МАРИНА. О-о-о! Его бы столкнула в первую очередь – ни одной юбки не пропустит.
ЗИНОВИЙ. Постоянен в непостоянстве?
МАРИНА. Лучше не скажешь!
ЗИНОВИЙ. Изменяет вам? Такой обворожительной женщине?
МАРИНА. Вы это серьезно?
ЗИНОВИЙ. Да что у меня, глаз нет?
МАРИНА. А куда вы смотрели, когда лазили наверх? (Указывает в потолок).
ЗИНОВИЙ. Сам не знаю. Иногда у меня такое ощущение, будто повязка закрывает глаза.
МАРИНА. Скажите еще, черт попутал.
ЗИНОВИЙ. Наоборот! Что вы! Это ангел-хранитель таким окольным путем привел меня к вам.
МАРИНА. Уж не хотите ли вы сказать, что я вам нравлюсь?
ЗИНОВИЙ. Очень, очень нравитесь!
МАРИНА. Вы, я смотрю, полиглот.
ЗИНОВИЙ. Да кто ж устоит перед вашей красотой! Ах, если бы не эти моральные принципы.
МАРИНА. Вы о чем?
ЗИНОВИЙ. Я не могу присваивать то, что по закону принадлежит другому, в данном случае – вашему партийному боссу.
МАРИНА. Вот еще глупости! Уж ему точно наплевать, с кем я, и где я?
ЗИНОВИЙ. Да он просто болван, если не ценит такую красавицу. Я не удивлюсь, если он, например, не подозревает, сколько стоит этот пиджак (показывает на только что надетый пиджак), или, предположим, не знает, как установить охранную сигнализацию.
МАРИНА. Вы опасаетесь, что он заявится неожиданно?
ЗИНОВИЙ. Само собой. Не хватало еще раз скакать по балконам.
МАРИНА. Уж слишком вы осторожный.
ЗИНОВИЙ. Нет, я предусмотрительный. Это у меня в характере. Я предварительно люблю просчитать все варианты, а то и прозвонить по телефону.
МАРИНА. Похоже, вы ошиблись номером. (Указывает наверх.)
ЗИНОВИЙ. Небольшой сбой вот в этой АТС. (Стучит себя по лбу.)
МАРИНА. А как вас зовут?
ЗИНОВИЙ. Зиновий. А вас?
МАРИНА. Марина.
МАРИНА. А вы кто по профессии будете?
ЗИНОВИЙ. Я… э-м-м… Социолог… Знаете, есть такая наука – экстремальная социология. А вы? Кем работаете?
МАРИНА. Я?.. Мне кажется, я начинаю работать чьей-то женой… притом – неверной.
ЗИНОВИЙ. Тогда зачем мы понапрасну теряем время?! (Берет Марину под руку, уводит ее в спальню).
(В комнату, пошатываясь, входит АЛАН. Он еще под действием гипноза.)
АЛАН. Я уверен в себе… Я постоянно уверен в себе… Уверенность все больше наполняет меня… (Ложится на диван, бормочет.) Эх, Эммануил… Эммануил Кант… Какой же ты глупый старикашка. Наивней ребенка. Да тебя сегодня и депутатом бы никто не выбрал. (Переворачивается на другой бок.) Граждане, дорогие граждане, пожалуйста, не волнуйтесь. Всех вас ожидают новые просторные квартиры. Наша партия каждому из вас гарантирует законность и справедливость…
(Из спальни, запахивая халат, выходит МАРИНА. Заметив Алана, застывает на месте.)
АЛАН (продолжает говорить во сне). Товарищ Кант, и вы, пожалуйста, не беспокойтесь. Вам, как философу, предоставим отдельный кабинет для работы…
(МАРИНА ныряет обратно в спальню. Вскоре Марина и ЗИНОВИЙ крадучись выходят оттуда и пробираются к входной двери. Но в этот момент раздается дверной звонок. АЛАН просыпается, ставит ноги на пол, удивленно смотрит на Марину и незнакомца. Марина инстинктивно загораживает Зиновия. Алан вскакивает, пытаясь привести себя в порядок, приняв Зиновия за только что вошедшего.)
АЛАН. Чем обязан вашему визиту?
ЗИНОВИЙ (выходя из-за спины Марины, представляется). Ваш благодарный избиратель… Зиновий… Зиновий Кант.
АЛАН. Кант?
ЗИНОВИЙ. Совершенно верно. Мы из обрусевших немцев.
АЛАН. Извините, а знаменитый философ?..
ЗИНОВИЙ. С моей стороны это немного нескромно… Но факты в карман не засунешь – что есть, то есть. Прадедушка по материнской линии.
АЛАН. Феноменально!
(Вновь слышится дверной звонок.)
АЛАН. А это, вероятно, еще один избиратель. Внук Шопенгауэра. Марина Петровна, откройте пожалуйста.
(МАРИНА открывает дверь. На пороге стоит ТЕОДОР. Он входит в комнату с недовольным видом.)
ТЕОДОР. У вас тут, вижу, свое собрание. Могли бы и к нашему снизойти. Тем более что сами затеяли это безумие.
АЛАН. Вы о чем?
ТЕОДОР. О вашей реновации. Я тут благоустраиваю территорию, ремонтирую трубы в подвале. А вы, значит, все на слом?! Мы только на этой неделе заделали швы, установили скрытые камеры – фиксируем, кто шастает по подъездам. (Алану) Так что все ваши махинации мне известны!
АЛАН. Я не понимаю вас.