На перепутье. Сборник газетных публикаций 1997—2003 гг.

В Европе в настоящее время на их долю приходится уже 19% от всего объема рынка услуг по страхованию жизни, а во Франции они доминируют в этой сфере, практически взяв на себя функции страховых компаний.

Мы предлагаем использовать в России функциональную реконфигурацию, широко реализующуюся в современной мировой экономике как метод повышения устойчивости при проектировании новых форм интеграции банковского и промышленного капитала. В основе новой, обозначившейся в последние годы тенденции к расширению сферы деятельности организаций и выходу за рамки традиционных для данной организационной формы границ лежат внутренне присущее капиталу стремление к расширению и общие закономерности его концентрации и централизации.

Таким образом, собственно интеграция, понимаемая как коалиционное объединение деятельности и некоторых функций организаций при сохранении ими юридической и, отчасти, экономической самостоятельности, является частью более общих объединительных процессов, обусловленных закономерностями развития и коэволюции различных форм капитала.

Отмеченная нами тенденция размывания отдельных форм организации капитала, переливания его из одной формы в другую вследствие изменения самих форм и связанных с этим институциональных преобразований обусловливает необходимость рассмотрения интеграции банковского и промышленного капитала не только как ведущей составляющей финансово-промышленной интеграции, но и в качестве неотъемлемого звена общей цепи интеграционных и более общих объединительных процессов, присущих мировой экономике на современном этапе. В то же время банковско-промышленная интеграция, опосредуя основные черты и тенденции объединительных процессов в развитии капитала, выраженных, прежде всего, в его концентрации и централизации, имеет свои, только ей присущие характерные черты и мотивации, среди которых можно выделить следующие:

– возможность получения более надежных источников капитала для оперативного пополнения оборотных средств и инвестиций для промышленных предприятий группы;

– перспективы расширения бизнеса промышленных предприятий через банковские инвестиции и механизмы привлечения банками государственных и частных отечественных и иностранных средств;

– повышение информированности о деятельности партнеров по интеграции, использование банковских возможностей по получению и анализу информации для лучшей ориентации на ресурсных, товарных, финансовых и инвестиционных рынках, улучшение совместной маркетинговой деятельности и т. д.;

– возможность совместного предпринимательства и разных форм совместной деятельности в сфере научных разработок, инновационного бизнеса, совместного выхода на рынки научно-технической продукции;

– уменьшение транзакционных и других информационных издержек, возникающих при обеспечении различных банковско-промышленных взаимодействий;

– повышение устойчивости и прибыльности интеграционных форм за счет диверсификации деятельности как банковской, так и промышленной составляющих, расширения общего поля деятельности и совместного использования ресурсов;

– реализация различных способов управления спросом на товары промышленных предприятий интеграционной группы, например через потребительские кредиты, организуемые банком для населения, через совместную рекламную деятельность и совместное предпринимательство в сфере продвижения товаров на рынки;

– опосредованное влияние на политику других компаний и групп через трастовый капитал банков, их долговременные кредитные связи и систему участия банка в управлении корпорациями, действующими на рынках, где у промышленных предприятий интеграционного объединения имеются свои интересы;

– использование разнообразных клиентских связей банка для расширения контактов и сферы влияния предприятий группы, а также поиска новых интеграционных связей.

Информационная революция оказывает наибольшее влияние на финансовую сферу, поскольку она, являясь информационной по своей внутренней сущности, в наибольшей мере способна воспринять новые информационные технологии.

Самые значительные преобразования происходят и будут нарастать в банковской деятельности. Успех работы банка всегда был связан со своевременным поступлением информации, ее достоверностью, глубиной аналитической обработки и оперативностью принимаемых на ее основе решений. В банковской сфере, как ни в одной другой, самая разнообразная информация – от котировок акций на фондовых биржах мира и до известий о засухе в Австралии или о болезни руководителя страны – напрямую влияет на доходность основных рынков и операций. Поэтому в крупных банках всегда уделялось огромное внимание разным способам получения и обработки информации – от подборок газет ведущих стран до экономической разведки и современных математических методов анализа биржевой информации. С приходом компьютерной эры банки первыми стали осваивать новые информационные технологии, компьютерные локальные и глобальные сети, программы автоматизации операционной деятельности и анализа финансового состояния клиентов. Выбор этого пути был для банков естественным, поскольку лежал в русле их основной деятельности и диктовался простыми соображениями уменьшения информационных издержек и роста прибыли.

С происшедшим в последние годы отрывом денег от материальных носителей, возникновением «электронных денег» и системы взаиморасчетов с использованием компьютерных сетей и других современных коммуникационных технологий обнажилась информационная основа всей банковской деятельности. Современный банк все больше становится информационно-аналитическим центром, соединяющим своих клиентов с финансовыми, инвестиционными и товарными рынками. Наряду с традиционными критериями оценки банковской деятельности, такими, как качество и оперативность предоставления финансовых услуг, на передний план выходят следующие, определяющее с позиций многих клиентов возможности:

– способность банка обеспечить клиента достаточно широким комплексом услуг и организовать их выгодную взаимосвязь;

– возможность работы с удаленным клиентом через компьютерные сети и/или через глобальные сети типа Интернет;

– возможность «банкинга» на дому с помощью домашнего компьютера или телефона, т. е. упрощенных систем распоряжения своими средствами без прямого контакта с персоналом банка;

– обеспечение банком высококвалифицированной консультационной помощи, касающейся анализа состояния дел клиента, формирования его инвестиционного портфеля, брокерских услуг и т. д.;

– обеспечение доступа к некоторым информационным ресурсам и программно-аналитическим средствам банка для самостоятельного анализа ситуации и принятия решений по распоряжению находящимися в банке средствами с выходом на биржи;

– консультационная помощь и поддержка банка в области внутреннего и внешнего менеджмента клиента;

– наличие в банке консультационных и трастовых структур с высоким рейтингом и авторитетом.

1998

Статья №02. На распутье («Экономика и жизнь», №39, 1998 г.)

Экономисты продолжают спорить, можно ли было избежать девальвации. Но то, что можно было более продуктивно использовать 9 млрд долларов, истраченных за 7—10 дней на поддержание курса рубля на уровне 6,3 рубля за доллар, не вызывает сомнений. Этих денег хватило бы на то, чтобы в течение двух лет бесплатно кормить всех россиян импортным мясом по усиленным нормам питания.

Если уж отпускать рубль, то на 9 млрд долларов по курсу 20 рублей за доллар можно было бы погасить почти все внутренние государственные ценные бумаги и избежать одностороннего отказа от выполнения государством своих обязательств и связанных с этим кризисом банковской и платежной систем. Во всяком случае, совершенно необъяснимым и непоследовательным выглядит резкий переход от жесткой поддержки курса рубля к его абсолютно свободному плаванию с одновременным объявлением дефолта по ГКО, приведший к финансовой катастрофе.

Сейчас политика валютного регулирования заняла центральное место в экономических программах. К предложениям академиков отделения экономики РАН добавились меры, высказанные промышленниками и предпринимателями при встрече с Евгением Примаковым. Все еще ждет окончательного решения подготовленный предыдущим правительством законопроект «О чрезвычайных мерах по финансовой стабилизации в Российской Федерации», в котором предлагается регулирование курса посредством привязки рубля к доллару на базе золотовалютных резервов. Но для России, все еще считающей себя великой державой, метод колониальной зависимости от долларовой метрополии неприемлем. Кроме того, он реально ухудшает основные параметры экономической безопасности страны.

Более приемлемым для нас являются установление временной обязательной 90-процентной продажи валютной выручки экспортеров на ММВБ и восстановление государством альтернативных финансовых инструментов для вложений свободных средств. Пока единственная на сегодняшний момент надежная «ценная бумага» в России – доллар. Продажа валютной выручки увеличит предложение доллара, а эмиссия новых государственных бумаг, гарантированных законом и номинированных в валюте, воссоздаст при участии государства рынок акций (даже в суперлиберальном Гонконге государство начало скупать акции своих компаний для поддержания их курса) и рынок срочных контрактов, что тоже уменьшит спрос на доллар.

Статья №03. Инерционность хозяйственных систем («Независимая газета», 19 февраля 1998 г.)

Реформы не учитывают неформальных институциональных особенностей общества

Бытующий сейчас подход к финансовому оздоровлению предприятий подспудно базируется на неоклассических и монетаристских экономических концепциях, связанных с представлением о том, что можно диагностировать состояние финансов отдельно взятого предприятия по набору его известных индикаторов и в случае надобности излечить его, сменив управляющего, наладив регулярный менеджмент и т. п. Разумеется, в этом подходе есть рациональное зерно, и он вполне применим для отраслей с развитой конкурентной средой, имеющих большое количество конкурирующих средних и малых предприятий.

В условиях постсоциалистической России, где большая часть крупных предприятий пока находится вне сферы свободной рыночной конкуренции и тесно связана с госзаказами и макротехнологическими ограничениями, такой подход отражает только одну главную сторону дела.

Явные и общеизвестные признаки финансового нездоровья предприятий, такие, как неуплата налогов, растущие долги, невыплата зарплаты и кризис платежеспособности, являются следствием общесистемной болезни российской экономики, избавиться от которой можно путем институциональных преобразований, то есть изменением правил институтов экономической жизни, понимаемых в самом широком смысле и включающих нормативно-законодательную базу, этические нормы бизнеса и традиции делового оборота.

Институциональные преобразования должны базироваться на уже сформировавшихся неформальных правилах экономического поведения, законодательно закрепляя и снабжая эффективными механизмами реализации выгодные государству и обществу компоненты и подавляя негативные жесткими мерами и организованной на всех уровнях от СМИ до ассоциаций, гильдий и клубов системой информационно-этического давления.

При проведении реформ почему-то не учитывалось, что введение пусть даже верных формальных юридических законов и норм не решает проблемы организации новой экономической системы. Суть дела в том, что экономические институты, определяющие эффективность системы, включают в себя помимо формального права массу неформальных правил, обычаев и традиций, определяющих функционирование экономики. Экономические институты не могут меняться по мановению руки, и именно они создают определенную инерционность и генетическую преемственность экономических систем.

В нашей стране исторически сложился огромный бюджетно ориентированный сектор экономики, включающий оборонный комплекс, науку, образование.

Проводившиеся под ультралиберальными знаменами реформы 90-х годов были ориентированы на вывод государства из сферы экономической деятельности, и в этом плане они удались. Однако широкомасштабная приватизация не привела к желаемому росту эффективности экономики.

Важно подчеркнуть, что либеральная экономика – политическое направление в США, Великобритании и других западных странах – опирается на многовековые твердо закрепленные на уровне национальных характеров социально-экономические институты, пронизывающие все ветви власти, определяющие специфическую модель экономического поведения и берущие свои истоки в индивидуалистическом мировосприятии и протестантской религиозной традиции.

С позиций эволюционно-институциональной экономической теории определенные неудачи российских реформ были во многом обусловлены несоответствием их направленности сложившейся в царской, а затем и в Советской России системе институтов, всегда базировавшихся на идее государственности и общепринятом коллективистском мировосприятии, корни которого еще глубже, чем пласт коммунистической идеологии. Решая задачи построения новой системы институтов, нельзя также сбрасывать со счетов достаточно глубокие «евразийские» традиции российского общества, базирующиеся на большей, чем в западных демократиях, роли отдельных личностей во властных структурах и уважении к сильной, пусть даже жесткой власти.

Таким образом, для построения эффективной экономической системы в России необходимо создать адекватные современному уровню технологического и экономического развития институты, учитывающие исторически сложившиеся традиции и правила экономической деятельности.

По нашему мнению, на данном этапе необходимо использовать сложившийся исторически высокий авторитет идеи государственности в российском обществе и решительно пойти на расширение и активизацию экономической деятельности государства в рамках рыночных отношений. Говоря о неэффективности государственного управления, радикальные либералы вводят общественное мнение в заблуждение.

Можно привести многочисленные примеры советской и несоветской истории, свидетельствующие о том, что управление государственной собственностью может осуществляться не менее эффективно, чем частной.

В современной Франции весьма значительную роль играют государственные группы, успешно работающие в автомобилестроении («Рено»), металлургии («Юзинор-Сасилор»), электронной («Томсон»), химической («Рон-Пуленк»), аэрокосмической («Аэроспасьяль», СНЕКМА) и других отраслях промышленности. Эти группы имеют форму акционерных обществ, акции которых принадлежат государству непосредственно или через национализированные банки и финансовые предприятия. В Италии к настоящему времени компании крупнейшего, сформировавшегося еще в 30-е годы госхолдинга ИРИ контролируют черную металлургию, электротехническую и судостроительную промышленность страны, сеть итальянских шоссейных дорог, телефонные линии, воздушный транспорт (через национальную компанию «Алиталия») и государственную радиотелевещательную компанию РАИ-ТВ. Эти страны относятся, как известно, к ведущим промышленно развитым странам, госхолдинги в них работают весьма эффективно, а приватизация проводится ювелирно и осмотрительно, исходя из складывающихся конкретных условий в той или иной отрасли, с учетом интересов государства и общества, без свойственной России политической заданности и кампанейщины.

Вряд ли кто-нибудь, опираясь на опыт российских реформ, сможет доказательно утверждать, что крупные приватизированные предприятия сейчас работают эффективнее государственных. На эффективность управления крупным предприятием в определяющей степени влияет не форма собственности, а организация менеджмента, включая контроль менеджера со стороны государства или акционеров. Менеджеру в общем-то все равно, кто является владельцем предприятия и кто его контролирует – наблюдательный совет акционеров или государственные органы. Для него важны правила контроля и возможности принятия решений, а также способы оценки эффективности его труда и соответствие вознаграждения этой эффективности. Менеджеризм становится самостоятельным общественным институтом.

В результате произошедшей в развитых странах так называемой революции менеджеров права по принятию хозяйственных решений были во многом отделены от прав собственности и фактически перешли к менеджерам крупных компаний. Поэтому на современном этапе нужно отказаться от дальнейшей распродажи государственных крупных ключевых в своих отраслях корпораций, а перейти к разумному и контролируемому управлению все еще значительной государственной собственностью, одновременно селективно отбирая и обучая способных менеджеров, имеющих фундаментальную подготовку и опыт работы на рынке.

Роль институтов в обществе заключается, кроме того, в уменьшении неопределенностей путем установления устойчивой системы взаимоотношений между людьми. Действительно, в дореволюционной России заключение сделки с купцом определенной гильдии было гораздо более безопасно, чем сейчас, поскольку принадлежность к гильдии означала, что выполнение контракта с ним гарантируется не только писаным правом, но и традициями и правилами данной гильдии, забвение которых приведет нарушителя к остракизму и вытекающим из этого значительным материальным потерям. Отсутствие должного институционального обеспечения сделки, слабость контроля выполнения законов, несоблюдение кодексов чести, правил поведения и т. п. потребует от предпринимателя проведения специального изучения контрагента. Затраты на все эти довольно-таки дорогие мероприятия получили у сторонников новой институциональной школы (неоинституционалистов) наименование «трансакционные издержки». Удельный вес трансакционных издержек в современном мире очень велик и, по мнению отечественных экспертов, принимает в современной России воистину катастрофические размеры.

Эффективность институционального строительства в реформируемом обществе во многом определяется тем, насколько новые институты способны уменьшать трансакционные издержки.

Сейчас сложилась система, при которой человек, не уплативший долг своему партнеру по бизнесу, осуждается морально и часто карается через определенные «охранные» структуры, взявшие на себя роль отсутствующих в стране третейских судей и судебных приставов, и в то же время считается вполне приличным гражданином, не платя налоги, имея долги перед другими предприятиями как руководитель, проигрывая дела в арбитражных судах и уклоняясь от выполнения их решений. Необходимо устранить эту систему двойной морали, всячески поощряя и закрепляя законодательно деятельность отраслевых ассоциаций, обществ и партнерств, определяющих правила и кодексы поведения своих членов в конкретных областях, наподобие НАУФОР (операции на рынке акций), АУВЕР (операции с векселями), отраслевых третейских судов, территориальных земских организаций и других общественных институтов. Общество будет только приветствовать жесткие меры государственных органов по отношению к нарушителям продуктивных институциональных ограничений, поскольку они полностью соответствуют моральным нормам народа и исторической традиции. Решимость судам должна придать широкомасштабная государственная программа идеологической поддержки этих мероприятий.

Статья №04. Институциональное строительство информационного общества в России («Бизнес и банки», №10 (384), март 1998 г.)