Anamnesis mali. История беды

– По самому центру идёт… – прошептал Ванька, больно вцепившись мне в плечо.

Я промолчал в ответ. Зрелище гибнущего города разом выбило из меня все слова и мысли. Просто стоял и смотрел, как вдалеке в чёрном вихре исчезают дома…

– Останови… – раздался хрип у моих ног.

От неожиданности я вздрогнул и шарахнулся назад, налетев на Петровича.

– Ты чего? – взвыл он, выдернув из-под моей ноги свою. На которую я и отпрыгнул.

Вместо ответа я показал рукой вниз. На полу, скрючившись в «позе эмбриона», лежало окровавленное тело. Оно слабо шевелилось и тянуло ко мне руку:

– Останови… Его надо остановить…

– Кого? – машинально спросил я, присаживаясь на корточки над неожиданным гостем.

– Палыч, это кто? – засопел над ухом Ванька.

– Понятия не имею, – отмахнулся я и осторожно тронул за плечо лежащего, – Вы кто? Говорить можете? Как сюда попали?

– Могу… – прохрипел в ответ незнакомец, – Смерч…

– Что?

– Смерч сюда… принёс. Меня… Мы в машине были…

Петрович тихо присвистнул. Я тоже – про себя. Это ж надо: нашего гостя выдернуло из машины, протащило по воздуху Бог знает, на какое расстояние и швырнуло в окно нашего отделения… на седьмом этаже! И, что самое удивительное во всей этой истории, – человек остался жив!

Кстати… Жив-то он жив, да надолго ли? Вот сейчас и оценим его состояние, раз уж влетел прямиком в реанимацию. А все вопросы – потом.

– Петрович, кладём его на койку. Раз, два, взяли!

Мы подхватили найдёныша и аккуратно уложили на чудом сохранившуюся в палате койку. Невзирая на слабое сопротивление, стащили одежду.

– Мда… досталось! – протянул Петрович.

Всё тело нашего неожиданного пациента покрывали синяки и царапины. Я осторожно ощупал голову: вроде, череп цел. Рёбра, руки и ноги, кажется – тоже.

– Пульс сто пятьдесят. Наполнение хорошее: давление не меньше ста тридцати! – доложил Ванька.

Похоже, наш подкидыш легко отделался. Конечно, мы ему ещё сделаем снимки, но что-то подсказывало мне, что ничего ужасного мы на них не увидим.

– Как вас зовут? – поинтересовался я.

– Илья… Сергеевич… Зотов.

– Сколько вам лет?

– Пятьдесят три.

– Что сейчас беспокоит?

– Болит… всё болит…

– Дышите свободно? Ничего не мешает? Глубоко вдохнуть можете? – засыпал я вопросами нового пациента.

– Да… могу.

– Так не больно? – я помял исцарапанный живот.

– Нет.

– Следите за пальцем: направо… налево… Головой не вертеть, только глазами! Дальше… ближе… Отлично! Зубы покажите. Теперь язык. Прижмите подбородок к груди… Шею так не больно? Пожмите мне руки… сильнее!

Зотов послушно выполнял все команды. Без видимых усилий, надо отметить. Видимо, начиная отходить от шока, связанного с жутким полётом, он двигался всё активнее.

Закончив осмотр, я улыбнулся:

– Ну что же, Илья Сергеевич… Должен заметить, что вам очень повезло. Во-первых, вы живы. Во-вторых, похоже на то, что серьёзных повреждений у вас нет. И в-третьих, вы прилетели не куда-нибудь, а прямиком в отделение реанимации. Где, как вы догадываетесь, сделают всё для того, чтобы поставить вас на ноги.

– Или, по крайней мере, помереть не дадут… – цинично добавил Петрович.

Подкидыш озадаченно рассматривал свои руки:

– И в самом деле… целый, кажется. Я ведь, когда машину закрутило и подняло, решил что всё, конец!

– Так вас что, вместе с машиной унесло?! – изумился я, но тут же вспомнил, как собственными глазами видел в вихре автомобиль. Наверное, тот самый.

– Ну да… Выдернуло меня потом, позже. А дальше – ничего не помню. Очнулся уже здесь, на полу… – Илья Сергеевич вдруг завертел головой, – А где этот?!

– Который?

– Ну… тот, что со мной в машине был… – наш новый пациент явно замялся.

– С вами был ещё кто-то? – уточнил Петрович.

– Ну… да…

– И где же он?

– Так я же говорю: не знаю. Когда меня из машины вытащило, я уже без сознания был. Не помню ничего, – глаза нашего неожиданного гостя забегали.

– Ну, будем надеяться, что вашему спутнику тоже повезло, – я решил закрыть тему, поняв, что по каким-то причинам она неприятна Зотову.

– А я вот надеюсь, что наоборот… Очень надеюсь! – вздохнул тот.

Я удивлённо воззрился на него. Однако!

– То есть, вы надеетесь, что он погиб?! – решил внести ясность Петрович. Вид у него тоже был недоумевающий.