Болотная дева

– Я даже не спрашиваю о его дальнейшей судьбе. Думаю, его больше нет среди живых, – предположил аббат.

– Именно так, святой отец. А вопрос вот какой. Остальные… Сколько их осталось?

– Семеро, – подсказал аббат.

– Эти семеро к мятежникам не примкнули, причины этого мне известны, но вот почему они не помогли мне?

– Если отец настоятель не возражает, я отвечу на этот вопрос, – брат Ансельм дождался одобрительного кивка аббата и продолжил: – Насколько понимаю, не принявшие участия в мятеже беспокоились о своих семьях. Это очень разумная политика, заботиться о семьях своих воинов. Она и благородная, что для политики редкость, и выгодная для сюзерена. Не без гордости за нашего отца настоятеля скажу, что это именно он когда-то посоветовал барону Герсби помогать своим людям оплачивать свадебные хлопоты и содержать их семьи в случае гибели отца семейства на военной службе. В результате в страже барона, как и среди его рыцарей, предателей ничтожно мало. Всегда надёжнее сделать предательство невыгодным, чем взывать к совести. А те трое, которые решили не участвовать, они или не имели семей, или им было на них наплевать. Я прав, сэр Брайан?

– Вы абсолютно правы, брат Ансельм, но я спрашивал о другом.

– Сейчас и на это отвечу. Тем стражникам, которые не участвовали в мятеже, была выгодна ваша смерть. Погибнет командир отряда – и они с чистой совестью вернутся в замок. Живыми вернутся, заметьте. Но самим им убивать командира нельзя. Тот, кто это сделает, будет казнён бароном, и ни он, ни его семья ничего не выиграют. Вы спросите, откуда барон узнает, кто именно убил рыцаря? Да от любого из тех, кто не убивал. Какая им выгода молчать? Ни малейшей. Вот такими мне видятся мотивы их поведения. Это ведь только говорится так, что бес попутал, а на самом деле человек сам выбирает, как ему поступить.

– Ибо Господь наделил человека свободой воли, – добавил аббат.

– Спасибо, святые отцы! Это для меня было очень важно. Теперь я более-менее знаю, чего от них можно ожидать.

– Вот и чудесно, – улыбнулся аббат. – Я, как священнослужитель, рад, что мы смогли помочь доброму христианину в решении сложного вопроса. А теперь, полагаю, пришло время определить размеры помощи, которую монастырь окажет вашему отряду. Разумеется, мы будем за вас молиться. Это вряд ли поможет, Господь крайне редко вмешивается в мирские дела, но, а вдруг? Ведь пути Господни неисповедимы. Далее, святой воды мы вам дадим столько, сколько потребуется. Она тоже вряд ли окажется полезной, ибо противник ваш, как я полагаю, порождение нашего мира, а святая вода действует только на исчадия Ада.

– Я тоже больше полагаюсь на силу оружия, чем на молитву или святую воду, – признался сэр Брайан.

– Это правильно, – одобрил аббат. – Ибо Господь значительно чаще помогает тем, кто сам пытается себе помочь. Итак, с духовной помощью мы определились. Теперь перейдём к материальной стороне дела.

– Эту сторону лучше обсуждать со мной, – предложил брат Ансельм. – Эконом тут я. Но мы ещё не закончили с духовной стороной. Например, мне кажется, что наш долг служителей святой церкви дать в помощь отряду сэра Брайана одного из своих монахов. Он намного лучше любого рыцаря или стражника сумеет воспользоваться молитвой или святой водой, если монстр действительно окажется порождением Преисподней.

– Вы всерьёз предлагаете отправить на верную смерть одного из братьев? – аббат был неимоверно удивлён.

– Почему на смерть? На битву с силами зла. А чем битва закончится – одному Господу известно. И я полагаю, что брат Бацеолус отлично с этим справится.

– Ах, вот вы о ком! – лицо аббата просветлело. – Тогда, конечно, мы просто обязаны оказать эту помощь доблестному рыцарю.

– Так не пойдёт! – возразил сэр Брайан. – Надо быть полным идиотом, чтобы не понять, что с этим монахом что-то не так.

– Ну, скажем так, сын мой, на брата Бацеолуса наложена епитимья. Это такое наказание во искупление грехов.

– Я должен знать, что это за грех! Он что, содомит?

– Нет, сын мой, насколько мне известно. По крайней мере, наказан он совсем за другое, – пояснил аббат. – Он виновен в богохульстве, а положенное наказание за это – очищающий костёр. Я бы мог закрыть глаза на сие прегрешение, если бы брат Бацеолус в нём не упорствовал. А так, по законам римской церкви, мы вынуждены его сжечь. Но мне не нравится сжигать людей. Я считаю, что брату Бацеолусу надо дать шанс раскаяться. И если он этим шансом воспользуется, то его молитва будет иметь огромную силу, ибо один раскаявшийся грешник для Господа дороже, чем девяносто девять праведников.

– В чём же конкретно его богохульство состоит? – поинтересовался сэр Брайан. – И ещё, я должен хотя бы посмотреть на него, прежде чем взять в отряд.

– Разумно. Сейчас я приведу его сюда, – пообещал брат Ансельм и покинул помещение.

– А я тем временем расскажу тебе, сын мой, сию скорбную историю, – начал излагать аббат. – Неподалёку отсюда, как ты наверняка знаешь, расположена деревня. В той деревне некий проезжий комедиант дал своё представление, после которого превратил воду в вино. Может, он даже и маг, ныне сие не запрещено. Королевским эдиктом использование магии дозволяется, если оно не причиняет вреда законопослушным гражданам. То есть сам тот факт, что он маг, не может быть поставлен ему в вину, как это порой делается на континенте. Разумеется, если он состоит в одном из официальных, то есть признанных королём, магических орденов. Более того, члены этих орденов могут поклоняться любым богам или вообще быть безбожниками. Многие из них даже поклоняются Сатане!

Тем временем брат Ансельм вернулся с худым бледным юношей в мятой монашеской рясе. У юного монаха фанатично горели глаза, а стремление переделать наш грешный мир в царство Божье, можно сказать, было явственно написано на лице. Сэр Брайан молча посмотрел на него, а затем спросил у аббата:

– Интересная история, святой отец, но я так и не понял, как в неё попал этот ваш монах-богохульник.

– Вот к этому я и перехожу. Кстати, брат Бацеолус – это вот он.

– Очень хорошо, – одобрил сэр Брайан. – Только мне не запомнить такое мудрёное имя. Если можно, я буду называть его Бац.

– Пусть будет Бац, – принял неизбежное брат Бацеолус. – Только я отнюдь не хулил господа, а восхвалял его!

– Помолчи пока, брат Бацеолус, – попросил аббат. – Так вот, упомянутый комедиант превратил воду в вино…

– Оно было отвратительно на вкус и пахло лошадиной мочой, – сообщил брат Бацеолус, проигнорировав просьбу аббата.

– Этот недоумок вспомнил святое Писание, и решил, что лицезрит второе пришествие Господа нашего Иисуса, который ранее совершал такое же чудо. Затем эти двое вылакали оное вино и пошли проповедовать к деревенской блуднице. Этот болван называл её Магдалиной, а себя – апостолом.

– А вот Магдалина была просто чудесной, – блаженно улыбнулся юноша. – Мы с ней поиграли в непорочное зачатие.

– Чем эти нечестивцы занимались с блудницей, мы даже выяснять не стали, – продолжил рассказывать аббат. – Однако потом они пошли проповедовать по деревне, там их схватили крестьяне и передали нам для разбирательства и наказания.

– Вломили, – пожаловался монах. – Больно вломили.

– И вот, мне предстоит решить судьбу брата Бацеолуса и того типа, кто бы он там ни был, комедиант или маг…

– Он Бог, – пояснил брат Бацеолус. – Ну, или сын Божий. Ибо согласно символа веры един во всех трёх ипостасях – Отца, Сына и Святого Духа.

– Аминь! – автоматически отреагировал сэр Брайан на знакомые слова. Аббат, брат Ансельм и даже брат Бацеолус удивлённо на него посмотрели, но промолчали.

– Ну, вот ты сам видишь, сын мой, как обстоят дела с богохульством у этого юноши, – горестно вымолвил отец настоятель. – За подобные слова единственно возможное наказание – костёр. Так что, взяв его в свой отряд, ты дашь ему хоть призрачную, но возможность выжить и впоследствии раскаяться.

– Так что ж это получается? Двое пьяных наговорили массу глупостей, и за это им смерть? – сэр Брайан был явно не согласен с такой постановкой вопроса.

– Если б так было, наговорили по пьяни, и раскаялись! Но он же упорствует в богохульстве! Так что, сын мой, или ты его забираешь, или мы его сжигаем. У меня другого выбора нет.

– Беру его в отряд, – решился сэр Брайан.

– И мага тоже прихватите, – посоветовал брат Ансельм. – Его тоже жалко. Он-то даже и не упорствует. Наоборот, отрицает, что он Господь.

– Так его просто отпустить надо, – предложил рыцарь.

– Вот вы его и отпустите, – улыбнулся эконом. – Будете иметь на это полное право как командир отряда.

– Я не хочу иметь в отряде мага! – сэр Брайан был полон предрассудков. – Теперь я понял, зачем вы мне про поклоняющихся Сатане рассказывали! Не нужен он мне!

– Сэр Брайан, это белый маг. Сатане он вовсе не поклоняется. Более того, он христианин-католик. Сатанисты – это в основном чёрные маги.

– Я никакого мага брать не хочу!

– Успокойся, сын мой, – вмешался аббат. – Почему ты так предубеждён против сотрудничества с магами? Сам Артур Пендрагон имел помощником мага Мерлина, или советником, или кто он там ему был. А ведь Артур считается великим королём, если не величайшим в истории Англии! Неужели ты считаешь себя выше короля Артура?

– Вот уж не ожидал услышать такие речи от служителя церкви, святой отец!

– Что тебя удивляет, сын мой? Да, Рим осуждает магию, но наш король постановил, что на территории Англии занятия магией не являются предосудительными. А я не только священник, но и лояльный подданный английской короны.