Город псов

Лунин саркастически хмыкнул и двинулся прочь от магазина, держа свой путь в сторону своего припаркованного возле унылого здания следственного комитета автомобиля.

Наверняка грустят. Что может быть хорошего в том, чтобы, побывав один или два раза на орбите, потом всю жизнь ходить и рассказывать, как ты видел в иллюминатор маленькую голубую планету? Ведь космонавт остается настоящим космонавтом только до тех пор, пока он не вернется на Землю. А потом… потом он становится бывшим. А если ты бывший, то уже не важно, кто. Главное, что ты бывший, что ты был кем-то вчера, а может быть, гораздо ранее. А вот он, Лунин, вовсе даже не бывший. Во всяком случае, две недели у него в запасе есть, а за две недели всякое может случиться.

Ощутив свое моральное превосходство над космонавтами, Лунин взбодрился и широким шагом быстро добрался до своего «эксплорера». Положив бутылки на пассажирское сиденье, Илья уселся за руль и завел машину. Покосившись на лежащие рядом стеклянные емкости, Лунин почувствовал желание сделать еще глоток-другой, но удержался. «Форд» плавно развернулся и выехал с территории парковки.

Вторую половину дня Илья провел, блуждая на просторах Интернета и делая иногда пометки в небольшой черный блокнот, который носил всегда во внутреннем кармане. Ближе к концу рабочего времени, когда уже можно наконец расслабиться и начинать обдумывать планы на вечер, зазвенел молчавший весь день мобильный. Лунин внимательно выслушал звонившего, затем задал пару уточняющих вопросов. Закончив разговор, Илья встал и подошел к зеркалу. Оставшись вполне довольным увиденным, он все равно немного поправил узел галстука и, прихватив тонкую картонную папку, вышел из кабинета. Дважды щелкнул проворачивающийся в замке ключ.

– Лунин, вот уж не ожидал тебя так скоро увидеть. – Хованский неохотно оторвался от монитора, на котором, скорее всего, в очередной раз раскладывал никак не сходившийся пасьянс. – Каким ветром? Неужто дело раскрыл?

– Не совсем. – Не дождавшись предложения хозяина кабинета, Лунин отодвинул от приставного стола один их серых тряпичных на металлическом каркасе стульев и уселся, положив на стол картонную папку.

– Даже так? – удивился такой наглости Хованский. – Вам, молодой человек, должно быть, есть что мне сказать. Причем это что должно быть мне очень симпатично.

– Я прочел книгу. – Лунин начал развязывать тесемки на папке, но, немного нервничая под взглядом полковника, дернул не ту и ухитрился затянуть узел.

– Книгу? – удивился полковник. – Ах, книгу, – наконец вспомнил он. – И что, там есть имя убийцы?

– Нет, – Лунин наконец справился с узлом и смог открыть папку, – там с убийцей вообще все не очень понятно, некое сверхъестественное существо, скажем так.

– То есть, если бы ты «Муму» прочитал, пользы было бы больше, – сделал неожиданное заключение Хованский.

– Это почему? – не уловил тонкую нить его рассуждений Илья.

– Во-первых, она короче, – снисходительно растолковал ему полковник, – а во-вторых, там ясно, кто убийца.

Хованский выразительно наморщил лоб и сложил губы трубочкой, всем своим видом показывая, что разговор его уже утомил.

– Раз книга ничего тебе не дала, то у тебя, Илюша, два варианта. Либо почитать что-нибудь другое, пособие, может, какое для начинающих следователей, либо, – Хованский выразительно шевельнул густыми бровями, намекая на то, что второй вариант ему нравится гораздо больше, – пойти поработать. Выбрать ты можешь сам, только помни, время тикает. И пока оно тикает не в нашу пользу. Во всяком случае, не в твою, – уточнил полковник.

– Я хотел бы уехать, – Лунин достал из папки листок с отпечатанным текстом и теперь держал его перед собой так, словно решил еще раз ознакомиться с содержанием, – в Засольск, в командировку. Дня на три, на четыре.

– В Засольск. – Хованский пожевал воздух губами, словно пробовал название на вкус и, очевидно не придя в восторг, скривился. – А там у нас что, в этом Засольске?

– Там у нас кто, – поправил его Лунин, – там живет автор книги, которую вы мне дали. Я тут немного покопался в Интернете, оказывается, он наш земляк, ну и очень известный писатель. Можно даже больше сказать – знаменитость. Почетный гражданин, кстати, этого самого Засольска.

– Ну, это великая честь, конечно, – пренебрежительно фыркнул Хованский, – он если такая прям звезда, то чего торчит в этой дыре?

– Да кто ж его знает, – пожал плечами Лунин, – я по нему справочку подготовил, вот, взгляните. Оказывается, он в своей сфере и впрямь знаменитость, по его книгам даже фильмы снимают. Кстати, я уточнил, он входит в комиссию по культуре при губернаторе.

– Сейчас этих комиссий развелось, – махнул рукой Хованский, – и названий не упомнишь, не то что кто там куда входит. Так ты чего хочешь от этого писаки, как там его?

– Короленко, – подсказал Лунин.

– Пусть так, – согласился Хованский, – хочешь ты от него чего?

– Дмитрий Романович, тут такая штука интересная получается. – Илья достал из папки еще один листок. – Первое убийство из серии произошло четырнадцать месяцев назад, в конце июня прошлого года.

– И чего? – ждал продолжения полковник.

– А книга была издана в июле, причем я уточнял, это было первое издание этого произведения. В магазины она поступила вообще в августе, понимаете?

– О как! Интересно. – Хованский возбужденно схватил карандаш и нарисовал на лежащем перед ним листе бумаги большую, почти на весь лист звезду, возможно уже представив себя генералом. – Так это что значит? Писатель этот сам придумал, сам сделал. Так выходит?

– Это вряд ли, – осторожно возразил Лунин, – ему уже под шестьдесят.

– И что? – не дал ему договорить полковник. – Ты что, новости не смотришь? Сейчас молодость до шестидесяти пяти продлили.

– В любом случае книга ушла в редакцию, да и, возможно, в типографию раньше, чем произошло первое убийство, кто-то мог читать рукопись, так что с выводами торопиться не стоит. Да и писатель этот… Вы представляете, какой шум поднимется, если мы его тронем и ошибемся. Взгляните фоточку. – Илья протянул полковнику свой новенький, подаренный на юбилей женой, смартфон и прокомментировал: – За заслуги перед отечеством, сами видите, кто вручает.

– Я вижу. – Хованский задумчиво рассматривал фотографию, затем покосился на портрет на стене, очевидно желая окончательно убедиться в верности подписи под изображением в телефоне. – И о чем же ты с ним говорить, с таким непростым, будешь, Илюша?

Лунин еще не успел ничего ответить, как Хованский задал следующий вопрос:

– И потом, здесь, на месте, что, никакой работы по делу нет? Ты уедешь, на кого это все останется?

На второй вопрос ответить было проще, поэтому Лунин начал именно с него.

– Работа, она всегда есть, Дмитрий Романович. – Илья понимал, что, возможно, сейчас он сам расчищает дорогу своему возможному сменщику, но другого варианта, который бы поддержал Хованский, у него не было. – Я предлагаю привлечь к расследованию капитана Ракитина, он человек энергичный, толковый, может вести работу на месте.

Хованский с недоумением смотрел на своего подчиненного.

– То, что Ракитин толковый, я и без тебя знаю, – наконец буркнул полковник, – но вот что он гипнозом владеет, этого я не знал. Или ты ему в карты проиграл?

– Не играю, товарищ полковник, – отрапортовал Лунин, – не везет.

– Не везет тебе, значит, – кивнул Хованский, – ну я вижу.

– Есть еще одно обстоятельство в пользу моей поездки в Засольск. – Илья предпочел сделать вид, что не понимает намеков Хованского. – Согласно заключениям экспертизы, все жертвы запивали проглоченные кольца газировкой. Сегодня утром я отвез в лабораторию две бутылки лимонада. «Дюшес» и «Ситро». А производитель этого лимонада – засольский завод безалкогольных напитков.

– Излагай короче, – сделал нетерпеливый жест рукой полковник.

– Если короче, то последняя жертва перед смертью пила «Дюшес», произведенный в Засольске.

– Это же не значит, что его оттуда привез преступник, – возразил полковник, – эта гадость в каждом магазине продается.

– Не так уж она и продается. – Лунин извлек из своей папки третий по счету и последний из того, что там было, листок. – У меня приятель работает в головном офисе местной торговой сети.

– В «Радушном», что ли? – догадался Хованский.

– Угу, – кивнул Лунин, – так вот, он сделал мне отчет по продажам безалкогольных напитков. Примерно две трети занимают кока-кола и пепси, оставшаяся треть поделена еще на десяток производителей. Засольский завод, как я понял, держится только за счет своего кваса, они за лето продают его больше, чем всей прочей своей химии за весь год. Но ни у одной жертвы следов кваса в желудке обнаружено не было. И еще, – Лунин положил на стол книгу, – стакан видите?

– Стакан я всегда хорошо вижу, – усмехнулся Хованский, – что с того?

– Жидкость в стакане желтая, – отозвался Лунин, – это не кола, не квас. Это лимонад.

– Знаешь, Лунин, – не выдержал полковник, – мне проще тебя в командировку услать, чем всю эту ахинею выслушивать. Теперь у нас кто убийца будет? Художник? Директор типографии?

Илья угрюмо молчал.