Генеральная зачистка

– Да, какие-то тейси…

– «Биг Тейсти»?

– Наверное. Толстый бутерброд с мясом и капустой.

– Да, точно… А вам не покупают?

– Не, нам такой еды не дают… Один раз заезжали к какому-то магазину. В будку поставили коробки. Филя еще с кем-то торговался – за тухлятину, мол, а столько бабок просишь? А тот ему сказал: вашим дебилам и это за счастье, а насчет бабок пусть Депутат с боссом договариваются. Сколько сказано, столько и надо платить.

– Гады… Просроченные продукты спихивают для кормежки рабов… – скрипнул зубами Самойлов.

– Ясно, – кивнул Шепель. – А как вы от «Макдоналдса» едете? Прямо или сворачиваете куда-нибудь?

– Машина сворачивает направо. Проедет где-то полчаса – и сворачивает.

– Так, хорошо! Дальше?

– Едем по новой дороге, а потом фургон быстро сворачивает налево. Вот там машину трясет сильно. А потом она заезжает в ворота, нас высаживают и заводят в барак.

– Что за барак?

– Обычный барак, только комнаты большие. В одной девочек закрывают, в другой – мальчишек, в третьей – инвалидов взрослых. Их с нами там четверо живет. Молодая женщина, старик и двое мужчин лет под сорок. У кого одной ноги нет, у кого обеих, на колясках они. Потом дают еду в одном общем котле и ведро воды. Перед сном всех выводят в туалет. Он двойной, большой.

– Если есть ворота, то есть и забор?

– Да, забор есть, бетонный, высокий.

– И из-за него ничего вокруг не видно?

Подумав, девочка ответила:

– Слева роща, недалеко. Ее видно. А еще я видела, когда ворота были открыты, прямо напротив них, но вдалеке, – дома большие в ряд. Больше ничего не видела.

– Ты молодец! – улыбнулся Шепель. – И этого нам хватит, чтобы определить, где находится ваш барак.

– В нем еще подвал есть. Тоже большой. Туда сажают тех, кто денег не соберет или в чем-нибудь провинится. Петька как-то в драку на бабку Зину полез, так его на два дня туда закрыли. А в подвале холодно, и есть-пить не дают.

– А сколько человек охраняют территорию? – поинтересовался Самойлов.

– Не знаю, – пожала плечами девочка. – Нас же закрывают. Окна краской снаружи закрашены, ничего не видать.

– А в комнатах тепло?

– Зимой тепло. Печки-буржуйки стоят, а вот летом жарко, душно. Да мы этого не замечаем. Поели, в туалет сходили – и спать. За день так устанешь, ни до чего…

– И много вас таких в этом сарае?

– Без инвалидов человек тридцать. Десять девчонок, остальные пацаны.

– Как же вы в машине умещаетесь?

– Так я самая старшая, а есть ребята и по шесть лет, даже по пять; младшей девчонке восемь. Она пока побирается. Мужикам ее года через два отдавать начнут.

– Не начнут! – зло воскликнул Шепель. – Недолго этим уродам по земле ходить.

– Может, хватит пока расспросов? – встрял Самойлов.

– Да мы уже и так знаем все, чтобы найти этот «приют для бездомных».

– Я вам не сказала еще одного, – подала голос Тоня. – Тетка Зинка говорила, что завтра нас с Петькой приедет проведать мать.

– Да, кстати, а как это происходит?

– Ее привозит мужик один. Тетка Зинка зовет его Рябым.

– Рябым? Почему? – поинтересовался Шепель.

– А у него вся морда в оспинах, противный мужик такой.

– Ты сказала, привозит, а на чем, не знаешь?

– Не знаю. Хотя… как-то этот Рябой говорил тетке Зине: пока мы с матерью будем, он свою «старушку» в ближайший сервис покажет, что-то где-то стучит у него. А тетка Зина ему, мол, давно надо развалюху твою поменять. А он ответил – по весне возьму иномарку. И засмеялся – буду, говорит, шлюх по клиентам с комфортом развозить.

– Так! Значит, у него отечественный и далеко не новый автомобиль. Это уже кое-что… А чем еще он, кроме оспин, от других людей отличается?

– Да ничем. Ну, если только все время – и зимой, и летом – в спортивных костюмах ходит и в кроссовках. А на голове шапочка. Да, еще у него печатка на левой руке.

– Отлично. Ты молодчина. Получается, если твою маму привозит на встречу Рябой, то он должен знать, где бандиты держат ее.

– Наверное…

– Ну, все пока. Вижу, ты устала. Отдохни. А вечером, если еще что вспомнишь, скажешь, хорошо? – Шепель повернулся к тестю.

– Я все организую, предоставлю девочке отдельную спальню… Что ж это в стране творится, Миша?

– Вам лучше знать…

– Ты опять за свое!

– Не обращайте внимания, просто я сейчас очень злой.

– Понятно… Пойдем со мной, Тоня, – позвал Туркин девчушку, – я провожу тебя в комнату, где ты сможешь отдохнуть.

Туркин увел Тоню. Самойлов посмотрел на Шепеля:

– Какие мысли, Миша?

– А ты еще не въехал?