Застывшие

Застывшие
Александр Садеев

Проснувшись утром, Михаил обнаруживает, что все жители города застыли, в то время как всё остальное идёт своим чередом. Неужели, он теперь один живой человек в городе? Навсегда ли?

Александр Садеев

Застывшие

В это утро Михаил проснулся довольно легко. Обычно за стеной то и дело слышались ругань соседа и плач ребёнка. Однако сегодня было тихо. Даже слишком тихо. Мужчина подумал, что наверняка соседи уехали куда-нибудь, поэтому их и не слышно. В любом случае, день для него начинался неплохо. Умывшись и позавтракав, Михаил взглянул в окно. На улице было довольно серо и прохладно. Он глянул на календарь – как обычно, день был расписан по минутам. Кроме того, его ждала куча дел – у нового начальника он был ответственным за заготовку мебели. Нужно было купить мебель для будущего офиса, обсудить с поставщиками, внести предложения по дизайну – и так далее. Поэтому, не медля ни минуты, Михаил вышел на улицу.

В этот раз он удивился не меньше: прохожие стояли на месте. Нет, они не просто стояли, как если бы что-то или кого-то ждали, а застыли, причём в тех позах, в каких были. Бежавшая девочка за мячиком стояла, задрав одну ногу вверх, мужчина со смартфоном в руке не двигался, продолжая смотреть в экран, а две бабушки – соседки Михаила – сидели на лавочке, переговариваясь друг с другом, но их губы оставались неподвижны, ровно как не было слышно из голосов. Михаил подошёл к мужчине, смотревшему в экран смартфона, и окликнул. Тот не двинулся. Тогда парень потряс его за плечо. Прохожий не среагировал. Михаил взглянул ему в глаза. Те были словно стеклянными, зрачки оставались в расширенном положении. Парень потрогал мужчину за руку. Она была холодной. У Михаила похолодело внутри. Он повернулся к двум бабушкам, сидевшим рядом, – они продолжали смотреть друг на друга.

– Люди, вы чего? – громко сказал он. Никто ему не ответил. Они сидели, как две каменные статуи. Подумав, Михаил решил идти дальше.

Выйдя на главную улицу, мужчина увидел, что нечто странное произошло не только у него во дворе. Все люди превратились словно в гипсовые статуи в парке, застывшие в разных позах. Идя между них, Михаил заметил, что природа вокруг продолжала жить: под ногами шныряли воробьи, на крышах слышалось хлопанье крыльев голубей, и даже одна собачка на поводке отчаянно пыталась вырваться из рук её замершего хозяина. Наконец ей это удалось, и она убежала в неизвестном направлении, а парень упал на землю, не меняя своей позы, как манекен в магазине. В его открытых глазах не было жизни, только пустота. Мужчина ускорил шаг. Увиденное казалось ему пугающим. Он продолжал идти, вглядываясь в лица людей, мимо которых проходил. Они были неподвижны, словно на них наложили гипсовую маску. Или были мертвы. Не было ни одного человека, в котором кипела бы жизнь, наполняя его существование смыслом. Пока он шёл, он всё больше и больше наполнялся тревогой.

Наконец Михаил добрался до своего офиса. Открыв дверь, он огляделся. Было пусто. Поднявшись на второй этаж, мужчина обомлел. Все его сотрудники тоже замерли на месте. Михаил подошёл к ним и внимательно всех осмотрел. Все они были мертвы: не было слышно дыхания, не ощущался пульс. Зрачки оставались неподвижными. От них не исходило ни тепла, ни холода. На некоторых лицах можно было различить лёгкие отпечатки разложения, но почти не ощущалось запаха. Кожа у всех была серой. Михаил решил зайти в кабинет начальника. Открыв дверь, он увидел такую же картину. У него по спине поползли мурашки. Парень достал смартфон и судорожно набрал телефон службы спасения. На другом конце слышались гудки, но трубку никто не брал, также как и полиция, и скорая, куда затем позвонил Михаил. Он вышел из офиса и направился к себе домой.

***

Михаил открыл глаза и прислушался: вновь тишина. Мужчина кинулся к окну, надеясь, что всё, с чем он вчера столкнулся, было лишь сном, и что сейчас он просто ещё не отошёл от него. Но взглянув на улицу, он понял, что ничего не изменилось. Люди по-прежнему стояли в своих позах, не двигая ни единым мускулом. Михаил осел на пол.

– Что же это, получается?  – думал он, – Я совсем уже ничего не понимаю. Это не сон? Это действительно со мной происходит? Нет, ерунда! Я сплю. Это сон, и я просто сплю.

Михаил похлопал себя по щекам и ущипнул. Нет, он не спит. Это происходит на самом деле. Но тогда что это? Ведь этого просто не может быть. Одевшись, парень вышел во двор. Всё оставалось на своих местах: девочка, бежавшая за мячом, прохожий, смотрящий в экран смартфона и две бабушки, что молчаливо «разговаривали» друг с другом. Михаил вновь вышел на главную улицу, где всё также стояли людские «статуи», медленно гнившие на свежем воздухе. Мужчина сел на лавку и схватил голову обеими руками. Вроде бы это всё тот же город, всё тоже самое. Вот только люди… уже не были людьми. Безжизненные манекены, и больше ничего. И непонятно, когда и как это случилось. Ведь только позавчера всё было нормально. И вдруг всё разом изменилось. Всё привычное стало чужим, холодным. Словно, он был в другой реальности.

Михаил встал и пошёл в магазин: от таких мрачных мыслей ему захотелось пить. Взяв с прилавка банку “Балтики Ноль”, он подошёл к кассе. И тут его осенило: а зачем ему теперь вообще платить? Кто помешает ему просто взять и выйти с банкой пива, не заплатив? Подумав над этим, мужчина открыл её прямо в магазине. Сделав глоток холодного безалкогольного пива, ему стало немного легче. Он стал смелее смотреть на ситуацию вокруг себя. Взяв с полки ещё парочку “Балтики” и колбасных палочек, Михаил вышел из магазина. Теперь ему стало хорошо. Ведь если подумать и опустить мрачные детали, что он единственный живой человек в городе, можно найти плюс в том, что он теперь может делать всё, что захочет. Может, даже то, что нельзя. А кто, в принципе, его остановит? Никто! Михаил уже и сам не помнил, как в последний раз смеялся. И теперь, он был этому очень рад.

***

Прошла неделя. У парня было всё, что он мог себе пожелать и о чём мечтал. Он свободно ходил там, где это было запрещено, стрелял из любого оружия, из какого хотел, пил любое спиртное, какое хотел, ходил в кино и сидел в пустом зале, словно император, и всё такое прочее. Он просто с ума сходил от счастья, по крайней мере, он так думал. И вот, настал день, когда он почувствовал, что чего-то не хватает. Он стал искать это «что-то», пока не понял, что в его жизни недостаёт одного важного элемента – простого человеческого общения. От этого чувства ему стало не по себе. Но ещё страшнее стало от того, что вокруг не было никого, кто мог бы поговорить с ним о том, что случилось. Он мог разговаривать только с самим собой. Наступило осознание полного одиночества. Кроме Михаила не было никого, с кем можно было бы поделиться тем, что его мучило.

Прошла ещё одна неделя. Михаил начал нервничать. Ему вдруг стало казаться, что кто-то стоит у него за спиной. Он стал оборачиваться, и с каждым разом это ощущение становилось всё сильнее. Наконец, в один день он решил пройтись, как обычно, по бульвару, где он гулял эти две недели. Выйдя во двор, он бросил мимолётный взгляд на его застывших “соседей”. К его удивлению, сидящие бабушки изменили своё положение. Теперь они смотрели не друг на друга, а прямо на него. Михаил, проверил, не обман зрения ли это. Старушки продолжали смотреть на него, не отводя глаз. Отвернувшись от них, мужчина увидел, что теперь и прохожий коситься на него, и девочка, с повернутой к нему головой. Понимая, что весь двор смотрит на него, Михаил пошёл вперёд. Он сразу же почувствовал, что за ним следят, и пошёл быстрее. Парень перешёл на бег. С каждым шагом наваждение становилось всё сильнее. Он чувствовал на себе взгляды, а в ушах нарастал гул. Михаил уже почти ничего не видел и не слышал вокруг. Выбежав со двора, он увидел, что все застывшие и сгнившие люди смотрят на него. Кричать было бесполезно – была абсолютная тишина. И именно это придавало происходящему особой жути. Его охватил ужас. Он посмотрел направо и налево. При каждом повороте головы ссохшиеся «статуи» медленно приближались к нему. Мужчину охватил ужас. Он понял, что бежать теперь некуда: мужчина был окружён. Он, не отрываясь, смотрел на жуткую процессию и… Неожиданно по лицу и спине прошла судорога, и наваждение пропало. Снова была обычная улица, и вечерняя тень, идущая навстречу. Михаил хотел вытереть холодный пот с лица, но внезапно понял, что не может пошевелить руками. Даже сердце, казалось, не бьётся. Он почувствовал, что вся нижняя часть тела, от ступней до колен, налилась страшной тяжестью и стала неметь. Он попытался вскрикнуть и понял, что не сможет выдавить из себя ни звука. Тогда парень попытался повернуть голову, но понял, что не в состоянии даже вздохнуть и, вскоре, вообще перестал что-либо чувствовать.