Лысый герой

Старик расцвел на глазах. Он был настолько горд тем, что сам помощник короля просит его называть по имени, что, кажется, вырос на голову.

– Как же вы смогли дать им отпор? – снова спросил капитан. – Когда мы уже потеряли всякую надежду, с северной стороны деревни появился огромный рыцарь, но выглядел он как скелет, закованный в доспехи. – Нежить? – воскликнул Газеф. – Да. Это может прозвучать странно, но этот воин-скелет напал на рыцарей и убил их, одного за другим. – Невероятно! – А потом с неба спустился мужчина, назвавшийся Аинзом, и сказал, что этот скелет его слуга. – А что было дальше? – внимательно слушая рассказ старосты, спросил Газеф. Он никак не ожидал, что спасение деревне принесет символ зла – проклятая нежить, ненавидящая все живое. – Господин Аинз заставил оставшихся в живых рыцарей бросить свое оружие и стать на колени. Потом он пощадил покорившихся ему и приказал им передать хозяину, чтобы тот больше не причинял вреда этой деревне. А еще он назвал своего слугу «рыцарем смерти». – Рыцарь смерти? – пораженно повторил капитан, – насколько я знаю, эта легендарная нежить иногда появляется на Равнинах Каз. Сам я никогда их не видел, но слышал, что один такой способен справиться с десятитысячной армией хорошо вооруженных воинов. – Правда? – пораженно спросил староста. – Рыцари смерти – настоящее бедствие, – подтвердил Газеф, – из ныне живущих, с ним способен справиться только Фёдор Парадин, величайший маг из Империи, и команда авантюристов адамантового ранга «Синяя роза», и то, если им повезет.

Староста был поражен. Он еще раз глянул на парня с бердышем и сглотнул.

– Что было дальше? Где господин Аинз и его рыцарь смерти? – почти кричал, возбужденный рассказом старика, Газеф. – Он исчез, – заключил старик, отодвигаясь от Сайтамы и постепенно перемещаясь за спину воина-капитана.

Строноф удивленно наблюдал за его перемещением, но вскоре понял, почему мужчина так поступил. Старик ткнул пальцем в лысого парня и сказал:

– Он напал на господина Аинза, отобрал топор у его телохранителя и уничтожил рыцаря смерти. Вскоре, господин Аинз и его телохранитель исчезли.

Газеф критически взглянул на парня с бердышем. Во-первых, он сразу откинул мысль, что описанный стариком скелет был действительно «легендарным рыцарем смерти». Раз какой-то парень в шутовской одежде, в одиночку, смог одолеть его, значит, скелет был обычной нежитью, пусть и достаточно сильной, чтобы справиться с несколькими десятками бандитов, переодетыми в рыцарей. Во-вторых, из рассказа старосты, лысый выходил их сообщником, который вступил в бой с повелителем нежити и, победив его прислужника, вынудил мага отступить.

Сайтама недовольно глянул на старосту. Своим рассказом тот сделал из него злодея. Неизвестно, чем закончилась бы эта ситуация, если бы к Газефу на полном скаку не подъехал его помощник.

– Мы обнаружили врага, капитан. Они наступают сразу со всех сторон. Мы окружены!

Газеф кинул взгляд назад, на дорогу, по которой они прибыли в эту деревню и своими глазами увидел, что на ней, с небольшими промежутками друг от друга, шла цепочка людей в мантиях. Рядом с каждым из них парило призванное существо, похожие на огненных крылатых ангелов в светящихся доспехах.

– Пламя архангела, – процедил сквозь зубы Газеф.

Мужчина узнал существ, парящих возле заклинателей. Было понятно – те, кто так настойчиво заманивали его сюда, показали свое лицо. Столь многочисленный отряд заклинателей говорил лишь об одном – желавшие его смерти пришли сюда из Теократии Слейн. В подтверждение мыслей воина-капитана, пространство прорезал громкий, усиленный заклинанием голос:

– Меня зовут Ниган. Я посланник божественной Теократии Слейн. Газеф Строноф, я прибыл сюда из-за тебя. Ты отверг предложение наших лидеров, а значит, ты отверг и нашу веру в Четырех Богов! Раз я говорю о себе открыто, то ты должен понимать – всем, кто находится в деревне, не пережить этот день.

Газеф затрясся от гнева. Он сжал кулаки так, что послышался хруст.

– Глупец, – покачав головой, сказал высокий мужчина, – какой я глупец! Я не спас никого, поторопившись, только обрек их на страдания.

Тем временем, на площади в центре деревни собрались люди из отряда Газефа. Они были встревожены. Сражаться с рыцарями это одно дело, но совсем другое, выступить против большого отряда заклинателей. От них нельзя было спрятаться в доме или, используя превосходство в технике владения мечом, победить в схватке. Заклинатели атаковали на расстоянии, не позволяя приблизиться к себе достаточно близко. А если даже подобраться к ним удавалось, они выставляли перед собой защиту в виде призванных существ. Атаковать их тоже лучше было с расстояния, используя максимально дальнобойное стрелковое оружие.

Хотя у людей Газефа были с собой арбалеты и пару луков, они не были профессиональными стрелками, да и силы были слишком не равны. Что смогут сделать двадцать человек против двух сотен магов, словно щитом, прикрытых призванными существами? Чтобы справиться с их жалким отрядом, вполне хватило бы и четверти от такого числа. Тем временем, громкий голос Нигана продолжил свой монолог.

– Если ты попытаешься сбежать, жители деревни проклянут тебя. Я подвергну их неимоверным страданиям. Прими бой и покажи, что достоин называться воином-капитаном Королевства.

Настроение старосты деревни сразу переменилось. Он уже не радостно смотрел на прибывшего в деревню мужчину. Он молчал, но по выражению его лица можно было понять, что он ненавидит Газефа. Старик вспомнил всех убитых утром и мысленно обвинял в их смерти человека перед собой.

Более того, впереди его деревню ждало истребление. Его дети и внуки, все, ради кого он трудился и жил, умрут в один день вместе с ним. Он уже не боялся и с нескрываемой злобой смотрел на одевающего свой шлем мужчину. Газеф отвернулся и старался больше не смотреть на старика. Он знал, что тот чувствует, и ненавидел себя не меньше. Мужчина сел на лошадь и повернувшись в направлении, откуда он недавно приехал, громко сказал своим людям:

– Сегодня я умру. Враг хорошо подготовился, и во что бы то ни стало, постарается забрать мою жизнь. Но я не могу требовать умереть и вас. Я и люди этой деревни обречены, а вы – живите. Вернитесь к своим женам и шлюхам. Я хочу, чтобы кто-нибудь после этого дня помнил обо мне. Нам ничего не остается, будем прорываться. Порвем их!

Хмурые всадники хорошо понимали, о чем говорит капитан. Он просил у них прощения за то, что своей глупостью привел их в западню. Шансы прорвать окружение были невелики, но это все, что им оставалось. Люди поскакали прочь из деревни, надеясь на удачу.

– Чтобы ты сдох! – крикнул старик, когда всадники отъехали к краю деревни, – ты во всем виноват!

Из глаз старика потекли слезы. Он безвольно сел на землю и затрясся от рыданий. Покинув свои дома, на площадь выбежали несколько мужчин. Они хотели узнать у старосты, что значили слова, которые услышал каждый человек в деревне. На их лицах застыло отчаяние. Сайтама увидел среди подошедших Соню. Но в отличии от других людей, ее лицо не выражало эмоций. Она не боялась смерти, скорее наоборот, решила выйти на площадь, чтобы встретиться с ней поскорей.

Со стороны, куда поскакал отряд Газефа, послышались взрывы огненных шаров. Один, два, а потом целая канонада. Крестьяне посмотрели в сторону взрывов и замерли, затаив дыхание. Картина была ужасной, но ожидаемой. По полю все еще скакало несколько обгоревших лошадей. Другие лошади, разорванные взрывом вместе с наездниками, валялись на земле, почерневшие от испепеляющего жара магического пламени. Порыв ветра принес запах их сгоревшей кожи и волос. Староста перестал рыдать. Тот, кого он проклял, уже получил свое наказание, а ему еще предстояло увидеть, как гибнут его дети.

К стоящим цепочкой заклинателям присоединился отряд мечников, прятавшийся до сих пор в лесу. Еще, как минимум, сотня рыцарей в доспехах. Часть из них обошла обожженные тела и добила выживших. Другие привязывали к лошади тело одного из лежавших на поле людей. Вскоре они все вместе двинулась в сторону деревни. Завидев рыцарей, крестьяне бросились в свои дома. На площади остались всего трое – обезумевший старейшина, Соня и Сайтама. К пешим воинам подскакал рыцарь на коне. Он гордо держал осанку в седле и всем своим видом выражал превосходство.

Вся процессия во главе с конным рыцарем двинулась на деревенскую площадь. Ниган, который и был этим рыцарем, ожидал, что после его объявления, жители деревни соберутся на площади и падут ниц, в надежде вымолить пощаду. Конечно, он не пощадит никого, но ему нравились такие сцены. Они добавляли ему ощущения собственной важности. Редко когда в своей работе он мог, без последствий, сжечь целую деревню и заставить ее несчастных жителей умолять себя. Но то, что он увидел в этой деревне, разочаровывало. Люди не приветствовали его на коленях, с мольбой в глазах. Перед ним было всего три человека да и те откровенно игнорировали его.

Если сидящего на земле старика, с безумным выражением на лице, он еще мог понять, то чем занимались двое других? Лысый парень ковырялся в носу, рассматривая свои ботинки, а девушка стояла, опершись спиной на ствол дерева, и с безразличным взглядом смотрела на прибывших.

Не такого приветствия ждал он в последней выжившей пограничной деревне. Ему хотелось видеть благодарных и ловящих каждое его слово зрителей, и поэтому он прокричал:

– Люди Королевства, я предоставлю вам шанс самим казнить человека, виновного в вашей будущей смерти. Выйдите на площадь, и посмотрите на него!

Испуганные люди стали выходить из своих домов целыми семьями и собираться на главной площади. Они слышали приказ, сказанный громким, не терпящим возражения тоном, поэтому не смели противиться ему. К тому же, он был сказан достаточно вежливо, чтобы вселить в людей ложную надежду. Когда большинство людей собралось на площади, Ниган дал знак, и его слуги вытащили вперед наполовину обгоревшее тело Газефа.

Мужчина выглядел плохо, но был еще жив. Волосы на его голове и лице полностью сгорели. Кожа головы и ладоней покраснела. В некоторых местах ее покрывали уродливые волдыри. На подбородке и шее, где она соприкасалась с металлическим воротом доспехов, кожа обуглилась дочерна.

– Легендарный Газеф Строноф, тьфу, – объявил Ниган, – сейчас он выглядит не таким гордым, как тогда, когда отказался принять щедрое предложение святейших. Это из-за него вы умрете сегодня. Можете забить его камнями, не стесняйтесь. Какая ирония. – Господин Ниган, – воскликнул один из крестьян. – Заткнись, когда я говорю, – прошипел мужчина с холодными серыми глазами, – почему ты все еще не на коленях?

Испуганные крестьяне тут же попадали на колени и поставили на колени своих детей. «Они безнадежны», – подумал Сайтама, ему надоел этот цирк и он решил попустить самодовольного главаря злодеев. Единственное, чего он опасался – это случайно убить его одним ударом.

Зная силу своих кулаков, Сайтама решил действовать бердышом. Он не владел приемами боя с таким оружием, поэтому использовал его, как острую палку, перевернув ручкой вверх и взявшись рукой за обух. Парень сделал несколько быстрый шагов в сторону всадника и одним быстрым движением, ткнул его заостренной ручкой бердыша, как копьем. Ниган вскрикнул, получив сквозной прокол в районе плеча, и упал с лошади, когда лысый парень потянул оружие на себя. Ближайший из рыцарей, стоявших за пафосным оратором кинулся на Сайтаму с мечом. Мужчине казалось он успеет нанести удар, пока тот извлечёт застрявшее между пластин оружие, но он не успел. Ручка бердыша все еще торчала в плече Нигана, поэтому Сайтаме пришлось использовать свой кулак.

Вышло совсем не то, что он хотел. Специально ослабленный удар кулака не разорвал рыцаря на лоскуты прямо на месте, а запустил его по прямой, словно ядро. Эффект такого удара получился неоднозначным. Сплющившиеся в лепешку доспехи, вращаясь на огромной скорости врезались в ряды воинов, убивая и калеча людей десятками. Сайтама не хотел задевать всех этих людей, но вышло то, что вышло. Более пятидесяти воинов, стоявших за спиной оратора, были зашиблены насмерть или получили тяжелые увечья, встретившись с пролетающим мимо «ядром».

Глаза Сони вылезли из орбит, она впервые вышла из своего транса и изумленно таращилась на кровавую просеку в рядах пафосно вещавшего врага. Произошедшее вызвало шок и трепет у всех, кто увидел это и остался жив. Шокированные люди замерли и притихли. Единственное, что нарушало тишину – вопли тех, кто лишился конечностей и крики Нигана:

– Убейте его, я сказал, убейте его!

Часть 4 Трудный день

Сайтама поморщился от вида кровавой бани, которую случайно устроил. Он враждебно глянул на стоящих неподалеку рыцарей, и они отступили на шаг назад, упершись спинами в стоящих за ними товарищей. Раненый в плечо Ниган лежал на земле, требуя от своих людей уничтожить обидчика, но никто не решался снова напасть на лысого парня. Капитана бесило, что его подчиненные бездействуют. В отличие от них, Ниган не видел, что его отряд сократился на треть.

– Трусы, выполняйте мои приказы или я казню вас, как предателей, – пригрозил он.

Никто не шелохнулся с места и, поняв, что угрозы не действуют, Ниган изменил подход.

– Воины, – объявил он, с трудом занимая сидячее положение, – я щедро награжу того, кто убьет этого ублюдка! Я дам двести, нет, триста золотых за лысую голову!

Один из рыцарей, высокий и крепкий парень, решил испытать удачу. Его звали Ефимиус. Он хорошо управлялся с мечом, а еще был тщеславен и патологически жаден. Желание получить щедрое вознаграждение и славу великого мечника притупило его чувство самосохранения. У Ефимиуса был один секрет – его меч был намного длиннее стандартных размеров. Это отличие не раз делало его победителем в схватке с равным противником. «Один удачный выпад, одна точная атака и враг будет повержен, а я стану богатым и знаменитым», – подумал рыцарь. Крепче сжав рукоять своего меча, он протолкнулся через плотные ряды своих товарищей и вышел навстречу лысому парню.

Сайтама удрученно посмотрел на смертника и небрежно отбросил в сторону оружие. Бердыш глухо ударился о поверхность земли, вызвав волну дрожи. Еле живой Газеф, держащийся на коленях только благодаря людям Нигана, ощутив дрожь, убедился в правильности своей догадки – бердыш из черного металла, похожего на адамантиум, был неимоверно тяжелым. Триста, пятьсот, а может и все тысячу килограммов! «Какой силой нужно обладать, чтобы размахивать им одной рукой?» – подумал он и красными, слезящимися глазами уставился на лысого парня.

Ефимиус посчитал, что нападение на безоружного – его шанс на быструю победу и с ревом кинулся на противника.

За поединком напряженно следили сотни внимательных глаз. Жители деревни и воины Теократии ждали его исхода. Жизнь многих людей зависела от того, кто победит. Столкновение вышло коротким, но чудовищно кровавым. Сайтама решил не щадить воина, кинувшего ему вызов ради наживы. Показав свою силу, он хотел заставить незваных гостей отступить. Сайтама не имел ни малейшего желания убивать всех этих людей, но это пришлось бы сделать, солдаты были смертельной угрозой для несчастных крестьян.

То, что произошло дальше, удивило даже Сайтаму. Он нанес рыцарю свой обычный удар. Так как Ефимиус был намного выше него, Сайтама ударил его кулаком в кирасу на уровне груди. Думаю, не надо говорить, что удар, нанесенный Сайтамой в полную силу, был бы крайне опасен для окружающих. Такие удары изменяли ландшафт местности, русла рек и отправляли в открытый космос останки огромных монстров. Поэтому Сайтама нанес обычный удар. Если бы не металлические доспехи, этот удар просто выбил бы из противника все дерьмо. В буквальном смысле. Правда, вместе с внутренними органами. Металлические доспехи заставили внутренние органы Ефимиуса взорваться, от резкого сжатия между двумя слоями металла. От полученного удара он буквально взорвался внутренностями, фонтанируя ими через щели.

Дальше произошло то, из-за чего Сайтама убедился, что нельзя наносить обычные удары в металлические доспехи. Особенно в людном месте. Кираса Ефима разорвалась вместе с его внутренностями, и облако металлических осколков полетело в толпу людей, стоявших позади. Это было похоже на взрыв противопехотной осколочной мины. Летящие на огромной скорости куски металла прошили людей, буквально изрешетив их. Неприятным моментом было то, что зона поражения облака осколков оказалось довольно большой.

Грубо говоря, кираса Ефимиуса убила еще не менее сотни его товарищей, превратив их в решето. Выжившие счастливчики, получили ранения разной степени тяжести. В зону поражения не попал лишь оказавшийся в стороне Ниган и пара рыцарей, поддерживавших Газефа на коленях. Осознав, что оставаться рядом с лысым парнем смертельно опасно, рыцари отпустили Газефа и бросились бежать. К ним присоединились израненные, но еще способные двигаться люди, пережившие град смертельных осколков. Славные воины Теократии бежали, оставляя позади своего лидера, тяжело раненых и мертвых товарищей.