Болотная дева

– Припасами разживёмся в монастыре, – сообщил рыцарь стражникам.

– Барон говорил, что в деревне, – возразил кто-то из них.

– Нам всё равно нужен аббат. Если это чудовище – настоящее порождение преисподней, как о нём говорят, у кого нужно о нём спрашивать – у крестьян или у церковников? – сэр Брайан ограничился этим кратким пояснением, и отряд повернул на дорогу, проходящую мимо ворот монастыря.

Небо было чистым, солнце светило ярко, всё вокруг выглядело мирным и безмятежным, но какая-то мрачная тень легла на лица и сердца рыцаря и стражников. Сэр Брайан прекрасно знал, что это за тень. Была она знаком скорой смерти, ведь никто не сомневался, что обратно вернутся не все, если вообще хоть кто-нибудь из них выживет. Но воины со смертью знакомы довольно хорошо. Они её не то чтобы совсем не боятся, однако научились не обращать внимания на её близкое присутствие.

Теперь сэр Брайан вёл отряд лёгкой рысью. Если лошади при этом слегка и утомятся, то ничего страшного, визит в монастырь займёт некоторое время, и они успеют полностью восстановить силы. Доехали они быстро, святая обитель располагалась совсем неподалеку от развилки, и вскоре всадники оказались перед оградой.

Ворота были наглухо заперты, что никого не удивило, ведь округа кишела разбойничьими шайками. Стражники постоянно их отлавливали, суд барона был на удивление быстр, а приговор – повешение – легко было предсказать заранее, но почему-то лесных джентльменов меньше не становилось, они только старались держаться подальше от замка. На место погибших в схватках со стражей и повешенных очень быстро приходили новые. Некоторые из них были набожными, но вряд ли настолько, чтобы при удобном случае не ограбить монастырь. А то, что у святых отцов всегда есть чем поживиться честному разбойнику, ни для кого тайны не составляло. Закрытые ворота давали хоть какую-то защиту от грабителей.

По знаку рыцаря один из стражников подъехал к воротам и постучал. Долгое время на стук никто не отзывался, и стражник, не дожидаясь приказа, постучал ещё раз. Сэр Брайан прекрасно понимал, что его отряд – гости для святых отцов отнюдь не желанные, так что монах-привратник сколько сможет, столько и не будет слышать стук. Ведь всегда остаётся надежда, что незваные визитёры постоят, постучат, да и уберутся куда-нибудь подальше.

Но нет, подумал сэр Брайан, не на того напали! Хоть он и стал рыцарем совсем недавно, ему неоднократно приходилось видеть, как сэр Чарльз успешно входил туда, где ему были совсем не рады и пускать не хотели.

– Эй, стражники! – во всю мочь заорал сэр Брайан. – Похоже, тут некому открыть для нас ворота. Явно со святыми отцами что-то нехорошее случилось. Скорее всего, монастырь захвачен разбойниками. Ты и ты, – рыцарь указал на двух стражников, – быстро перелазьте через ограду и открывайте. Если же там прячется разбойник, его нужно сразу прикончить, не вступая в разговоры, пусть даже он напялил на себя монашескую рясу.

Сэр Брайан был абсолютно уверен, что никому не придётся лезть через ограду, потому что привратник там есть, только спрятался. А после такого приказа он непременно покажется, не захочет же он, чтобы стражники его прикончили, считая разбойником. И рыцарь ничуть в этом своём предположении не ошибся.

– Да благословит вас Господь, люди добрые! – подал голос привратник, причём в голосе явственно слышался испуг. – Идите с миром, и пусть пути ваши будут праведными!

– Спасибо, святой отец, за благословение, – поблагодарил рыцарь. – А теперь, будь любезен, отвори для нас ворота. У меня дело к аббату. И пошевеливайся, дело срочное!

– Незачем вооружённым людям входить в монастырь! – возразил привратник. – Оружие смерть несёт, а Господь наш Иисус – это Любовь.

Сэр Брайан не стал ввязываться в бесполезный богословский диспут с монахом.

– Отворяй ворота, святой отец, – вместо этого предложил он. – Или мы сами их отворим. Но тогда всякое может произойти.

– Да кто ты такой, что угрожаешь насилием слуге Божьему, не боясь гнева Господнего? – возопил монах, отлично понимая при этом, что заступничество Господа крайне редко распространяется на мирские дела, и потому всерьёз рассчитывать на прямое Его вмешательство особо не приходится.

– Я сэр Брайан, рыцарь барона Герсби. А теперь, когда мы познакомились, отворяй ворота, да поживее. Хотя Господь и наградил меня безграничным терпением, его запасы уже подходят к концу.

– Это ты говоришь, что ты рыцарь барона Герсби. Но так любой может о себе сказать, на то Господь и дал человеку язык вместе с умением говорить. Однако же, рыцарь, ты никогда раньше тут не бывал, вижу я тебя впервые, а мы знаем всех рыцарей барона.

– Ну, всё, запасы моего терпения истощились, – сообщил сэр Брайан. – Это что ж такое происходит? Добрых христиан не пускают в святую обитель! Так, вы двое! Я же вам приказал перелезть через ограду и отворить ворота! Почему же вы до сих пор здесь, а не там?

И вновь никому через монастырскую ограду лезть не довелось. Рыцарь даже ни на мгновенье не усомнился, что именно так оно и будет.

– Всё, всё, отворяю, – сдался привратник и чем-то там заскрипел, после чего ворота открылись. – Подчиняюсь я угрозе насилия, и если пришли вы в святую обитель не с добрыми намерениями, да падёт кара Господня на головы ваши, и да гореть душам вашим веки вечные в Геенне огненной!

Сэр Брайан речь монаха пропустил мимо ушей. Отворил святой отец ворота, и ладно, больше ничего от него и не требовалось. Всадники въехали на монастырский двор, и там увидели, что слуги Божьи вознамерились дать им отпор. Примерно три десятка монахов, вооружённые кто дубинами, а кто даже мечами, стояли во дворе в некоем подобии воинского строя.

Вот же горе-воины, подумал рыцарь. Если уж всерьёз обороняться надумали, так не здесь это надо делать, а на воротах. Хотя и там оно было бы бесполезно, этот монастырь построен отнюдь не в виде крепости. Да и бойцы из святых отцов совсем никудышные, это же не тамплиеры. Некоторые из них свои тяжёлые дубины держали с огромным трудом, как же им сражаться-то этими дубинами?

Боевой дух у монастырского воинства тоже был далеко не на высоте. Увидев во главе всадников закованного в броню рыцаря, монахи потеряли всякое желание сражаться, если, конечно, вообще когда-либо такое желание имели. Сэр Брайан был облачён в лёгкие доспехи, но вряд ли хоть один из святых отцов был способен отличить лёгкие доспехи от тяжёлых. Только один монах, самый крупный среди них, вооружённый длинным двуручным мечом, так и не смог смириться с тем, что битва не состоится. Он оглянулся, увидел, что если надумает сражаться, то это ему придётся делать в одиночку, и всё-таки отважился принять бой.

– Господь да поможет правым! – выкрикнул он и помчался на сэра Брайана, легко подняв свой огромный меч для удара.

Рыцарь выставил копьё тупым концом вперёд, ожидая, что излишне воинственный боец левым плечом наткнётся на копьё с разбегу. Как ожидалось, так всё и произошло. Монах выронил меч и сам упал, потрясённый ударом.

– Да что ж это вы, святые отцы, вытворяете? Ну какие из вас воины? Вы тут что, тамплиерами себя вообразили? Так, всё, на сегодня хватит поединков! – объявил сэр Брайан. – Господь помог правому, то есть мне. И давайте на этом остановимся. А то ещё пострадает кто-нибудь всерьёз, а зачем это надо?

Рыцарь снял шлем, спешился и подошёл к поверженному монаху. Тот собрался встать, и сэр Брайан протянул ему руку, чтобы помочь.

– Ну и удар у вас, сэр рыцарь! – восхитился тот. – Из меня аж дух вышибло!

– Святой отец, вы, в отличие от всех остальных, хотя бы мужество проявили, – похвалил бывшего противника сэр Брайан. – Но рассудительности ваш поступок лишён начисто. Ну, кто ж атакует пешим конного рыцаря, вооружённого копьём? Даже великий воин, вроде короля Артура или сэра Ланселота, и то в такой схватке имел бы весьма небольшие шансы на победу, если бы вообще хоть какие-то имел.

– Да какой из меня воин, тем более, великий, – отмахнулся монах. – Кузнец я здешний, и, говорят, кузнец неплохой. Брат Смит меня зовут. Силой меня Господь не обделил, махать могу хоть молотом, хоть мечом, хоть другим каким оружием. Для того, чтоб разбойников прогнать, этого вполне хватает, а вот искусству поединка я совсем не обучен.

– Каждому своё, брат Смит, – успокоил его сэр Брайан. – Никто не может хорошо уметь всё.

– Так решил Господь, – согласился брат Смит и возвёл глаза к небу. – Восславим его!

– Непременно восславим, – поддержал его рыцарь. – В своё время. А сейчас я бы хотел поговорить с аббатом. Только перед этим скажи мне, брат Смит, ты от моего удара не очень пострадал?

– Нет, что вы, сэр рыцарь! Это так, ерунда, а не удар. Вот когда я подковываю какую-нибудь строптивую лошадь, а она ухитряется, нечестивица, лягнуть меня, вот то да, удар, да ещё какой! А насчёт вашего разговора с аббатом, так вон брат эконом, он вашу встречу чудесно устроит.

А брат эконом появился только тогда, когда стало ясно, что не будет здесь никакой схватки, подумал сэр Брайан. В отличие от брата Смита, этот слуга Божий рассудительностью обделён отнюдь не был.

Брат эконом, весьма упитанный монах в аккуратной рясе, с блестящей тонзурой и чисто выбритым лицом, немедленно начал распоряжаться, и рыцарь не мог не признать, что все его распоряжения были дельными.

– Братья, положите оружие туда, где его взяли, ибо неуместно слугам Божьим в святой обители оным оружием размахивать. Брат Роберт и брат Энгус, отведите лошадей на конюшню. Брат Смит, посмотри, что у них с подковами, и если вдруг что-то не так, перекуй их заново. Только осторожнее будь! А не то какая-нибудь подстрекаемая Сатаной лошадь опять тебя лягнёт как следует, и ты несколько дней отлёживаться будешь. А у нас другого кузнеца нет. Теперь вы, гости дорогие. Добро пожаловать в святую обитель! Я брат Ансельм, эконом монастыря, – представился он. – От себя и от имени отца настоятеля приношу извинения за холодный приём. Но и вы, сэр рыцарь…

– Сэр Брайан, – представился рыцарь.

– Так вот, и вы, сэр Брайан, должны понимать, что не могли мы так просто незнакомцев внутрь монастырской ограды впустить. Вас, сэр Брайан, мы не знаем, а лихих людей вокруг столько, что из них легко можно пару-тройку легионов Сатаны составить, да будет вечно проклято имя его!

– Всё это неважно, – скривился сэр Брайан. – Я могу, наконец, увидеть аббата? Или здесь на самом деле заправляете вы, брат Ансельм, и мне следует говорить с вами?

– Нет, нет, что вы, сэр Брайан! Аббат вас уже ждёт. Я вас прямо сейчас к нему провожу. А брат Иона отведёт ваших людей в трапезную, ибо как раз наступает время обеда, и негоже доблестных воинов оставлять голодными в святой обители.

– И я бы от обеда не отказался, – мрачно сообщил сэр Брайан. – Я, может, тоже доблестный воин.

– Вы ведь намеревались аббата повидать, – напомнил, улыбаясь, брат Ансельм. – И притом срочно. Вот и повидаете. Не следует беспокоиться, сэр Брайан, без обеда вы у нас не останетесь.

* * *

Брат Ансельм не спеша шёл по монастырскому коридору, и сэр Брайан, гремя доспехами, следовал за ним, неся в руках свой шлем.

– Вот здесь, сэр Брайан, аббат вас и примет, – сообщил рыцарю монастырский эконом, указывая на дверь.

Рыцарь вошёл в помещение и сразу же увидел отца настоятеля. Да его и невозможно было не увидеть, он заполнял собой почти всё помещение. А может, просто так казалось, ведь помимо аббата в его апартаментах находился стол, причём весьма широкий, а вокруг стола стояли табуреты.

Но аббат действительно имел огромные размеры. Чуть раньше, глядя на брата Ансельма, сэр Брайан подумал, что этот монах неимоверно толст, но теперь, сравнивая его с аббатом, готов был признать, что монастырский эконом довольно стройный мужчина. Помимо немалых размеров, отец настоятель обладал ещё и замечательной лысиной. Многие римские священники выбривают себе тонзуру, так вот, аббат возможности носить тонзуру начисто был лишён. Нечего было выбривать святому отцу, поскольку ни одной волосины, даже самой завалящей, на его голове не росло.

– Приветствую тебя, сын мой, в нашей святой обители! – обратился аббат к рыцарю. – Раз ты пришёл ко мне, полагаю, дело у тебя есть, и притом дело немаловажное. Присаживайся на табурет, сын мой, ибо, как уверяет народная мудрость, в ногах правды не имеется. И ты, брат Ансельм, присоединяйся к нам. Ибо если духовные наставления и добрый совет я и сам дать в состоянии, то в оказании материальной помощи, которая, почти не сомневаюсь, воинам тоже потребуется, без эконома не обойтись никак. Что ж, я со всем вниманием слушаю тебя, сын мой.