Кто-то должен быть лохом

Ночники недоуменно на меня посмотрели. – Ты что приехал?

– Да. Начальник попросил. – Нехотя ответил я. – По личному.

Я прошел вглубь вестибюля и уселся на диван, напротив стойки ресепшн. А что бы не терять время, решил почитать про вшей. Больше всего, меня интересовало, прыгают они или нет? Только открыв заголовки сайтов, уже было понятно, что вши не прыгают и это меня обрадовало. Я воткнул наушники, чтобы послушать ДДТ, и вспомнил Олесю. Она то же подарила мне наушники. Они сейчас лежали дома, и я их так не разу и не проверил. Какой-то комок гадости подкатил к горлу. Я вытащил наушники из гнезда и убрал в карман. Чайковский обломал мне весь вечер. Надо было проверить пакет и еще проследить за этим неуловимым Вадимом.

У входа раздались голоса. Я сидел спиной и вывернул шею, что бы увидеть кто пришел. И увидел. Ко мне шел Чайковский. Видно ребята сказали ему, где я нахожусь. Быстро он добрался, я уже приготовился ждать, плюнув на все дела, а он тут как тут. Я встал, но он подошел и положив мне руку на плечо, молча надавил вниз, призывая меня обратно сесть. Я сел. Он сел рядом.

– Скажи мне Сергей. – Осторожно начал он. – Что с тобой происходит? Ты постоянно отпрашиваешься, у тебя постоянно какие-то проблемы. Сегодня вообще, с работы сбежал. И ребят подставил. Ведь они мне не сообщили. Что с тобой твориться?

Я не знал, что ему сказать, а врать уже не хотел. Значит, надо говорить правду. Или часть правды. Сашка с Васькой, то же из-за меня попали.

– Ребята не виноваты. – Сказал я. – Я им заявление на увольнение оставил с сегодняшним числом. Если бы вы приехали, они бы вам отдали. Но вы не приехали. – Я уже сказал часть правды, и мне стало легче. – Мне сегодня нужно было, срочно. А вам звонить я не хотел. Извините, но так получилось.

Он долго смотрел на меня, потом опустил голову и сказал. – Знаешь, когда то, мы с твоим отцом были большими друзьями. Потом поругались. Из-за девушки. Это не твоя мама, но я до сих пор, чувствую свою вину перед ним. – Он помолчал. – А так как ты его сын… – Он осекся, не зная, что сказать дальше или как-то выразить свою мысль. – А заявление свое завтра порви. – Он встал. – И выкини всю дурь с головы. Я же знаю, что ты уже поступил в училище. Доработай нормально, получи хорошую характеристику. Вон, и открытие кражи у тебя есть. Не майся дурью. – Он вытащил из кармана бумагу и протянул мне. – Завтра утром езжай сразу туда, а потом на дежурство. Ребят я предупрежу. – И он ушел.

А я остался сидеть. Чайковский? Мой отец? Что-то много обо мне все знают, только я не хрена ничего не знаю. Я посмотрел на бумагу. Это была повестка в Следственный Комитет, на девять часов утра, завтрашнего дня. Я встал и пошел к выходу. Надо ехать домой и проверить пакет.

* * *

По дороге домой, я заехал в аптеку. Купил две маски, пару резиновых перчаток и три пузырька медицинского спирта. Затем купил пустой пластмассовый баллончик с распылителем. Все это я продумал пока ехал. Наверное, во мне существует, повышенный ген брезгливости. Осталось не забыть ещё одно дело. Уже подъехав к своему подъезду, полазил во дворе и нашел кривую палку, сантиметров сорок. То-что надо. Я обстучал её об стойку козырька возле подъезда и вытащив свою поклажу, поднялся домой. Первым делом проверил ванну. Что бы она было сухая. Отлично. Перелил в баллончик спирт и поставил на нижнюю полку возле шампуней. Рядом положил зажигалку. Что бы все было под рукой. Как только вши вылезут, я буду прыскать на них спиртом и поджигать. Но это нужно делать, только когда они будут подальше от тряпок, а то можно и их подпалить. Выпив чашку холодного чая и закусив двумя плитками печенья, я одел перчатки и маску. Приготовил палку и осторожно развязав черный мешек, вывалил в ванну белый пакет. Затем, поднял его за нижние углы и вытряхнул в ванну одежду. Сейчас одежда меня мало интересовала. Я всматривался в белую эмаль, стараясь обнаружить хоть одну вошь. Но пока ничего не выползало. Пакет я пока оставил в ванне, а палкой стал раздвигать валявшиеся тряпки, все еще внимательно всматриваясь. Нет. Ни одной вши я не увидел, но это не значит, что их нет. Какие-то бомжы неправильные, ими даже вши брезгуют. Я стал осматривать вещи. Все они, как и говорил Митяй, были женскими и в основном зимними. Или весенне-осенними, я плохо разбираюсь в бабской одежде. Здесь была розовая, вязанная шапочка, почему-то завязанная и из нее, был виден торчащий целлофан. Розовая, вязанная перчатка, почему-то одна. Две кофты, и пара замшевых полусапожек. Больше ничего не было. Никаких карманчиков, в одежде, то же не было. Я подцепил палкой шапочку и осмотрел узел веревок, с шариками на конце. Узел был простой, на два бантика. А внутри, судя по весу определенно что-то лежало. Я дернул за один конец и из шапки шлепнулся в ванну прозрачный целлофановый пакет. Который есть в любом магазине. Сквозь тонкую оболочку, просвечивало, что-то рыжее и волосатое. Мешочек был плотно завязан, и я сходил на кухню за ножом. Развязывать такие мешочки, я ненавидел больше чем слушать попсу. Резать весь мешок я не стал, а срезал только сам узел. Взял за уголок и вытряхнул содержимое.

На дне ванны лежал парик. Рыжий парик, довольно хорошего качества. Я подцепил его палкой и поднял вверх и загремев из него вывалились очки в металлической оправе. Это были волосы Олеси и её очки. Я вспомнил, что на балконе, видел трехлитровую банку. И сбегав туда, нашел её в углу под старым, пыльным пледом. Вымыв и насухо её протерев, я поставил прямо в ванну табурет и поставив на неё перевернутую банку, натянул на неё парик. Потом сел на корточки и закурив, стал его рассматривать. Как я его не крутил, со всех сторон, это была голова Олеси. С поднял очки и приспособил их к банке, поддерживая одной рукой. Теперь что-то складывалось, а что-то наоборот не складывалось. С одной стороны, кто-то одевал этот парик и выдавал себя за Олесю. С другой стороны, как выглядит сама Олеся? Может для всех она была в этом парике, а дела мутила в совсем другом обличии? Почему, она никогда не разрешала подъезжать ему к её подъезду? А точно ли она там жила? Какие у неё дела с Вадимом? Как сказал Митяй, к нему приходили две бабы. Вместе приходили или порознь? Об этом я спросить не додумался. Даже если порознь, то рано или поздно, они должны были встретится. Значит они вместе. Если это Лера и Олеся…? А тут ещё, непонятно как, умерший нотариус? Короче я запутался. Мне нужен был человек, который помог бы мне во всем разобраться. Завтра утром, меня будут спрашивать, а я ничего толком о ней не знаю. Сказать, что я был с ней, значит нужны свидетели. Из свидетелей только Вова-Димедрол, про которого я могу сказать. И что скажет Вова? Что да, сзади кто-то сидел. Но за тонированным стеклом шлема, было не видно кто? Да и такие показания, будут нереальны. У Димедрола давно башня слетела и справка есть. А Шмеля с Кнутом, я как свидетелей упоминать не могу. Они меня заранее предупредили. Короче, мне нужен был человек, который поможет. Я подумал о Чайковском. Вроде нормальный мужик. Раньше в ментовке работал, правда не знаю кем. Но у него все равно кто-то в друзьях остался? Но он работал с нами и значит всех знал. И ещё было странным, как он сегодня появился возле кожевенного цеха. Это было подозрительным. Как будто следил за мной. Нет. Я засомневался. Ещё был дядя Коля. Старый добрый Леший. Друг отца, вытягивающий меня из всяких переделок. Он был следаком, и опыт работы у него должен быть хороший. Пусть позвонит своим и уже дальше они разбираются. Только ни про Шмеля, ни про Кнута я говорить ему не буду. А про Димедрола пожалуйста. Я бросил бычок в унитаз и стал обратно все запихивать в черный мусорный пакет. Завязал горловину и посмотрел на часы. Было двадцать минут одиннадцатого. Ладно, двадцать верст, для бешенной собаки не крюк. Я подхватил мешек и рванул вниз. Как ни крути, а до завтрашнего утра, мне нужен, хоть какой-то результат.

* * *

Хорошо ехать поздним вечером. Движение уже не такое сильное. Свежий воздух на открытых заслонках шлема, приятно шевелил волосы на голове. Байк послушно реагировал на движения моего тела, плавно уходя влево при обгоне. Я с детства знал, где живет дядя Коля. Большой бревенчатый дом, стоял на углу дороги, разделяющей центральный сквер и районный отдел милиции. Сейчас полиции. Подъезжая, я осветил его фарой и не узнал. На том же месте стоял дом из красного кирпича, покрытый темно-коричневой черепицей. Красивый, синий забор и выдвижные ворота, ввели меня в замешательство. Или дядя Коля разбогател или продал и сейчас здесь живет кто-то другой? Я заглушил двигатель и постучал в дверь, рядом с воротами. Послышался лай собак. Как минимум две. – Определил я. Внезапно над моей головой, загорелся фонарь, и я увидел рядом, на стойке, белый квадрат кнопки звонка. Я нажал и одновременно, услышал, как за забором открылась дверь и голос дяди Коли рявкнул. – А ну заткнулись. Сволочи. Иду, иду. – Последнее было уже для меня. Заскрипел засов и в дверном проеме появился дядя Коля.

– Здрасьте дядя Коля. – Сказал я улыбаясь.

– О, Сергей, здорово. – Видно было, что он удивлен. – Ты чего на ночь глядя?

Одна из собак, опять подала голос.

– А ну заткнись. – Крикнул дядя Коля куда-то назад, в темноту.

– Заходи что ли… – Он отошел, пропуская меня.

Но я остался на месте, не зная, как сказать ему. Разговор то длинный.

– Дядя Коля, мне помощь ваша нужна. Но разговор длинный получится. Поможете? – Я с надеждой посмотрел на него.

– Опять штоли чего натворил? – Удивленно спросил он. – Ты же только с армии пришел и опять?

– Да нет. – Я замялся. – Тут другое.

– Ну заходи раз другое. – Ответил он.

– Одну минуту. – Я подбежал к мотоциклу и сняв видеорегистратор, прошел в калитку.

Где-то в темноте зарычала собака.

– Ты не бойся, они на цепи сидят. Сюда не достанут. Я их как спать ложусь спускаю. – Дядя Коля шел впереди. В тапках и в полосатом халате, он был похож на старика Хоттабыча.

– Ты что, новый дом построил? – Спросил я. – Я чуть мимо не проехал.

– Какой новый? – он пропустил меня в коридор и закрыл за мной дверь. – Старый, кирпичом обложил и крышу новую застелил. А внутри все старое осталось. Ты проходи в комнату.

– Так, все один живете? – Я прошел в комнату, где светился экран телевизора.

– Да привык уже. – Он показал мне пальцем на диван, приглашая сесть. – Вон собаки да я. И куры ещё есть. Все мое хозяйство. Сейчас чай принесу.

Я хотел отказаться, но он даже не слушая ушел. Пока он гремел чашками, я уставился на экран телевизора. Звук был выключен, но было понятно, что опять про Украину. Лично мне, эти терки были по барабану, только, что бандеровцы опять гриву подняли, вот это было плохо. В комнату зашел дядя Коля, неся поднос с чашками и вишневым вареньем. Он поставил все на столик перед диваном и придвинул мне чашку.

– Ну рассказывай, что у тебя случилось.

И я, не торопясь, последовательно рассказал ему все, начиная с первого дня своего выхода на работу. Из всего рассказа, я вычеркнул только встречу с Кнутом и Шмелём на «Бугорках». В доме было тихо и спокойно. Пахло мятой и где-то тихо тикали часы-ходики. Мне здесь нравилось. Наверное, уйдя на пенсию, я тоже так устрою свою жизнь. Дядя Коля слушал внимательно, почти не перебивая и шумно отхлебывал чай.

– Ну вот, пожалуй, и все. – Закончил я. – Завтра меня вызывают на допрос в качестве свидетеля, и как быть я не знаю?

– Ну как быть? – Повторил за мной дядя Коля. – А кто допрос проводит?

– В прошлый раз стажер был. Молодой совсем. – Ответил я.

– А где эти твои вещь доки? – Спросил он.

– Здесь в мотоцикле. – Мы сидели уже почти час и мне хотелось закурить.

Дядя Коля, откинулся на спинку дивана и надолго задумался, разминая пальцами подбородок. Я молча сидел и ждал, его совета.

– Ну вот что. – Наконец встрепенулся он. – Сейчас езжай домой. Насколько можно выспись. А я утром, позвоню кой кому, и он сообщит о тебе кому надо. Стажер здесь фигура не серьезная. – Он покачал головой. Здесь дело непростое. Очень запутанное дело-то. Не переживай. – Он поднялся, давая понять, что аудиенция закончена. – Приходи завтра по повестке, а там к тебе подойдут люди посерьезнее.

Я и сам понял, что сидеть здесь дальше, уже не удобно. Время перевалило за двенадцать и ему, наверное, то же пора отдыхать. Он проводил меня за калитку и дождавшись, когда я тронусь, ушел в дом.

* * *

Тащится сейчас в Воронеж, мне было в лом. Тем более, что завтра, не надо к восьми, ехать на работу. Целый час в запасе. Я проехал две улицы и повернул к дому Пашки. Я ехал без шлема, он так и висел на зеркале. Здесь в Комлях, были свои правила и единственный, насколько мне казалось патруль ДПС, стоял только на трассе в Воронеж. Въехав во двор, я сразу посмотрел на его окна. Темнота. Для того, чтобы спать, по мне, так было рано. Видно где-то болтается. Тем более он говорил, что недавно какую-то бабу подцепил. Я хотел ему позвонить, но подумал, что вдруг, он кого-нибудь, собрался привести домой. А тут я. Или может, уже кувыркается в темноте. Я опять, посмотрел на темные окна и отжал сцепление. Не надо мешать пацану. Я и так вчера уже, достал его. Выехав на пустую трассу, я прибавил газ. Прохладный ветер ударил в лицо. Километров десять здесь точно никого не будет. Они караулят возле моста через Дон. Дальний свет фары, четко освещал дорогу, на которой выделялись полустертые, короткие разделительные полосы. И тут в недрах моей джинсовой куртки зазвонил телефон. Сбрасывая обороты, я проворачивал в голове, кто бы мог мне звонить. Этот номер, мне дал Пашка и первое что пришло в голову, звонит кто-то ему. Я давал этот номер только Сашке с Васей. Ну и разумеется, сам Пашка, я думаю, его знал. Покупать новый телефон, у меня не было желания. Я хотел найти свой старый. На нем была куча номеров моих сослуживцев, ну и ещё, всяких нужных номеров, одинокого, никому ничем не обязанного, молодого мужика.

Пока я погасил скорость и остановился, звонок затух. Я вытащил из кармана Пашкин «Nokia» и просмотрел «пропущенные вызовы». Номер был скрыт. Скорее всего, звонили Пашке. Я уже собрался убрать телефон в карман, когда он опять зазвонил. Я приложил трубку к уху.

– Алло. – Добрейшим голосом произнес я.

– Привет, мне мама сказала, что ты меня искал? – Это был голос Леры, и я чуть не выпрыгнул с мотоцикла.

– Привет. – Только и успел промямлить я. – Ты где?

– Зачем это тебе? – Спросила Лера.

– Просто ты пропала так неожиданно, ну я как бы переживаю. – Понес я всякую чушь.