Любовь ифрита

– Подожди… – опустил клинок уголовник. – На тебе что, микрофон?

– Нет, Ростохин, – покачал головой ифрит и пальцем постучал себе по груди. – Я просто включил смартфон в режим диктофона. Отличная модель, пишет все вокруг со студийным качеством. Я же полицейский осведомитель, вы забыли? Я свою работу знаю. Качественная запись – половина дела!

Держащие жертву мужчины опасливо переглянулись, и их хватка заметно ослабла.

– Пока твои менты сюда добегут… – снова поднял нож уголовник, – я успею раз пять перерезать тебе глотку!

– Нет никаких ментов, Ростохин, – отрицательно покачал головой Михаил. – Так что не закатывайте истерик, вам ничего не грозит. Можете резать из меня ленточки.

– Нету? – Уголовник настороженно стрельнул глазами по сторонам. – Тогда что происходит? Почему ты так спокоен?

– Вы просто не знаете, с кем связались, мои маленькие дурачки, – уже совершенно откровенно ухмыльнулся ифрит. – Хотите, фокус покажу?

Он опустил правую руку, крепко вцепился «братку» в пояс – и швырнул его, словно пивную бутылку, в голову Ростохина. Убийца пригнулся, уворачиваясь, и увидел, как его несостоявшаяся жертва схватила второго «братка» за волосы, рванула к своей груди, и крепко вцепилась клыками в открывшееся горло. Два глотка – безжизненное тело упало на траву, а кровосос вскинул голову. Полыхнули краснотой глаза, сверкнули белизной длинные клыки, стекла капелька крови с левого зуба.

– Значит, ты нарежешь из меня розовые ленточки? – утробно уточнила тварь, громко расхохоталась и кинулась вперед…

– А-а-а!!! – Ростохин выхватил из-за пазухи пистолет, дернул затвор.

Ифрит резко упал на колено, подхватил с земли и одной рукой вскинул вверх бесчувственное тело.

Грохнула пара выстрелов, свистнули пули.

– Бросай оружие!

Уголовник резко повернулся, дважды выстрелил в сторону скуластого паренька – успевшего, однако, юркнуть под заросли шиповника.

– Вот, настырный попался, Ван-Гог ему в глотку! – сквозь зубы выругался ифрит.

Ростохин повернулся к нему – Михаил опять закрылся, как щитом, туловищем «братана».

Хлопнули выстрелы – и тут вдруг бесчувственное, как казалось, тело внезапно взвыло от боли и вырвалось из рук нежити. Бросилось бежать – однако тут же врезалось в стену кустарника и задергалось там, обеими руками держась за седалище.

– Да сдохни же ты наконец!!! – Ростохин прицелился в Михаила.

Но оперативник своего шанса не упустил – распрямился и чуть ли не очередью выпустил в сторону рецидивиста не меньше половины обоймы, сразу свалив преступника с ног. Торопливо продрался вперед, на прогалину.

Ростохин корчился на земле, скуля от боли. Скворцов попытался ногой выбить пистолет из его рук, но преступник внезапно прохрипел:

– Долбаный стукач… – вскинул оружие и уже знакомым оперативнику дуплетом выпустил две пули в опознавшего его свидетеля.

Юрий тут же выстрелил уголовнику в голову – но было уже поздно…

Оперативник поднял взгляд на Михаила…

Чуть подождал…

Подождал еще…

А потом уже сам начал медленно поднимать ствол:

– Кто ты такой?! Отвечай! Отвечай немедленно! – Полицейский сдвинулся чуть в сторону: – Нет, что ты такое?! Ты вампир?!

– О, великие боги!!! – тяжело вздохнул ифрит. – Мальчик, ты перетрудился! Какие вампиры, что за бред? Мы живем в реальном мире, а не в сказке и не в кино. Вампиров не существует!

– Я видел, как ты пил кровь!

– У этого? – Михаил кивнул на скулящего в кустах бедолагу. – Как видите, дружище, анемией он ничуть не страдает, бодр, жив и здоров. Не считая дырок от пуль, разумеется. Кстати, Юра, у вас проблемы. Очень трудно доказать факт самообороны, когда ваши пули засели у противника в жопе, а не в груди.

– Ты одной рукой швырнул человека на несколько метров!

– Он был тощим и легким, а я много лет занимался тяжелой атлетикой! – сходу ответил Михаил.

– У тебя были клыки! У тебя глаза горели!

– Так ведь ночь на дворе, Скворцов! – развел руками полицейский осведомитель. – Сумерки, тени, фонарь далеко. Мало ли чего примерещится в такой обстановке?

– В тебя дважды стреляли, Варишин! А ты даже не поморщился!

– Ерунда, уголовник промахнулся.

– У тебя на куртке две дырки от пуль!

– Куртка старая. Дыры протерлись уже давно.

– Тогда расстегни ее и раскрой… Смотри, на пиджаке тоже две дырки! И на рубашке, я уверен, тоже!

– Даже не знаю, что сказать, – пожал плечами Михаил. – Но я уверен, что любому событию, каковое на первый взгляд кажется очень странным, всегда найдется разумное и рациональное объяснение.

– Тогда валяй! Я хочу его услышать! Я хочу услышать это объяснение немедленно!

– Вы только что убили человека, Скворцов. У вас шок, вам мерещатся странные вещи. – предложил свой вариант ифрит. – Это нормально, случаются глюки и пострашнее. Но вы выспитесь, отдохнете, и это пройдет.

– Ты думаешь, это смешно? – выкрикнул оперативник.

– Я думаю, Юра, что вы пытаетесь испортить уже почти закрытое уголовное дело, – спокойно ответил ему Михаил. – Вы, наверное, не в курсе, но я уже очень много лет являюсь штатным полицейским информатором. Строить суд на основании одних только показаний платного осведомителя, это не комильфо, это даже в Америке не прокатит. Зато теперь у нас есть ствол, записанное на диктофон признание, и два свидетеля, которые с радостью свалят на своего дохлого дружка вину за все, что угодно, только выбирай. Кстати, второй из этих свидетелей уже зашевелился, и когда оклемается, сразу попытается сделать ноги. Так что очень советую убрать пистолет и достать наручники.

– Вот, блин горелый… – на миг оглянулся через плечо оперативник. – Ты хочешь сказать, что майор подставлял не тебя? Получается, вы на пару с ним подставляли Ростохина?

– Хотите побегать? – Ифрит указал подбородком на зашевелившегося уголовника.

– Вот же хрен… – На лице полицейского со всей яркостью проявилась бесконечная мука от необходимости выбора.

Через секунду паренек сломался: спрятал «ствол», крутанулся и прижал оклемавшегося дружка убийцы коленом к земле, вывернул ему руки за спину, застегнул браслеты. А когда выпрямился – его собеседника уже и след простыл.

Юрий Скворцов остался наедине с компанией из трупа, раненого и громко матерящегося арестанта.

Между тем, на улице между кленами уже подпрыгивали сине-белые проблесковые маячки.