Путешествие в 16-ю республику. Авантюрно-приключенческий роман

Оля фыркнула в ответ и, продемонстрировав окружающим свою выдающуюся попку, присела за столик.

– Пора наливать! Доставай! – распорядился Серёга. Я ловко вытащил из пакета бутылку бренди «Солчнев бряг».

– Да вы что! – вдруг возмутилась Нинуля. – Разве можно! А если нас выгонят из бара?

– Будешь так орать, то непременно выгонят! – отрезал я. – В баре сто грамм коньяка стоит больше, чем целая бутылка на воле. Нас шестеро. Вы представляете, какие можно понести потери, посидев по-человечески в этом заведении пару часов? Есть желание спустить по полсотни левов?

– Но неприлично из-под полы, – жалостливым голосом продолжала увещевать Нинуля.

– Будешь возмущаться – не нальём! – предупредил Главный. Никому Ненужная Женщина примолкла. Поняв, что инициатива полностью в наших руках, остальные дамы предпочли не перечить.

– Надо хотя бы что-то заказать, – осторожно произнесла Кэт, искоса глядя на моего друга. Решили взять три бутылки кока-колы и шоколадку. Кола отлично вписывалась по цвету с коньяком. А то, что в бокале недостает характерных пузырьков – ну, выдохлась, что с шипучки возьмёшь? Однако слабому полу всё равно хотелось отведать из буфета. У публики на столах красовались фужеры с какими-то коктейлями, из которых торчали зазывно влекущие трубочки. Ох, уж эти трубочки! Женщины без них не могут! Красные, жёлтые, зелёные. Торчащие из жерла бокалов, они так сексуальны! Их можно повертеть, помять пальчиками, показав при этом тёмно-красный маникюр. Их можно коснуться ярко накрашенными губками и потянуть живительную влагу. И, наконец, наклонившись к бокалу, бросить томный взгляд на сидящего напротив мужчину. И этот взгляд должен заставить его упасть на колени и рыдать от внезапно нахлынувшей страсти. Вы этого не знали?

Когда я принёс от стойки четыре жёлтеньких трубочки, глаза девчонок засветились неимоверной радостью. Теперь они не хуже других! Правда, Нинуля отнеслась к данному атрибуту женственности чисто по-мужски – безразлично. Наше радостное возбуждение, подкреплённое хорошим болгарским бренди, усиливалось. Все от души веселились, рассказывали анекдоты, истории, вспоминали поездку в поезде, строили планы на ближайшие дни. Девчонки обсуждали, какие покупать «тряпки». Про ужин мы забыли. Нам напомнил об этом Алёша. С круглыми вытаращенными глазами он появился у нашего столика.

– Вы, почему не пришли на ужин? – голосом армейского старшины прорычал наш руководитель.

– Ой, а мы забыли! – начали оправдываться девчонки.

– Это… – замялся групповод, подыскивая слова, – это… так получается, что вы не ужинали?

– Но мы не голодные! – отважилась подать голос Кэт.

– Такого быть не должно! – насупился наш руководитель. – Сергей Павлович, вы, как старший… Я назначаю вас главным среди вас! – Алёша осёкся, пытаясь понять, что сказал. – Вы обязаны обеспечить явку на ужин, завтрак и обед всех!

Оля поднялась со стула и подошла поближе к групповоду. Хлопая огромными накрашенными ресницами, источая запах французских духов и выпитого бренди, она обиженно произнесла: – Ну, вот! Мы только приехали, а вы нас уже ругаете! Разве так можно? – и надула губы.

– Я… Я… Не ругаю, – Алёша чуть отодвинулся от пышно колышущейся груди Мальвины. – Завтрак в восемь утра! Вы не маленькие! Дисциплина должна быть!

– А ведь он вмазал! – сказала Оля, когда наш руководитель отчалил от столика. – Я по глазам определяю.

– Да пошёл он! Чмо болотное! – выдала Кэт. – Хочу – хожу ужинать, хочу не хожу!

– Надо было его о валюте спросить, – напомнила Таня.

– Точно! – Мальвина двинулась вслед за исчезающим групповодом. – Я сейчас!

Потом обернулась:

– Серёжа, пойдём со мной. Ты же теперь Главный среди нас.

Мой друг не спеша поднялся. На его лице читалась явная неохота быть старшим в нашей компании.

– Ну, теперь их долго не дождёмся, – заметила Кэт и многозначительно улыбнулась.

– Это почему? – простодушно удивилась Нинуля.

– Да – потому!

Мне объяснять ничего не требовалось, так как я тоже намеривался поскорее уединиться с Таней, которая своим застенчивым видом всё больше возбуждала меня. Но покидать компанию в данный момент не хотелось. Ещё грамм триста «Солчнева бряга» зазывно плескалось в пузатой бутылке, и оставлять это добро не выпитым представлялось полным безрассудством.

– Давайте, девчонки, выпьем за страсть!

– За страсть? – оживилась Нинуля. Она единственная из оставшихся за столиком не потеряла бодрости духа. Мужское внимание всегда обходило её стороной. Она привыкла обходиться всегда и везде без сильного пола. Поэтому, даже простое присутствие за столиком единственного мужчины принималось Ниной за полноценную компанию.

Катя, после ухода Серёги с Мальвиной, отрешённо поглядывала по сторонам в поисках объекта для дальнейшего времяпровождения. Таня, разгорячённая выпитым бренди, улыбаясь, смотрела на меня. «Как долго мы будем здесь ещё сидеть?» – спрашивали её серые глазки. Я поднял фужер и поочерёдно посмотрел в глаза присутствующих дам.

– Итак, за страсть! – и после секундной паузы добавил. – Страсть, как хочется выпить!

– Ура! – воскликнула Нинуля и опрокинула бокал. Тост ей очень понравился.

В дверях бара нарисовалась Оля. Делая вид, что не замечает всеобщего внимания мужчин, она продефилировала к нашему столику.

– О! – удивлённо воскликнула Кэт. – А где же ваш Пьеро?

– Ну, что насчёт валюты? – перебила Таня.

– Получим утром, после завтрака. – Оля посмотрела на Катерину. – Кто не придёт на завтрак, тот не получит!

– Ты смотри, сама не проспи!

– Меня разбудят! – Оля самодовольно улыбнулась. Если бы у Кэт были стальные зубы, то в баре бы раздался жуткий скрежет.

– А кто тебя разбудит, портье? – спросила наивная Нинуля. Таня прыснула и отвернулась в сторону.

– Может даже и портье! – злорадно предположила Кэт. Оля не ответила на очередную шпильку, повернулась ко мне.

– Отойдём на минутку.

Я догнал её у дверей бара. Мальвина презрительно стрельнула взглядом в сторону нашего столика.

– Нажралась, пьянь!

– Да ладно, тебе! Ну, хочется ей мужика. Бесится, завидует. Какие ко мне вопросы?

– Дай мне ключи от вашего номера.

– А где постелют мне?

– Не догадываешься?

– Уже догадался! Держи! – Я протянул Мальвине гостиничный брелок. Оля забрала ключ, ещё раз взглянула на Катерину.

– Пьянь! – процедила она сквозь зубы и вышла из бара. Ситуация благоприятствовала покинуть прокуренный зал. Я подал Тане знак, и она, что-то сказав подружкам, поднялась из-за столика.

В полумраке коридора второго этажа я нашёл левую руку Тани и, взяв её за мизинец, повёл в номер. Кто-то из умных сексопатологов писал, что женщину к постели надо подводить, зажав её мизинец в своей ладони. Этот приём возбуждает страсть и в то же время делает любимую покорной и доверчивой. Подсознательно она воспринимает происходящее, как нечто далёкое, лёгкое, радостное. Как своё детство, когда родители водили любимое чадо за ручку, когда мальчики и девочки мирились, взявшись мизинцами. Этим жестом мужчина также показывает, что будет нежен в любви и очень внимателен к её желаниям. Аналогично, если женщина намерена возбудить и настроить своего партнёра, то должна привлечь его к постели, взяв за средний, самый длинный палец руки.

В пустом коридоре я слышал учащенное дыхание Тани и еле сдерживался, чтобы не прижать её к шершавой стенке и выплеснуть свою страсть. И когда за нами закрылась дверь комнаты, мы кинулись друг другу в объятия. Не знаю, что чувствовала моя любимая, я же попав в водоворот её шелковистых волос, поцелуев и ласк, совсем потерял ощущение реальности. Мне казалось, что насыщение не наступит. Не переставая ласкать друг друга, мы упали на кровать и через определённые промежутки времени стаскивали с себя ненужную одежду, подбираясь всё ближе к самым интимным местам наших тел. И, наконец, освободившись от бренного тряпья, мы слились в порыве безумной страсти. Страсть переросла в бурю. И то, о чём мы грезили два последних дня, свершилось.