Возвращение. Пентхаус

–Пойдём танцевать, – вырвала меня из пут раздумий Анна, – пора отдаться танцу.

Она взяла меня за руку и увлекла на цокольный этаж, где грохотала танцевальная музыка.

– Танцы, это моя вторая страсть, – прокричала она мне на ухо.

– А что за первая страсть? – поинтересовался я.

– Пока это секрет, – улыбнулась она и направилась вглубь двигающихся в такт людей. Её магнит действовал на меня, я следовал за ней.

Плавный переход и вступление All You Needs Is Now (Youth Kills Mix) наполнило помещение. Ритм? заданный Дюранами находил отклик в движениях толпы, словно большая волна, музыка захлестнула массы и увлекла в сильный круговорот.

Аня смотрела на меня взглядом обольстительницы, удава Каа, который заманивал в свои сети бандерлогов. Трудно было оторвать взгляд от неё. Трудно было остановиться любоваться ею. Её движения, как визуализация музыки, отражали ритмы. Паузы заполнялись кошачьими движениями, она изгибалась, позволяя платью подчёркивать её совершенное тело, струиться по нему, как тихая вода горной речушки ласкает камни. Она знала, что делает, я был в её власти. Яркий разноцветный свет вырвал капельки пота, блестевшие на её шее, свет мерцал в её развивающихся, вьющихся волосах, которые взлетая вверх падали на плечи. Она была идеальна, как модель с обложки Vanity FAir. И да, я не хочу, чтобы это имело конец. Я понимал, что мне нужно сейчас.

Мы выбрались из клуба на свежий воздух часов в 4 утра. Было светло, город остыл от дневной жары, а поливальные машины помогали ему в этом. Свежий утренний воздух, ощущение наступления нового дня, когда всё ещё впереди, ещё много чего можно успеть.

Мы подъехали к её дому. Оба были уставшие, натанцевавшиеся и, скорее всего, счастливые. Около парадной она взяла инициативу в свои руки и предложила встретиться сегодня вечером для прогулки по городу, чтобы ночью полюбоваться разводом мостов. Конечно, я был согласен.

– Так какая первая страсть? – мне было действительно очень интересно.

– Вот вечером и узнаешь, – ответила она, одарив меня своей магнетической улыбкой.

Домой вернулся около 6-ти утра. На ходу раздевшись, я завалился в кровать и мгновенно уснул.

Проснулся от дуновения холодного ветра. Ноги стали мёрзнуть, я попытался их спрятать под простыню, но этого оказалось недостаточно. С трудом открыл слипшиеся глаза, сфокусировавшись, увидел распахнутую дверь, ведущую на балкон, штора развивалась от буйствующего снаружи ветра. Мало чего соображая, встал с кровати и подошёл к двери. Что-то меня остановило и через мгновение замер, как вкопанный. За окном не светилось радостью восходящее солнце, не летали утренние ласточки, за окном бушевал ураган. Сильный шквалистый ветер клонил к земле деревья, заставляя дождь литься, практически горизонтально. На улице не было ни души, все сидели по домам, по своим мокрым домам. Обнажённый вышел за пределы своего убежища. Сильный, хлёсткий дождь начал лупить меня, заставляя жмуриться и укрывать лицо от стихии. В определённый момент я поймал себя на мысли, что мне этого не хватало там. Чуть приоткрыв глаза, я увидел, как ветер двигает автомобиль по дороге, вовлекая его в водяной поток, образовавшийся на дороге. Едва попав туда, автомобиль устремился вниз по улице, набирая скорость, беспомощно вращаясь в водовороте и всё для того, чтобы финишировать внизу улицы, в толпе своих собратьев, ударившись, заревев сигнализацией и застыть. Так они и стоят, мерцающие, орущие, столпившиеся и бессильные что-либо изменить. Прямо, как я, тут.

Покрывшись мурашками, я скользнул внутрь и закрыл за собой дверь. Прислонившись лбом к стеклу, я замер, из оцепенения меня вывел голос Вельцер: «Немного неприятно, наверное, обнаружить себя тут, неправда?».

Вздрогнув, я отшатнулся от двери. Будучи к ней спиной, я обшарил комнату взглядом. Сделав два шага назад, сдёрнул простыню с кровати и обернулся ею.

– Значит, эротикой Вы меня не побалуете, Виктор? – издевательски спросила она, – Ну да ладно, ещё не вечер.

Повернувшись к ней, я уставился на неё, всячески показывая своё недовольство.

Она восседала в кресле, в углу комнаты. В руках она крутила мундштук. Дуэль взглядов она выиграла, мне пришлось отвести глаза. Смахнув каплю дождя с носа, я обрёл дар говорить.

– Хотел бы услышать, что Вы здесь делаете, в моей квартире? – стараясь унять своё волнения, спросил я.

– Соскучилась. Хотела узнать, как продвигается продажа моего пентауса. Какие новости, есть ли потенциальные покупатели? – она остановилась и стала испытующе смотреть на меня. Потом вставила сигарету в мундштук и закурила. Выпустив глубокое сизое облако, она продолжила.

– Да, ладно, расслабься. Лучше присядь. По психологии, обнажённый стоящий человек чувствует себя уязвлённым перед сидящим одетым. Я к тебе по другому вопросу. Есть у тебя что-нибудь выпить? Иди, принеси, заодно и оденешься.

Особо немедля, я удалился в кухню. Подцепив в ванной спортивные штаны и футболку, вооружённый бокалом виски, вернулся в комнату.

– Мерси, – процедила сквозь зубы Вельцер, – Так вот, уважаемый Виктор Никитин, уверена, что Вам понравилась солнечная сторона жизни. Там действительно намного лучше, чем здесь, уж точно не заболеешь астмой.

Я изобразил на лице недоумение. Она отпила виски и глубоко затянулась сигаретой.

– Не думай, что я не знаю о чём говорю. Ты не просто так туда попал. Туда попадают только те, чья жизнь тут не представляет ничего приметного – серость, как и многое тут, беспросветная. Ты полжизни прожил, но чего ты достиг? Жалкой однушки на окраине города в муравейнике? Старого автомобиля? Холостяцкой жизни? Где жена, где дети? Что ты оставишь после себя. Ты, как муравей в муравейнике, несёшь свою соломинку на благо других.

Я молчал. Это просто сон, фантазия, надо проснуться и всё вернётся, всё светлое. Вельцер поднялась с кресла и направилась к окну. Отдёрнув штору, она посмотрела на мрачный пейзаж, открывавшийся за окном. Только сейчас я заметил, как она сильно сдала в возрасте: морщины испещрили её лицо, кожа на руках обтянула кости и съёжилась. За эти несколько дней она постарела лет на 10.

– Депрессия, – продолжила она, не отрываясь от зрелища, – вот, что рождает этот мир. Тебе ничего не хочется, только ходить на опостылевшую работу, пить виски по вечерам, думая, что ты себя чем-то занимаешь мужским, курить травку, когда последнее уже не помогает. Никаких перспектив, максимум смена автомобиля, не больше. А там…., – она сделала театральную фразу, левой рукой она теребила свой амулет с ящерицей, – …там солнце, радость, красивая женщина, а она действительно очень не дурна собой, и конечно масса возможностей. Твой двойник, в том мире, не просто хороший хирург, спаситель жизней, он ещё и неплохой инвестор на рынке недвижимости, подумать только, сколько возможностей.

А она, молодая, жизнерадостная, понимающая тебя и парящая с тобой на одной волне. Любовь, чувство, которое пробивает горы… Но всё это там.

После короткой фразы она развернулась и подошла вплотную ко мне. Вблизи, она была ещё старше и напомнила мне ведьму из старых английских сказок, не хватало только бородавки на носу. Испытующе смотря в глаза, она подвела итог.

– Есть ещё три дня, но не больше. Дальше только серость и смерть, – Она провела пальцами по моему подбородку – Решать нужно. Нужно решать. До скорой встречи.

Чеканя каждый шаг каблуками, она направилась к выходу, уже открывая дверь, она бросила: «У всего есть цена и у каждого. Чуть позже – сообщу свою, но оно того стоит»

Дверь хлопнула, выведя меня из оцепенения, я обвёл взглядом комнату и как подкошенный рухнул на диван, ещё несколько секунд и уснул.

-–

В палате стерильная чистота, одинокая кровать стоит посередине, в углу расположилась кушетка, на которой спит женщина и девочка 5 лет. В кровати лежит мужчина, как две капли похожий на Виктора, датчики информируют, что пульс в норме. Возле кровати сидит девочка, на вид 13 лет, и обеими руками, с трепетом, держит руку отца.

– Помню, как мы с тобой поехали вдвоём во Францию, в Ниццу, когда мама и Ритка заболели и не смогли лететь с нами. Мы с тобой взяли на прокат машину и путешествовали по Лазурному берегу, забираясь вглубь, ночуя в отелях, которые были пропитаны историей и духом юга Франции, посещали деревеньки, в которых не бывали туристы. Мне не надо было быть леди, я была сама собой. Я была с тобой, и всё внимание было мне, и я не делила тебя с мамой и Риткой. Пожалуй, это было одно из самых ярких моментов жизни. Пожалуйста, не уходи, Папочка. Не уходи, Папочка, проснись, – переходит она в крик.

-–

«Папочка. Не уходи, Папочка, проснись», – от детского крика я проснулся. Я протёр глаза и огляделся. Снова этот сон. Ощущение, что кричали тут, рядом, но в комнате никого. Недопитый бокал стоял на журнальном столике, рядом в пепельнице лежал истлевший окурок. Надежда, теплившаяся внутри, что ночные события – это сон, улетучилась. По пути на кухню я захватил оба предмета, чтобы стереть следы «дурного сна». Сегодня предстоял тяжёлый день.

Знакомая улица, знакомый дом, знакомый холл, знакомый лифт. Я его вызвал и бросил взгляд на табло этажей. Лифт двинулся сверху от Пентхауса. Первый этаж, двери открываются, я уже занёс ногу, чтобы сделать шаг внутрь, как натолкнулся на молодую особу, которая выходила из лифта.

– Извините, – автоматически выпалил я. Девушка растерянно посмотрела на меня, по ней было видно, что мысли её отстранили от происходящего.

– И вы меня, – пролепетала она и устремилась к выходу.

И вот мой палец давит на кнопку дверного звонка. Странно, зачем он тут, квартира тут одна, лифт сюда привозит уже допущенных людей. И кто эта девушка? Надо не забыть узнать у Крыжовского.

Лев Павлович, распахнул дверь: «Входите, я рад, что вы пришли без моего звонка. Я нашёл новую информацию, которая приоткрывает завесу тайны над моей, так сказать, женой».

Мы прошли в гостиную. Краем глаза я заметил на мониторе изображение ящерицы, что видел у Вельцер на амулете. Удобно расположившись на белом, кожаном диване, я решил взять инициативу в свои руки.

– Сегодня ночью ко мне приходила Вельцер. Она выглядела постаревшей на 10 лет. Сперва я думал, что это дурной сон, но оказалось всё правдой, – и я рассказал события этой ночи, не забыв упомянуть про детский голос, который меня разбудил.

Крыжовский внимательно слушал меня, приглаживая свою клинообразную бородку. Когда я закончил, он ещё немного молчал, а затем нарушил тишину.

– Похоже, многое начинает проясняться, – он подошёл к компьютерному столу, взял

оттуда несколько фотографий и принёс мне. Я начал изучать их. Там были репродукции старинных гравюр с изображением светских дам, у которых на шее висели амулеты, фото людей конца 19-го – начала 20-го веков, фото амулета, похожего на тот, что был у Вельцер, фото скал, взятые за основу для фона амулета.

– Это карельские скалы, место, где сделано это фото – Койлозива, не так далеко от Костамукши. Покопавшись в исторических архивах, я нашёл, что там, в период язычества зародился культ Бога Ящера. Ящер был дитём Матери Сырой Земли, который вознамерился стать Великим Богом, вступил в схватку со Сварогом, но проиграл её. Помните Георгия Победоносца, убивающего змия, это не что иное, как христианство побеждающее язычество. Многие исследователи связывают Ящерицу с миром мёртвых, царством – откуда никто не возвращается. Ящер – это прообраз Змея, который перекочевал затем в былины и сказания в образе Змея Горыныча, три головы которого символизируют три земных стихии – Огонь, Воду и Землю. Есть данные, которые говорят о Ящере, как символе дьявола, магическом существе, бессмертном, который откидывая старый хвост, регенерирует новый, обновляясь целиком, обретая новую жизнь. Возможно бессмертие. Вкупе с хранителем Царства Мёртвых, это даёт очень мрачную картину. Символом этого культа – ящерица, восседающая на скале. Дамы, которые изображены на фото, имеют общим не только амулеты, но и общие внешние черты. Если вы приглядитесь, то найдёте, что дама в золотом платье, имеет схожесть с дамой бальзаковского возраста, в чёрной шляпке, на чёрно-белом фото. Возможно, это конечно родственники дальние, но не думаю, что за четыреста с лишним лет, что разделяют этих дам, изменения были настолько незначительными – он взял паузу, чтобы отпить из стакана воды. – Внимательно рассматривая её, я ловил себя на том, что это один и тот же человек. Возможно, конечно, это просто реинкарнация, примеры тому есть, но если их объединяет амулет, то выходит это не случайность. А если не случайность, то как? Вот этого не могу ещё разгадать.

– А может, это просто фото людей из параллельных миров, ну, т.е., как я. Это одна личность из одного мира, которая попадает в другой, ведь необязательно в параллельном мире эволюция идёт теми же темпами, что и в наших с Вами. Я имею в виду, что в другом, ещё одном мире, сейчас может быть люди всё ещё ездят на телегах и носят парики – сделал предположение я.

– Возможно и так, кстати, очень интересная версия, – оживился Крыжовский. После паузы, он неуверенно добавил. – Вы знаете, я бы хотел, чтобы мы с Вами съездили в больницу, где находится Ваш двойник. Хочу посмотреть, почувствуете ли Вы что-нибудь рядом с ним? Возможно, это подтолкнёт нас к новым разгадкам.