Три вещи и одно дело

– Да что б меня…

– Что б тебя что? Черти побрали? – сказал он ехидно.

В этот момент я почувствовал холодок по спине и горький привкус во рту.

– Давайте еще поговорим об этом месте. Где мы находимся? Раз вы говорите по русски, надо полагать, мы еще в России.

– И да, и нет. Это место метамерно. Оно находится везде и нигде одновременно.

Когда он это сказал, я еще не понял всей безысходности своего положения. Это произошло немного позже.

– Вы хотите сказать, что я умер?

– Нет, но ты по пути.

– Просто скажите мне, что я в аду.

– А ты так хочешь туда?

Я опять почувствовал горечь по рту и почти животный, беспричинный ужас. Постарался не подать виду, но это у меня вышло плохо.

– Ладно ладно. Бойся ты так. Никуда ты отсюда не денешься. В конце концов, ты в самом безопасном месте в мире!

– Да? Почему?

– Тут невозможно умереть. Физически нереально.

– А попробовать можно? Может, это просто сон, и если я пущу себе пулю в голову, я проснусь и этот кошмар закончится. Хотя, почему кошмар. Вино и сигареты довольно вкусные.

– Ну скажи мне, дорогой Платон, из чего ты тут застрелишься? Ты думаешь, здесь возможно найти хоть старый, но пистолет? Серьезно?

Я огляделся. Он был прав, стреляться здесь было просто неоткуда. Я вообще был неуверен, есть ли за пределами этого леса и озера хоть что-то. Если это сон, по идее, мир должен быть достаточно большим. И в нем должно быть хоть какое-то оружие. А если это мой сон, то я, вообще-то, могу наколдовать себе оружие прямо из воздуха. Я сделал мысленное усилие, но ничего не произошло.

– Отец мой, да на тебя смотреть жалко. Ладно. Браунинг или кольт?

– Пусть будет кольт.

– Прошу.

Я почувствовал холод металла в своей руке. Рукоять лежала идеально, как будто была сделана под мою руку.

– Ну, если это сон, то ты знаешь, что делать. – он опять ехидно улыбнулся.

Мои пальцы похолодели. Конечно, я был уверен, что это сон. Конечно. Но ведь всегда есть вероятность… Нет, но рыба не может со мной говорить и при этом еще и насмехаться надо мной. Надо. Просто. Это. Сделать.

Я приставил дуло к виску и быстро нажал на спусковой крючок.

– Щелк.

Пистолет и вправду щелкнул.

– Аааа, ахах. Я вас понял. Не заряжен, да?

Я вытащил обойму. Она была полной. Значит, осечка. Я встал и случайно опрокинул стул. Подставил пистолет снизу от рта и нажал еще раз. Осечка. И еще. И еще.

– Мда, как я и сказал, жалкое зрелище.

– Но почему?

– Говорю тебе, это бесполезно. Многие до тебя пытались. Здесь невозможно умереть.

– Но я сплю, это же очевидно.

– Тогда наслаждайся этим сном, чего тебе не ймется? Ешь хлебушек, макай в масло и вино. Кури, сколько влезет. Инсульт все равно тебе не грозит.

– Но так нельзя! Я домой, может, хочу.

– Но мы оба знаем, что не хочешь, верно? Не мне тебя учить. Если тебе нужен специалист по самоумершвлению, так и быть. Иди на запад, пока не дойдешь до низины. Там ты найдешь следующего проводника. Он тебе поможет. Если тебе понадобится моя помощь – просто найди любой водоем и позови меня.

– Ладно, эм. Спасибо?

– Да на здоровье!

Последние слова Ихтиса Карловича отозвались эхом в моих ушах. Даже кругов на воде не оставил. Я стоял у озера один. Столик и стул исчезли.

– Господи, хоть я в тебя и не верю, даруй мне терпения выбраться из этой задницы.

Дорога на запад пролегала около ручья, который впадал в озеро. Ручей журчал свою песню и помогал думать. Вопросы оставались теми же. Где я? Почему я здесь? Кто, или вернее сказать, что такое Ихтис Карлович? И самое главное, как мне отсюда выбраться? И нужно ли выбираться?

Совсем скоро я вышел из леса, а точнее – рощи, и спустился в низину. Говорящая рыба была(или мне называть его в мужском роде?) права. Мы правда были на лугу. Местность была еще красивее, чем лес. Трава по пояс переливалась на солнце красивыми волнами, как если бы море волновалось. Кое-где из-под травяного ковра выглядывали островки голой каменистой земли, где-то виднелись карликовые деревья. Солнце играло с травой сквозь толщу неба, затянутого тучами. Ветер дул теплым воздухом в лицо, это одновременно и согревало, и бодрило. На душе сразу стало как-то спокойно и хорошо. На секунду даже захотелось остаться. Но я уже встретил своего следующего проводника.

– Эм, здравствуйте?

– А? Тебе чего?

Передо мной стояла девушка. Очень красивая. Ее кудрявые рыжие волосы падали на тонкие плечи, а карие глаза горели каким-то девственно чистым огоньком. Она была одета в белоснежное, как и ее кожа, платье. Она что-то рисовала на мольберте. Кажется, автопортрет.

– Вы не подскажете, где тут выход?

– Какой ты смешной.

– И что же тут смешного? – удился я. – Я сплю, и хочу проснуться.

– То есть ты на полном серьезе решил, что спишь? – она недоверчиво подняла бровь.

– А вы считаете иначе?

Она звонко засмеялась.