Жестокая параллель. Тайна горы Холатчахль. Приключенческий роман

– Чего тебе, Агаша? – нарочито грубо спросил он, отведя, однако, глаза в сторону. – Идём и идём по своим делам. Если тебе очень интересно, так в поход вверх по Бадьюшке.

– А ты ведь, Витька-а, бре-еху-ун, – со странной улыбкой, растягивая слова, произнесла Агаша, при этом дробно рассмеялась, от чего ребятам сделалось ещё больше не по себе. – За сокровищами собрался? Так знай, тебе сокровища земля так просто не выдаст, зря тебя Фёдор на такое дело подбил, себя и парней с девками погубить можешь.

– Да будет тебе, Агаша, стращать нас! Сказано же, что в поход. На кой нам сокровища, придумала тоже…

– Строптивый ты, Витька, своевольный, как мамаша твоя, потеряшка, беспутая была. Карта ведь у тебя за пазухой спрятана, та, которую Фёдор дал. Запомни, Витька, мои слова: не ходи туда, куда человеку ходить не следует! Поздно ли, рано ли, этого сказать тебе не могу, но ты их помянешь…

Сказав то, что хотела, Агаша повернулась и как будто растворилась в воздухе, мигом скрывшись за глухой калиткой. Ребята, с полминуты постояв в смущении, молчком двинулись к лесу, и вскоре, сойдя с грунтовой дороги на тропу, растянутой цепочкой вошли в лес. Первым, как и положено, шагал всё знающий проводник Витька, за ним девушки, следом Пашка, а уж за ним, попеременно обгоняя друг друга, трое парней: Вадик, Сева и Вовка, – последнего городские ласково кликали за невысокий рост Воськой. Не по годам маленький, он вынужден был часто семенить короткими ногами, чтобы не отставать. Примерно через километр вышли на солнечную полянку, где Витька неожиданно остановился и сбросил с плеч на траву вещмешок.

– Привал сделаем недолгий, сядем, покалякаем. Я кое-что вам покажу, покумекаем вместе, куда нам дальше податься, – объявил он, доставая из-за пазухи газету с вложенным в неё плотным листом бумаги – той самой, что подарил ему накануне пьяница Фёдор.

Заинтригованные столь неожиданным предложением, городские ребята, уже горя любопытством придвинулись к Витьке. Он, осторожничая, развернул газетку, перед глазами пацанов и девчонок появился листок с нарисованными на нём, непонятными пока что обозначениями.

– Это карта, – помолчав, сообщил Витька, и сразу возбуждённым голосом принялся объяснять то, что понимал, глядя на карту сам. При этом он горячился так, как будто уже кто-то из них усомнился в её подлинности и ценности. – Вот смотрите, путь на ней обозначен пунктиром и ориентирами, а эти знаки показывают, где были найдены алмазы в давние времена, где были пробиты шурфы для их добычи. Проще говоря, широкие и глубокие дыры в матушке-земле, неужели непонятно вам?!

– Сокровища Флинта! – пошутил Вадик.

– Какого ещё такого Флинта?! – взъелся Витька. – Никакого Флинта не знаю, Фёдор ни чё про такого не говорил! Нашишь он тут нужен, ваш Флинт!

Услышав такое от проводника, ребята, многозначительно переглянулись между собой и невольно расхохотались.

– Видно, книгу «Остров сокровищ» ты не читал, – снисходительно заметил Вадик, смеясь, и этим, похоже, окончательно рассердил Витьку, так как тот поспешно сложил карту вчетверо и начал прятать её в газету.

– Не хотите верить – не надо, сам без вас схожу следующим разом! – сказал Витька решительно. – Только вы потом об этом пожалеете! Я ведь вас и сейчас бы не потащил за собой, просто одному несподручно: надо в яму лезть, кому-то надо наверху быть для страховки, а кому, может, ещё и на стрёме стоять.

– Да, ладно, Витёк, не сердись уже! – цыкнув на парней и девчонок, вмешался в разговор Пашка. – Вот напали на деревенского пацана! Подумаешь, не читал он такую книжку, так что теперь? Мне вот уже скоро семнадцать, а я ещё ни одной книжки не прочитал. Про Флинта только из кино знаю, в детстве смотрел, нормальная кинушка про пиратов, поэтому и запомнилась. Давай, толкуй дальше, не обращай ни на кого внимания, ещё кто-нибудь пусть только пикнет… – Пашка посмотрел строго на своих, ободряюще похлопал Витьку по плечу, и тот снова развернул листок.

На сей раз все серьёзно настроились изучать вместе с проводником мелкие рисунки, изображающие деревья, камни, холмы и блуждающие между ними чёрточки. Девушкам это занятие показалось скучным, они не приняли в нём никакого участия, а, чтобы не терять время зря, бродили в это время по полянке, собирая грибы, их по краю леса росло тут великое множество. Начавшийся тихо разговор над картой, становился всё громче и грубее, не обошлось без мата. Ссоры, однако, не намечалось, скорее наоборот. Заражённые одной общей идеей во что бы то ни стало отыскать алмазы, сказочно потом разбогатеть и превратиться в знаменитостей, ребята прониклись доверием к друг другу и ни о чём другом уже помышлять не могли. Всё, что намечалось раньше: пройти в верховья реки и спуститься обратно на плотах, – им казалось теперь мелким, просто бессмысленным занятием. И если бы, к примеру, предположить, что вдруг проводник Витька во второй раз в этом жарком разговоре попытался бы изменить решение, хотя бы словесно отказавшись от алмазов, и вернулся бы к прежнему маршруту похода, то неизвестно, чем бы такой финт для него самого закончился. Самое простое, так это у него, может, отобрали бы карту, а в худшем случае могли ещё и побить…

– Эй вы, мальчишки! – крикнула Ася, приподняв с Женей за обшлага брезентовую куртку, наполненную грибами. – Хватит вам уже там материться, лучше скажите, что нам с грибами делать. Мы их собрали очень много, и всё, как по заказу, чистые, крепкие боровики.

– Да на кой чёрт они нам! – ответил Пашка за всех голосом радостным и возбуждённым. Чувства настолько переполняли его, что он выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу. – Тут, девчонки, грибов завались везде! Во – по самое горлышко! Выбрасывайте эти на поляну, белки подберут, спасибо вам скажут, они как раз заготовки на зиму делают.

– Не, не надо выбрасывать, хорошие белые грибы не всегда семьями попадаются. На ночёвку отсюда недалеко встанем. Я из грибов такую вам шикарную губницу сварганю, что язык запросто проглотить можно! – пообещал Витька. – Мы сейчас пройдём ещё с километр, там Бадьюшка течёт, переправимся через неё и дальше уже не пойдём, заночуем. На сегодня хватит того, что прошли, слишком поздно из дому отправились. Пока за два раза переправимся туда-сюда, а время уже к темну, смеркаться начнёт. Ночи ведь длиннее стают, за середину августа перевалило всё-таки.

Ребята молчанием выразили согласие и стали нагружаться вещами, которых у каждого было взято с собой, судя по тяжёлым вещмешкам, много. Потом, вытянувшись так же, как прежде, в цепочку, пошли и, как показалось Витьке, бодрее, чем до привала…

*** *** ***

Речка встретила их недовольным ворчанием. Неширокая, зато с крутым норовом, когда и от кого неизвестно получившая странное название, Бадьюшка крутилась в нескольких местах на быстрине, образовывая большие и глубокие воронки. Прямо перед ребятами она с глухим рокотом ныряла краем под берег, уходя на крутой поворот за скалу.

– Н-да, – озадаченно произнёс доселе молчавший Воська. – Как мы через неё, тут же, наверно, так глубоко-о…

– Да уж не мелко, – подтвердил Витька. – Вишь, как крутит. Только нам фига ли её бояться, у меня тут лодка в кустах спрятана! Груз скидывайте, да пойдёмте кто-нибудь двое со мной, подсобите лодку на воду спустить.

Помогать ему вызвались Пашка с Вадиком. Втроём они прошли с десяток метров по берегу, потом углубились в лес и, спустя несколько минут оттуда притащив лодку, спустили её на воду. Девчонки с опаской поглядывали на вертлявую, утлую посудину, не отваживаясь пуститься на таком судне в плаванье. Эта жалкая лодчонка внушала им страх.

– Скидывайте лишнее шмотьё и рюкзаки в кучу, сначала это и вон тех трусих переправим, – скомандовал Витька, кивая на испуганных девчонок.

И чтобы всем доказать своё умение управляться на течении с лодкой, что плыть с ним вовсе не опасно, он заскочил в неё один и, ловко орудуя веслом, проплыл до другого берега и вернулся обратно. И хотя убедить в безопасности таким поступком девушек до конца не удалось, они, посмотрев, как Витька, петляя, уверенно провёл посудину между воронками, всё же доверились ему и плыть согласились. Правда, не обошлось без маленьких приключений: пока добрались, дважды зачерпнули воды через борт. Кроме, того насмерть перепуганным девушкам под ободряющие крики проводника пришлось беспрестанно вычерпывать ладошками воду, обильно сочившуюся сквозь худое дно. Примерно через час за два раза проводник перевёз всех. Пацаны дружно вытащили лодку на берег и спрятали в кустах.

– Так надёжнее будет, – сказал Витька, убедившись, что её ниоткуда не видно. – Никто теперь не увидит, нам же ещё обратно переправиться надо.

– Да кому она тут нужна! – ухмыльнулся Сева. – В деревне вашей мужиков-то, наверно, раз-два и обчёлся, одни старухи живут.

– Э-э, Севка, не скажи, проверено уже. Чёрт его знает, кто её всё время берёт! Бывает, оставляю открыто на берегу, а потом рыскаю хожу. То вверху метрах в трёхстах лежит на боку, то вниз по реке примерно столько же. Вот какому лешему это надо?!

– Так лешему и надо! – встрял в разговор Пашка. – Его проделки, он завсегда в таких местах сидит.

– Бабушкины сказки! – съязвил Севка и зачем-то хвастливо, с выражением продекламировал Пушкина «там чудеса, там Леший бродит…» – В наше время, Пашка, нечистые не живут…

– Эй, вы там, надо же палатку поставить и о животе позаботиться, скоро жрать захотим! – издалека крикнул Вадик. В руке он уже держал топорик, готов был идти вырубать колья для натяжения палатки.

– Палатка – это здорово! Ни разу ещё в палатке не спал! – восхитился Витька. – Я, мужики, так предлагаю нам распределиться: Сева с Воськой и Вадиком палаткой займутся, Ася с Женей пойдут к речке грибы и картошку чистить, а мы с тобой, Пашка, дров на костёр заготовим побольше, чтобы по темноте не бегать потом, чтоб до самого утра хватило огня. В тайге без огня никак нельзя! Мало ли, зверь какой забредёт: будет огонь – так уж точно не сунется к палатке. Ну что, если все со мной согласны, тогда погнали?

– Согласны! – хором крикнули ребята.

Работа закипела. Витька достал из рюкзака видавший виды походный котелок, величиной вполне претендующий на полновесный котёл, так как в него запросто вошло бы больше чем полведра. Снаружи котёл был покрыт копотью, внутри же выскоблен до блеска. Девушки положили в него с десяток картошек и, прихватив куртку с грибами, тотчас пошли к реке. Вадик, далеко не отходя, принялся срубать толстые ветки с ели, нарушая тишину. По лесу понёсся стук топора. Вскоре к нему присоединился треск валежника – то Витька с Пашкой, словно наперегонки, рьяно взялись заготавливать дрова, вытаскивая из зарослей давно упавшие, высохшие деревья. Не стояли без дела и Севка с Воськой, приступив к раскладыванию палатки. В общем, все были заняты, уже вскоре на небольшой полянке горел жарким пламенем костёр, возвышалась у деревьев палатка, и лишь девчонки пока ещё возились у речки с грибами, но и тех неочищенных оставалось совсем немного, помытая и порезанная картошка была уже в котелке с водой.

– Эй, девчонки, скоро вы там? – поторопил девушек Павел. – Пора бы горячего похлебать, а то что-то живот урчит, бунтует, кишка кишке колотит по башке. Да и душа желает принять грамм по двести винца. Под грибовницу в самый раз будет, Витька, а? Как ты, не против?

– Не, а чё я стану против? Вижу, вы с задумкой собирались. И топор у вас есть, и палатка большая, с шиком, и даже «бухла» с собой взяли.

– Да ещё много барахла такого взяли, какого бы ты никогда во всю свою, Витёк, деревенскую жизнь не увидел! – прихвастнул Пашка. – Фонарик, например, немецкий «дайман», трофейный, сила! Финка настоящая у Вадика немецкая есть в рюкзаке, тоже трофейная, мой транзистор «Меридиан» – шик-модерн, «Голос Америки» запросто ловит. Покажу опосля, поужинаем, всё могёшь в руках своих подержать, мы же теперь кореша, не жалко. Курева «Беломорканала» пачек пятнадцать прихватили, после вина же страсть курить охота! Сам-то куришь, Витёк?

– Да бывает, на рыбалке так всегда курю, если папиросы есть. В деревне-то редко, тайком курю, бабка за версту табак чует. Дома ни разу не курил ещё, боюсь. Бабка может полотенцем так отходить, мало не покажется!

– Ну а вино пивал, Витька? – во весь рот улыбаясь, продолжал допытываться Пашка, заметно подтрунивая над деревенским пареньком. Вокруг них уже собрались ребята и незлобиво посмеивались.

– Нет, вино не пробовал, – честно признался Витька. – Бражку и самогон не раз пивал на праздники и в Пасху. Бабка с ведёрко завсегда ставит, соседей угощает, сама стаканчик опрокинет иной раз, ну и я стырю под шумок, зачерпну ковшом из ведра. С Ромкой – дружком тяпнем по кружечке, сразу по фигу всё стаёт, глаза в кучку собираются, косые гуляем по деревне, пока Ромкин отец нас за шиворот не возьмёт…

– Ну, мужики, что же мы стоим? Хватит языки-то чесать, ёлки-палки! Давай решим, кому грибовницу варить? – подал голос Сева.

– Я, – с ходу заявил Витька и, не допуская возражений, отрезал: – Котелок мой, значит я и готовлю, потому что испытано, на глаз определяю, сколь соли всыпать. Когда готово, тоже на глазок вижу, пробовать не надо, губы зря только жечь.

Ему никто не стал возражать, скорей наоборот: городские ребята были рады избавиться от хлопот, девочки, не скрывая восторга, даже захлопали в ладоши… Когда общие дела все были пока переделаны, наступило самое время отвлечься от утомительного ожидания горячей похлёбки. Путешественники уже изрядно успели проголодаться и сидение у костра сложа руки, с частым глотанием собственной слюны, превратилось бы для них в пытку. Пашка предложил сыграть в мяч, и ребята сразу с ним согласились. Витька же, движимый одним чувством ответственности за быстроту приготовления, приступил к варке. Кроме того, надо было умудриться сготовить так, чтоб понравилось всем, а значит вкусно. Варить на костре – хлопотно. Мысленно прикинув, куда ему воткнуть рогатины, чтобы избежать попадания лишка пламени на котелок, он подошёл к небольшой берёзке, срубил и отесал её топором. Сделав гладкую жердочку, выбрал на другом деревце толстые ветки и изготовил две рогатины. То и другое оказалось для него, жителя лесной деревеньки, плёвым занятием. Рогатины Витька тут же воткнул в землю – напротив, по разные стороны костра. Подготовка на том закончилась, и он, осторожно водрузив жёрдочку на рогатины с подвешенным на неё полным котелком, с чувством растянулся у костра. В его распоряжении просто так поваляться было всего несколько минут, потом надо почистить и порезать луковицу, положить в кипящий бульон пару листиков лаврушки, ну и главное – не забыть в самом конце в норму посолить. Сначала Витька с интересом понаблюдал за тем как Вадик, раздувая щёки, наполняет воздухом волейбольный мяч, затем перевернулся на спину и уставился в небо. С раннего детства пропадая подолгу в лесу, он почти безошибочно научился предсказывать дождь. На этот раз, ничего подозрительного не заметив, подумал, что скоро уже станет смеркаться и хорошо бы к темну с ужином закончить… Но вот в котелке забулькало. Душистый аромат грибов заполнял полянку, и Витька поднялся. Достал из кармана всё ту же, свою любимую дедовскую деревянную ложку. Прикрывая от нетерпимого жара лицо свободной рукой, помешал варево. Он давно знал, как бывает обманчиво давать долго кипеть похлёбке. К готовке на костре подход должен быть особый, упустишь момент – считай, картошка полностью разварится, превратится то ли в пюре, то ли кашу. Вкус от этого, конечно, пропадёт.

– Эй, повар! – окликнул Пашка. – Жратва скоро будет? С голодным животом игра что-то не очень у нас идёт!

– Скоро уже! – осердился Витька. Не любил он, когда подгоняли, однако, сделав паузу, после ответил вполне миролюбиво: – Через пару минут чтобы все были возле костра в полной боевой готовности, с чашками и ложками. Да сходите кто-нибудь покудова к речке, там я кусты смородины видел, надерите листьев на заварку, чай заварим листом. Небось никогда и не спробовали такую заварку? Только, слышь, листочки от молодых побегов берите, нежные.

Послушно бросив игру, парни и девушки заспешили каждый к своему вещевому мешку за посудой.

– Во, видал? – вертя бутылкой портвейна возле глаз Витьки, похвастался Севка. – Ещё сухое есть, нашим девчонкам взяли, и для нас, мужиков, водка.

– Что ж, штука, наверно, хорошая, – кивнул Витька. – Попробуем сейчас под горячее.

Поднявшись на ноги, он попросил Севку помочь, и они, соблюдая осторожность, сняли закоптившуюся жёрдочку с рогатин вместе с опасно бурлящим, парящим котелком и опустили на ровное место. Вокруг сейчас же началась было суматоха, каждый старался налить себе первым.