Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

После сеанса она вышла на улицу и остановилась покурить. И тут на нее навалилась волна осознавания своей жизни: зачем она крестилась, зачем она делала то-то и то-то, зачем училась, что означало то или иное ее поведение.

Как она сказала: «Я увидела фильм с комментариями!» Она не заметила, как закончилась сигарета и стала жечь ей пальцы. Эти образы появлялись как бы сами по себе и напоминали рассказы людей, которые пережили опасные ситуации, когда они были на шаг от реальной смерти. В этот момент очень многие люди отмечали, что в один момент перед их глазами прошла вся жизнь.

Так и у Людмилы произошла своеобразная переоценка своей жизни: старая жизнь кончилась! Все стало понятным, все стало на свои места. Она отметила, что в этот же вечер она впервые почувствовала, что окружающие люди ее не раздражают, что она совершенно спокойно реагирует на то, что еще вчера вызывало у нее замыкание и глухое раздражение.

Этот инсайт можно объяснить построением нового здания жизни, в котором прежние обиды уже не действуют. Ведь на первичных детских страхах, обидах и комплексах сформировалось такое здание психики, такое мировоззрение, которое определенным образом объясняло поступки, конфликты и символ-образы их появления. Это мировоззрение привело, в конце концов, к дезадаптации и вынужденному походу к психотерапевту.

На последнем сеансе психоанимации она восходила на гору. Гора была высокой и остроконечной. Она поднималась достаточно легко, образы были яркими и летними. Она видела альпийские луга и цветы. На этом пути я ей предложил поискать пещеру, где находится волшебный магазин. Она увидела пещеру, но отказалась в нее зайти (там сыро и холодно).

Но тут же увидела дом, который оказался лыжной базой. Она вошла внутрь и увидев магазин, недоуменно сказала: Это какой-то собачье – кошачий магазин. И на мой вопрос: «И…что…вы…хотите…», сказала, что хочет в благодарность купить собаке корм. И заодно и «усыновленному» котяре чего-либо приобрести. После этого она благополучно добралась до вершины горы, где ничего особо примечательного с нею не произошло.

После сеансов она уехала обратно в Сибирь, там забеременела. Затем они вместе с мужем и ребенком переехали в Москву к матери. Отношения с мужем и матерью стали ровны. Самое интересное – в Москве к им прибился бродячий кот и стал с ними жить!

При психоанимационной работе я частенько таких женщин отправляю на гору эгрегора мужа. И прошу попросить от него ребенка. Гора в этом контексте является символом растущей и развивающейся семьи. Пока род жив, она все время растет. И работа с этим образом может убрать проблему бесплодия или же проблемы с выходом замуж.

Работа с «венцом безбрачия»

Примерно то же самое я проделываю с пациентками, которые говорят, что у них венец безбрачия (или же проклятие бесплодия). Я тоже прошу ее подняться на эту гору. И говорю, что на вершине этой горы собрались духи всех, кого она знает – и тех, кто еще жив и небожителей.

Я прошу ее поприветствовать их и сказать, что она последний представитель рода и что на ней венец безбрачия (или же проклятие бесплодия). И сказать, что если это не убрать, то род прервется! И попросить род, ради его будущего, ей помочь.

Затем надо попросить кого-нибудь из духов провести ее по дороге поколений туда, где произошло ключевое событие, запустившее проклятие поколений. Для этого я предлагаю ей выбрать того из небожителей, который относится к ней лучше всех.

Затем я говорю, что внутри этой горы есть спиральная лестница, по которой они могут спуститься к тому духу, с которого все началось. И когда такой дух находится, надо попросить его забрать это проклятие себе обратно. И если он согласен, то положить это проклятие в какой-либо предмет и отдать его этому духу.

Затем надо поговорить с этим духом, помочь ему изменить ситуацию (не делать того, что он сделал, из-за чего возникло это проклятие). А предмет вместе с проклятием уничтожить!

Глава 97. Работа с зависимостью от родителей взрослого человека

Уважаемые коллеги! Я практически полностью уверен в том, что достаточно большая часть ваших пациентов страдает от того, что их взаимоотношения с родителями так и не нормализованы, так и не стали взрослыми.

Детские обиды и страхи очень часто приводят к тому, что человека клинит – «Умру, но не смирюсь!», «Пусть отмерзнут уши.» Он вроде бы бешено сопротивляется в иных случаях, но получается – как у муха в паутине.

Дело в том, что родители умело используют наработанные механизмы манипулирования ребенком, которые конечно же не так эффективны, какими были в детстве, но все равно удерживают ребенка под их властью. Я это называю психологической «пуповиной».

Родительские программы обладают колоссальным воздействием на всю систему взаимоотношений человека с миром потому, что они лежат чуть ли не в самой основе психики, непосредственно после императивных потребностей второго уровня. Человек может всю жизнь выполнять какие-либо абсурдные установки, которые были внедрены в него во время его взросления.

Он будет мучиться, надрывать жилы! Но отказаться от выполнения этих программ он НЕ МОЖЕТ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ! Для его бессознательного нарушение родительских программ может граничить со святотатством. И оно сделает все для того, чтобы человек не стать «богохульником».

Родительские программы продолжают руководить людьми до самой смерти. И если родителям почему-то втемяшилось в голову, что воспитание ребенка должно идти по типу: «Шаг влево, шаг вправо – расстрел!», то затем таким людям приходится многие годы не на жизнь, а на смерть бороться за свою независимость. Может быть, что от каких-то уж совсем одиозных программ человек освободится (или же научится их обманывать). Но большая часть этих программ продолжают определять выборы человека в течении длительного времени.

Такие люди внешне постоянно доказывают себе и окружающим, что они «взрослые», что сами и на сознательном уровне делают выборы. Но очень часто они ни на шаг не приближаются к этому состоянию.

Эта «война за независимость» на самом деле очень напоминает бутафорскую, затеянную бессознательным для того, чтобы сознание было довольно (и не чувствовало себя его рабом). Оно как бы говорит: «Мы на самом деле не можем освободиться от Божественных Заветов Матери. Но сознание не должно знать об этом – пусть думает, что борьба за независимость успешна».

Например, у меня была одна пациентка, которая сказала мне такую фразу: «Я всю жизнь ПЫТАЮСЬ освободиться от вмешательства матери в мои дела. Но никак НЕ МОГУ это сделать!» Слово «пытаюсь» само по себе уже несет компонент неуверенности в положительном результате предпринимаемых усилий. А после слов «не могу» само собой просится продолжение – «себе позволить».

То есть на сознательном уровне она вроде бы боролась за независимость. Но фактически ничего в этом плане не делала! Кстати, когда я таким образом расшифровал для нее истинные механизмы ее поведения, для нее это было шоком!

Когда ребенок находится в животе мамы, он соединен с нею реальной пуповиной. Когда рождается – ее обрезают. Но психологическая «пуповина» еще несколько лет НЕОБХОДИМА им обоим. В первые два года жизни один конец «пуповины» находится в «руке» мамы, а другой на «шее» ребенка. И мама через нее управляет ребенком. И это нормально, правильно и им ОБОИМ очень нужно!

Но с течением времени эта «пуповина» должна становиться «длиннее», ее «петля» на шее ребенка ДОЛЖНА расширяться, чтобы не «душить» его. А потом, после трех-четырех лет маме нужно ПОЗВОЛИТЬ ребенку снять ее с «шеи» и взять в «руку».

Но многие женщины страшно боятся, что ребенок бросит пуповину и убежит от них. И судорожно сопротивляются этому процессу! Так как мама не позволяет этой «пуповине» ни расширяться, ни удлиняться, то ребенка это ограничивает и, иной раз, буквально «душит», то есть это достаточно часто приводит к бронхиальной астме.

Но даже это не самое главное! Жесткий контроль над поведением ребенка приводит к его безынициативности, обезволенности и к тому подобным крайне неприятным и для него и для мамы явлениям. Ребенок смиряется и потом долгие годы, как собачка «ходит у ее ног», преданно смотрит ей в глаза и выскуливает у нее внимание и любовь.

Но страдает при этом и мама. Если она не хочет отпускать ребенка, а он рвется освободиться от этой брутальной связи, то она может заболеть раком. Если она как бы продолжает кормить его «грудью», то может заболеть раком груди. Если она не давала ему родиться (как бы не до конца его родила – реальное детское место родилось, а психологическое – нет), то это может быть рак матки. Таким образом, взаимозависимость тяготит их обоих.

У матери одного моего пациента рак образовался именно по этому механизму. И операция по удалению опухоли была для нее символическим рождением детского места. И связь между нею и ее сыном после этого стала нормальной взрослой.

Но мама не понимает, что ребенку самому очень нужна мама! И он сам добровольно никогда не бросит свой конец пуповины. И что связь с родителями и родом ему жизненно (почти так же, как в животе у мамы) необходима. Он срывает пуповину и старается освободиться (и иной раз действительно убегает) только тогда, когда она начинает его «душить».

Но если ему это не удается даже в подростковом возрасте, он от безысходности начинает злоупотреблять алкоголем или начинает принимать наркотики. И даже если он каким-то счастливым образом не идет в этом направлении, он никогда, пока на его «шее» пуповина, не сможет создать здоровые и взрослые отношения с женщиной – мама не позволит!

В идеале пуповина должна быть в руках и мамы и ребенка. И быть настолько длинной, чтобы и мама и ребенок жили своей жизнью (как кошка – гуляли сами по себе). Но если нужно, то через нее передавать сигналы друг другу.

Поэтому очень важно помочь такому пациенту-ребенку снять пуповину с шеи и ее растянуть до комфортной для себя и матери длины. И первый этап моей работы в этом случае – работа по определению длины «пуповины».

Я обращаюсь к Творческой части Я и прошу ее определить – какие должны быть взаимоотношения с мамой, какие правила, которые нужны были в детстве, но стали мешать взрослому человеку, должны быть выброшены на свалку истории. Затем я прошу ее определить ту длину пуповины, которая будет оптимальной, приносить максимум пользы и минимум вреда им обоим.

Далее я обращаюсь к Внутреннему Родителю и прошу его разрешить пациенту взять пуповину в руки и позволить растянуть ее до оптимальной величины, которую определила Творческая часть Я. Для того, чтобы она согласилась, я прошу 1 Я обратиться к Внутреннему Родителю и рассказать – что он представляет на данный момент времени (и так далее так, как я описывал это выше при изменении Образа Я).

Но самое главное – он должен сказать Внутреннему Родителю, что он очень любит мать/родите-лей и НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ(!) не собирается эту «пуповину» из своих рук отпускать!

И если Внутренний Родитель согласится, я обращаюсь к Части Я, ответственной за взаимоотношения с матерью. И спрашиваю ее – согласна ли она с такой длиной пуповины? И согласна ли строить отношения с мамой на этой новой взрослой основе? Если я поучаю ответ «Да!», то прошу Творческую часть Я проделать эту работу.

При работе с мамой надо обратиться к материнской части Я и сказать что из-за слишком сильного контроля, то есть образно говоря слишком короткой пуповины, плохо и маме и ребенку. Он не контролирует свои действия, а маме приходится нервничать из-за этого и ежесекундно дергать его за пуповину.

И если эта часть соглашается, то попросить Творческую часть Я удлинить пуповину до оптимальной длины, то есть определить уровень контроля со стороны матери и уровень ответственности на ребенке, который будет оптимальным на данном периоде жизни ребенка. А затем получить согласие материнской части Я с этими изменениями.

Далее, чтобы завершить эту работу, я использую Машину времени. Если я работаю с мамой, я отправляю ее в прошлое и прошу ее найти саму себя, молодую маму, в самое удобное время для того, чтобы снять пуповину с шеи ребенка. И уговорить ее в необходимости этого шага. А затем проследить, чтобы та вложила ее в руку ребенку.

Если я работаю с таким взрослым «ребенком», я его отправляю в его прошлое. И он находит момент, когда «пуповина» стала его, маленького, душить. После этого он уговаривает мать снять пуповину и передать этот конец в руки ребенку. А затем мама (или этот взрослый «ребенок») просматривают, как изменяются отношения мамы и ребенка. И как это хорошо для них ОБОИХ!

Прекрасно иллюстрирует работу этих родительских программ история болезни и выздоровления одной моей пациентки. Ее мать с молодости работала в системе КГБ. В свое время она вышла замуж и родила девочку. Но прожила замужем недолго и развелась. И затем посвятила свою жизнь работе и ребенку.

Они жили довольно дружно до тех пор, пока моя пациентка не стала взрослеть, и у нее естественным образом не появился интерес к мальчикам. И вот тут-то мать начала ее «терроризировать». Она запрещала ей дружить с мальчиками, и следила за тем, чтобы девочка никуда, кроме школы, одна не ходила. И однажды мать сказала ей, что если дочь родит ребенка, то она выбросит ее вместе с ребенком с 7 этажа. И под таким прессингом эта женщина жила до 28 лет.

Но потом не выдержала и убежала на Север, не оставив своих координат. Но, как говорили раньше, «чекисты не дремлют»! Через полгода мать разыскала ее через каналы КГБ, приехала туда, заставила ее уволиться с работы и привезла домой.

Через год эта женщина опять убежала на Север, но уже в другое место. И там, пока мать ее не нашла, успела выйти замуж. И вместе с выходом замуж у нее появились первые приступы бронхиальной астмы.

Мать опять разыскала ее и забрала домой – уже вместе с мужем. И потом они некоторое время жили вместе. Но она так и не смогла родить ребенка – страх перед материнским запретом приводил к выкидышам.

Настоящие проблемы начались после смерти матери. Чем дальше по времени отходила эта дата, тем сильнее у нее были приступы бронхиальной астмы. Такое ощущение, что мать всю жизнь держала ее на поводке и не позволяла вырваться. И даже когда умерла, не выпустила его из рук. И чем дальше в прошлое отходил день ее смерти, тем сильнее натягивался этот «поводок»!

Мне представляется, что этот «поводок» был эффективен только потому, что эта моя пациентка на бессознательном уровне и не хотела освободиться от материнской опеки. Хотя она и вышла замуж, это не привело к независимости. Материнские программы оказались сильнее!