брата к брату была отмечена среди скифов, гуннов и у всех тюркских народов. Лествичное право – это уникальная традиция в человеческом обществе, она была отмечена среди немногих народов в мире, и она резко отличается от традиции индоевропейских (и китайских) народов. Этот тюркский обычай был также законом престолонаследия в обществе ранней Руси.

26. Различие между тюркскими и индоевропейскими традициями в отношении равенства полов (доисламского, дохристианского периода, и не под влиянием традиций оседло-земледельческих стран) является совершенно радикальным. В литературной традиции у нас нет систематического описания скифских обычаев, кроме ярких примеров равенства полов. Это нашло своё отражение в рассказе о скифских амазонках, в рассказе о скифских девушках, выходящих замуж только после того, как они убили хотя бы одного врага. В археологии это отмечено присутствием женщин-воительниц, погребённых под скифскими и сарматскими курганами, в тюркских литературных традициях, где равенство полов вплетено в полотно повествования, в булгарской традиции единоборства между поклонником и его избранницей. Высокий статус женщины в тюркских обществах шокировал и был отмечен всеми путешественниками, выросшими в ближневосточных персидских и арабских традициях, европейскими путешественниками, а также китайскими обозревателями. О женском статусе у скифов у нас есть только сенсационные анекдотические свидетельства, но о тюркских обществах у нас есть литературные подтверждения того, что женщины были владелицами государства, народов и земли, и люди уважали приоритет женщин. Женщины созывали собрания для выборов главы государства, и женское племя оценивало, принимало или отклоняло кандидатуру на лидирующую позицию. Ничего подобного не описано в отношении земледельческих обществ, среди иранцев, индо-иранцев или индийцев. Наоборот, в тех обществах женщины традиционно имеют подчинённый статус и подвержены насилию.

Однако стоит заметить, что в скифском, гуннском или тюркском «имперском» социальном порядке равенство мужчин и женщин не носило универсального характера, были соблюдены традиции каждой этнической группы и женский статус зависел от того, какая традиция доминировала в каждой группе. Социальные условия диктовали стратификацию социальных отношений, зафиксированную прямо и косвенно античными письменными источниками и описанную в более поздних летописях и современных этнологических исследованиях. Завоеватель-завоёванный – это наиболее известный частный случай социальных отношений. Это отношение всегда было однонаправленным: в то время как мобильные кочевые общества могли держать оседлые общества в принуждении, обратное было невозможно, медленно двигающиеся силы не могли доминировать над быстрым и приспособленным для быстрого передвижения населением. В результате победители относились к своим оседлым подневольным как к движимому имуществу, на одном уровне со своими стадами, которым также были необходимы уход и внимание, чтобы быть продуктивными и полезными для своих хозяев, но которые не имели права голоса в том, как с ними обращались.

Среди многочисленных аспектов кочевого господства в отношении зависимого населения, статус женщин был трёхступенчатый. Равенство полов, эндемичное для членов тюркского общества, не распространялось на два другие класса – союзных племён и зависимого населения. Женщины союзных племён могли быть взяты в качестве вторых жён, им было дано полное право собственности и право на отдельное домашнее хозяйство или имущество, но их потомки не имели права на равный статус с потомками первой жены, которая должна была принадлежать к материнскому племени брачного партнёрства. Детям вторых жён был положен статус рядовых членов отцовского племени или высокопоставленных членов материнского племени. В отличие от скифских, гуннских или тюркских женщин из племени брачного партнёрства, эти женщины не должны были в случае необходимости быть активными воинами, вероятно, потому, что их воспитание не готовило их к эффективному использованию на поле боя. Третий класс женщин был составлен из зависимого населения, они могли быть служанками и наложницами, и их потомки могли быть приняты в отцовское племя как рядовые члены, или присоединиться к остальной семье матери.

27. Скифо-иранская теория имеет реальную проблему со скифским пантеоном богов и ритуалом. Индо-иранские/скифские параллели очень прыгают, и этимологии либо теряются, либо заканчиваются тюркскими терминами. Тюркские этимологии, наоборот, являются прямыми и прозрачными. Ритуал поклонения Аресу с мечом как символом зарегистрирован у скифов, восточных хуннов и у западных гуннов Атиллы. Традиция изготовления ритуальной питьевой чаши из королевской головы противника последовательно отмечена у скифов, гуннов, булгар, кангаров и других тюркских племён. То же самое относится к ритуальной священной клятве, где оба участника щека к щеке совместно пьют кровавую смесь из чаши. Для скифов сцена изображена на керамике и описана вербально, для других тюркских участников она записана в летописях. Ни одна из этих характерных черт, таких, как традиционное почитание предков, меч как символ, питьё из чаши из черепа, или клятва совместным питьём кровавой смеси из такой чаши, не были зарегистрированы у индо-иранцев.

28. Скифо-иранская теория сталкивается с реальной проблемой: как объяснить, что как минимум 20 тюркских народов к западу от Алтайских гор унаследовали скифский миф «Дети слепца», записанный Геродотом, и превратили его в не менее чем 20 версий этого мифа, записанных у многочисленных тюркских народов и их подразделений как дастаны (поэмы, часто музыкальные и в форме оратории) с тем же названием – «Кероглы». Хотя за прошедшие 2700 лет сюжет расцвёл букетом различных деталей, различными декорациями, и спектром эпонимических героев, ядро истории остаётся таким же, как было передано Геродотом в 5 веке до Р.Х.: кочевые завоеватели ослепляют побеждённых мужчин и заставляют их работать рабами, ухаживая за лошадьми, сыновья завоёванных слепых поднимают восстание, восстание принимает глобальный характер, а во главе восстания борется «Сын слепого» или по-тюркски буквально «Кероглы»; победившие повстанцы женятся на жёнах и дочерях побеждённых скифов, а в тюркских легендах на жёнах и дочерях различных угнетателей. Излишне констатировать, что ни северокавказцы (кроме балкарцев и карачаевцев), ни индо-иранцы и никакие брахманы не имеют на своём счету мифа «Сын слепца», который они передавали бы своим потомкам и распространяли среди других индо-иранских народов как цветистые стихи или оперы.

29. А. Хазанов отметил красноречивую деталь о значении курганов: насыпь изученных курганов состояла из лучшего гумуса, перевезённого на большие расстояния, в невероятных количествах для больших курганов. А. Хазанов объяснил результаты исследования тем, что скифские курганы представляли собой пастбища, умершему давали не только лошадей для путешествия, но также снабжали символическим пастбищем для них. Каждый кочевник знал, что сытые лошади являются необходимым условием для успешного предприятия, а что могло быть более важным, чем путешествие к Тенгри для реинкарнации. Как это часто бывает, последующие поколения не знали о причинах своих древних обрядов, и, вероятно, современные последователи курганной традиции не имеют ни малейшего понятия о том, почему они строят курганы. Естественно, исторические индо-иранцы не строили пастбища для своих умерших, для них курган был чуждым и странным обычаем.

* * *

По прочтении части настоящей работы, опубликованной в сети интернет в виде отдельного материала, донской казачий идеолог 1990-х годов П. С. Косов написал мне такое дополнение, которое я счёл полезным добавить:

«О том, что тюркский элемент в формировании нашего Народа значительный – сомнений нет. Практически все гидронимы – Сусат, Керчик, Кагальник, Миус, Калитва, Аксай – тюркского происхождения. Также названия станиц – Каргальская (городок Каргалы), Семикаракорская (шемикаракор – крепкая, чёрная крепость), Букановская, Бабкинская, Аксайская, Мелиховская и так далее. (На эту тему есть отличная работа моего преподавателя Королёва В. Н. „Казачьи городки“). Вообще, гидронимов и топонимов значительно больше. Куда важнее последние исследования археологов. Я оказывал помощь и оказываю археологам. Так вот, археолог Смоляк мне рассказывал, что на месте первой столицы донских казаков – в Раздорах на Поречном острове – жизнь не прерывалась как минимум 3 тысячи лет».

То есть, продолжу мысль П. С. Косова, казачья старина своими корнями уходит в глубокую скифскую древность, когда в этих местах славянских племён вообще не было. Это дополнение – уже в качестве ответа не сторонникам иранской первоосновы казаков, а тем малограмотным оппонентам, которые до сих пор продолжают настаивать на якобы «русском происхождении Казачьего Народа».

Короче говоря, настоящая публикация ещё раз подтвердила давно известное: одним людям достаточно привести факты и они, поразмыслив над ними, сделают вывод с их учётом, а другим хоть плюй в глаза – всё равно Божья роса. Эти другие настолько железобетонно уверовали во что-то когда-то внушённое, что просто не способны воспринимать какие бы то ни было аргументы, противоречащие их окаменевшим понятиям и воззрениям. Таким людям остаётся только посочувствовать.

2. Скифский корень Казачьего Народа

…нельзя забывать, что скифы

были сплошным казачеством […].

Скиф не расставался с конём,

что привело к мифу о кентаврах.

    М. О. Меньшиков,
    русский историк и публицист

После нескольких моих публикаций («Казачьи предки. Тюрки или иранцы?», «Об исконном казачьем языке» и другие), в которых говорилось о преемственной связи древних скифов с более поздними казаками, среди наших читателей, наряду с теми, кто адекватно отреагировал на приводимые аргументы, нашлись и такие, кто пустился в голословное отрицание написанного (или с приведением альтернативных версий, которые, конечно, тоже имеют право быть озвученными, но почему-то ими не озвучиваются в виде самостоятельных публикаций, а лишь приводятся в пику моим статьям). Однако наличие читателей, которых не смогли убедить мои публикации, всё же побудило меня продолжить эту тему – тему присутствия в Казачьем Народе одного из его этнических корней (не единственного, конечно!), который мы с полным правом можем назвать скифским.

Кто-то, вполне допускаю, с этим родством не будет согласен ни при каких обстоятельствах, даже при предъявлении очевидных фактов и доказательств. Кто-то, и это не допускаю, а знаю, желает записать скифов в предков русских, что отчасти тоже верно, поскольку скифы, хоть и в меньшей степени, чем у казаков, приняли участие в формировании фундамента скифо-славянской общности, из которой вырос украинский и, в меньшей степени, великорусский народы. И более того, в поддержку последних взглядов можно вспомнить о российском историке Василии Осиповиче Ключевском, который, говоря о скифах, отмечал, что в его XIX веке наука была ещё «пока не в состоянии уловить прямой исторической связи этих азиатских носителей южной Руси со славянским населением». Тем не менее, подчёркивал учёный, «эти данные имеют большую общеисторическую цену». И действительно, последующие исследования подтвердили правоту учёного XIX века. Работа археологов выявила большую роль и влияние скифов на жизнь южных славян. Но, повторяемся, наибольшее влияние скифы всё же оказали именно на казачью народность. Это, так сказать, «наибольшие скифы» из ныне существующих в Восточной Европе народов, которые некоторыми исследователями принято считать «однозначно славянскими».

Совершенно очевидно и не требует доказательств утверждение, что любой ныне живущий на земле народ не появился «внезапно из ниоткуда», и что каждый современный народ имеет своих предков в каких-то более древних народах или человеческих общностях. И эти древние прародители из-за перекрёстных брачных связей в большей или меньшей степени отражены, как правило, не в одном народе, а в нескольких. Сегодня мы поговорим о народе скифов, который, как нам представляется, в наибольшей степени имеет своё продолжение в казачьем народе. И, думается, не случайно в глазах многих русских людей казак непременно ассоциируется с конём, что отметил и в приведённом к этой статье эпиграфе в отношении скифов историк Меньшиков. Лично мне не раз приходилось слышать от русских людей, пытающихся показать себя знатоками казачьей жизни и одновременно выразить снисходительно-панибратское превосходство (как-никак, а русские – главные в якобы «своей» стране!): «Во! Казак идёт! А где же твой конь?»…

Хотя, следует признаться, за право первородства от скифов с казаками могли бы посоревноваться и другие народы, в частности, проживающие на Кавказе балкарцы и карачаевцы. Но мы сегодня этой темы касаться не будем, поскольку нас интересует казачий скифский корень, то есть корень кочевников евразийской Великой Степи, наличествующий именно в казаках.

Огромное географическое пространство Великой Степи при низкой плотности населения в глубокой древности обеспечивало высокий уровень изоляции местного населения даже без специальных мер, направленных на сохранение «чистоты крови» кочевников. А традиции обеспечивали лишь регионализацию близкородственных скифских племён. В таких почти лабораторных по стерильности условиях большие этнические массивы протоскифов, кочевавших по просторам Великой Степи, смогли сохранять свой первобытный генофонд практически без изменений в течение многих тысячелетий. И лишь значительно позднее, в новых условиях увеличившегося инородного населения (китаеоидов), начались процессы метисации и гибридизации скифов – изначальных европеоидов.

Обширная равнина – Великая Степь, которую племена родственных друг другу кочевников занимали в течение долгих веков, простирается от Подола на западе до границ Китая на востоке. Она образует единое, географически целое природное пастбище, но в Азии в неё вторгаются горные цепи Памира, Тянь-Шаня и Алтая, в то время как Уральские горы практически отсекают азиатскую её часть от европейской. И всё же контактам по всему этому огромному пространству никогда не могли помешать чисто географические преграды, так как азиатскую и европейскую части равнины связывают коридоры, образованные двумя перевалами – Джунгарским и Ферганским. В доисторические времена трава покрывала практически всю центральноазиатскую часть равнины, но происшедшие здесь определённые климатические изменения незадолго до начала исторической эры привели к тому, что большие районы пастбищ превратились в бесплодные, покрытые песком пустыни, не пригодные для проживания. Но эти песчаные пространства остались открытыми для путешествий. Таким образом, взаимоотношения между племенами Великой Степи традиционно сохранялись с самых древних времён до совсем недавних. А кроме того, все кочевники были объединены единой системой верований, все они почитали верховное божество – Тенгри или Бога Неба. Что и породило создание ими богатых могильных захоронений – курганов.

Вдоль северного края Великой Степи располагались негостеприимные, полные опасностей земли, покрытые гибельными болотами, обширными лесами и дикой тундрой. Природных опасностей этого края было достаточно, чтобы служить мощным сдерживающим средством от проникновения туда кочевников, привыкших к широким равнинным просторам. Азиатская часть Великой Степи подвергалась сильным холодам в зимние месяцы и испепеляющему зною летом, вследствие чего растительность этого региона всегда была не слишком пышная и мало подходила для примитивных методов ведения сельского хозяйства. Но в европейской части Степь покрывалась весной цветочным ковром. Здесь земли были покрыты более густыми лесами, так что дубы, липы, ясени и акации простирали свою сень над большей частью равнины, плодовые деревья приносили свои дары, великолепная трава служила для откорма скота, а съедобные коренья и луковицы поставляли человеку пищу.

Вся Великая Степь была потрясающе богата животным миром. Эти животные и птицы позднее появились на знаменитых ювелирных изделиях скифов. Кочевники имели возможность свободно перемещаться по всему региону, пася скот или преследуя дичь, которой изобиловала Великая Степь, не преодолевая никаких серьёзных географических преград и не сталкиваясь ни с какими пугающими изменениями в климате или растительном мире. Это было их многотысячемильное царство, их монопольный ареал обитания.

Однако особая судьба сложилась у тех кочевников, которые осели в западной части Великой Степи. Пространство, прорезанное могучими реками Днепром, Бугом, Днестром и Доном, продуваемое ветрами со всех направлений и ограниченное с юга акваторией Чёрного и Азовского морей, стало уникальным перешейком, на протяжении тысячелетий игравшим ключевую роль в истории многих народов, начиная с легендарных киммерийцев и заканчивая казаками. Этот край как будто был избран кем-то свыше в качестве своеобразного полигона для конвергенции в нём различных народов и их культур. Уж не богом ли Неба – Тенгри?

* * *

Скифы – это одно из киммерийских племён (или наоборот, киммерийцы – одно из скифских племён, разницы практически никакой), которое сформировалось на Алтае – восточной окраине Большой (евразийской) Киммерии. Их греческое имя «скифы» относилось первоначально к обитателям волго-уральских и донских степей, тогда как «киммерийцами» считались родственные им жители Причерноморья.

Киммерийцы доминировали в Северном Причерноморье почти 500 лет (с 12 – 13 веков до Р.Х.), пока их не потеснили родственные им племена скифов, в свою очередь гонимые тоже родственными кочевыми племенами хиунг-ну (гуннами) с их общей прародины (юга Сибири и Урала, а также прилегающих к ним степей нынешнего Казахстана). Родство киммерийцев и скифов подтверждается сходством культур, идентичностью межплеменных отношений и тактикой ведения боевых действий. Некоторые древнегреческие авторы вообще считают их одним народом.

Если киммерийцы (древние скифы) не были первыми, кто одомашнил лошадь, то они были одними из первых, если не первыми из кочевых народов, которые научились ездить верхом. Это был период массового переселения народов и племён с запада на восток и с востока на запад. Вероятно, была какая-то широко распространённая причина для таких миграций. История перекрёстных половых контактов и генетического взаимовлияния существенно повлияла на этническое содержание и антропологический облик более поздних потомков скифо-сарматов. Родственная связь природных скифов западной части Великой Степи с тюркской основой позволяет относить скифских предков и их самих к тюркам, но последовавший затем мощный приток славянской крови так же сильно и кардинально «ославянил» их. Такое слияние скифов со славянской «прививкой» дало тот сплав, который ныне зовётся «казаками» или «казачеством». Гораздо меньшим оказалось влияние славянской составляющей на другую живую скифскую ветвь – на аланов Северного Кавказа, что предопределило столь заметное сегодня обособление казаков от балкарцев и карачаевцев – тоже скифских потомков.

До 1700-х годов скифы были известны в Европе только из произведений античных авторов. Общепринятыми были представления, что скифы Геродота были предшественниками тюрков, а тюрки разошлись на другие прочие ветви. Эта информация не была основана на археологических находках и артефактах, антропологических измерениях, или биомаркерах современной науки. В итоге до нас дошло, что киммерийцы и скифы были каким-то образом связаны между собой, что скифы и сарматы были каким-то образом связаны между собой, что на западном направлении скифы и сарматы были каким-то образом связаны с гуннами и аварами, а затем с булгарами и беченами (печенегами), потом с кыпчаками (половцами) и огузами (гузами, торками), и, наконец, с татарами. На южном направлении это были ашгузай и саки, затем саки и хуна или хиониты, затем хуна, масгуты и савиры. На восточном направлении мы имеем кангаров, хуннов (гуннов), усуней, тохаров и тюрков в целом или на уровне племён. Иначе говоря, киммеро-скифы – это западная ветвь множества племён прототюрков.

* * *

И резюме. Откуда же вообще пошло слово «скиф»? Этим собирательным определением древние греки называли хорошо им знакомые многочисленные тюркоязычные племена. А поскольку эти племена были всё-таки разные и имели свои особые названия, то потому и менялись названия всех тех тюрок то на сарматов, то на аланов, то на гуннов, то на булгаров, то на аваров, то на хазаров, то на гузов… В зависимости от того, какое из них в какую-то конкретную эпоху привлекало к себе особое внимание других народов или выходило на первые роли.

Постоянно появляющиеся новые научные открытия всё больше и больше подтверждают картину широкого распространения по всей Евразии кочевого этноса скифов-тюрков и его огромнейшего влияния на формирование европейских народов, к числу которых относится и казачий.

В 2017 году было опубликовано очередное открытие. Немецкие учёные из института Макса Планка и Университета Тюбингена частично восстановили геном 90 египетских мумий (то есть, представителей правящего класса Древнего Египта) возрастом от 3500 до 1500 лет. Проанализировав, они пришли к выводу: одни из них были «чистыми» тюрками, другие – выходцами из южной Европы, Закавказья и Ближнего Востока, куда также на протяжении многих веков волнами проникали скифы.

В заключение данной статьи я должен сказать, что даже не надеюсь, что по прочтении её, а также и тех двух статей, о которых я упоминал вначале, убеждённые противники любых взглядов, которые входят в противоречие с их собственными, согласятся с моими доводами о том, что одним из корней Казачьего Народа является скифский. Как сказал один человек, разубедить того, кто ТВЁРДО ЗНАЕТ, что земля покоится на спинах трёх слонов, НЕВОЗМОЖНО. Поэтому смысл написания мною вышеприведённого текста – это дать пищу для размышлений тем, кто способен думать и воспринимать что-то новое, если это новое аргументировано и логично, хотя и не согласуется с его прежними устоявшимися воззрениями.

3. Сарматы – те же скифские предки казаков

Каждый народ начинается со знания

своей истории, и каждый род начинается

со знания человеком истории своего рода.

И так же каждый народ и каждый

отдельный род заканчиваются тогда,