Воспоминания

Воспоминания
Александр Михайлович

Мемуары великого князя Александра Михайловича, внука Николая I и зятя Александра III, – не только описание его жизни с замечательно интересными подробностями дворцового этикета, особенностями воспитания и образования детей дома Романовых. Это взгляд умного, образованного, преданного своей стране человека на сложнейший период истории России. Русско-турецкая война и первый опыт узнавания реальной жизни за воротами дворца; очередное покушение на царя, его морганатический брак, затем гибель и восшествие на престол Александра III, мощью и умом которого великий князь искренне восхищается. Затем страшные события после воцарения Николая II: Ходынка, революция, война, снова революция, гибель царской семьи, бегство из страны семьи великого князя. Свой рассказ он ведет без лишнего пафоса и драматизма, трезво оценивая трагические события и фигуры их участников, пытаясь понять смысл происходящего и своего существования.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Великий князь Александр Михайлович

Воспоминания

ALEXANDER GRAND DUKE OF RUSSIA

ONCE A GRAND DUKE ALWAYS A GRAND DUKE

© Перевод, «Центрполиграф», 2024

© Художественное оформление, «Центрполиграф», 2024

Рожденный великим князем

От автора

Я написал эту книгу, не преследуя никаких политических целей и никаких общественных задач.

Просто в соответствии с пережитым я захотел рассказать, что память сохранила, а главное, отметить этапы того пути, который привел меня к мысли, что единственное ценное в нашей жизни – это работа духа и освобождение живительных сил нашей души от всех пут материальной цивилизации и ложных идеалов.

Я верю, что после тяжелых испытаний в России зародится Царство Духа, Царство освобождения души человека.

Не может быть Голгофы без Воскресения. А более тяжкой Голгофы, чем Голгофа Великомученицы России, мир не видел.

Будем верить в Царство Духа.

Вот что я хотел сказать моим русским читателям.

Великий князь Александр Михайлович

Париж. Июнь 1932 г.

Глава I

4 декабря 1825 года

Высокий, с военной выправкой человек торопливо пересек залитый дождями двор императорского дворца в Таганроге и вышел на улицу.

У ворот часовой отдал ему честь, но незнакомец его не заметил. Еще миг, и высокий человек исчез во тьме ноябрьской ночи, укутавшей толстым одеялом желтоватого тумана этот южный приморский городок.

– Это кто был? – спросил сонный гвардейский капрал, вернувшийся с обхода квартала.

– Его императорское величество вышли на раннюю прогулку, – ответил часовой, но голос его звучал неуверенно.

– Да ты с ума сошел, – напустился на него капрал, – разве ты не знаешь, что его величество тяжко болен, что доктора потеряли всякую надежду и ждут конца государя до рассвета?

– Оно, может, и так, – сказал часовой, – но ни у кого другого нет таких сгорбленных плеч, как у государя. Уж я-то знаю. Каждый день в течение трех месяцев вижу его.

На этом разговор окончился. Часовой опять замер на своем посту.

Несколько часов спустя глухой звон колоколов, разносясь в воздухе на далекие версты вокруг, возвестил русским людям, что император и самодержец всероссийский, победитель Наполеона, Александр I, в Бозе почил.

Несколько фельдъегерей были срочно отправлены в Санкт-Петербург, чтобы сообщить о происшедшем правительству и законному наследнику, брату почившего царя, великому князю Константину Павловичу.

Офицеру, пользовавшемуся особым доверием, был отдан приказ сопровождать царские останки в столицу. В течение следующих десяти дней русский народ, затаив дыхание, смотрел на бледного, изможденного человека, сидевшего позади запечатанного гроба на траурной колеснице, которая мчалась со скоростью, напоминавшей атаку французской кавалерии. Ветераны Аустерлица, Лейпцига и Парижа, расквартированные вдоль длинного пути, в недоумении качали головой и говорили: какой странный конец царствования для не превзойденного никем великолепием и славой побед!

Правительство дало краткий приказ не выставлять тела усопшего императора для поклонения народа.

Тщетно иностранные дипломаты и придворные старались постичь причину таинственности. Спрошенные отговаривались незнанием и только разводили руками.

Но тут произошло событие, заставившее все взоры отвернуться от царского катафалка к площади Сената. Наследник престола великий князь Константин отрекся от своих прав на престол в пользу своего младшего брата Николая Павловича. Счастливо женатому морганатическим браком на польке Грудзинской Константину не захотелось променять мирную семейную жизнь в Варшаве на превратности венценосца. Он просил его не винить и выразил уверенность, что все подчинятся его воле. Гробовым молчанием встретил Сенат чтение собственноручно написанного отречения великого князя Константина.

Имя нового наследника великого князя Николая было мало знакомо. У императора Павла I было четыре сына, и трудно было предвидеть, что красавец Александр I умрет бездетным и что мужественный Константин поразит Россию неожиданностью отречения. Будучи на несколько лет моложе своих братьев, великий князь Николай до декабря 1825 года проходил обычную строевую карьеру, а потому лишь военные круги могли судить о способностях и характере нового императора.

Хороший и исполнительный строевой офицер, великий князь Николай привык к дисциплине и провел немало часов своей жизни в приемных высших сановников империи. У него было много высоких качеств и никакого знакомства с государственными делами; он никогда не принимал участия в заседаниях Государственного совета. К счастью для России, он мог положиться на знания и опыт любивших родину сановников империи. Эта последняя мысль ободрила тех министров, которые отправлялись представляться юному правителю России.

Однако некоторая холодность омрачила первое представление. Новый император заявил, прежде всего, что он желал бы лично прочесть письмо Константина Павловича. Как человек военный, великий князь Николай опасался интриг со стороны гражданских сановников. Ему дали письмо. Он внимательно его прочел и рассмотрел подпись. Ему все еще казалось невероятным, чтобы наследник русского престола мог ослушаться повеления Всевышнего. Во всяком случае, Николай считал, что Константин Павлович должен был заблаговременно предупредить о своих намерениях ныне покойного императора, чтобы Николай Павлович имел бы возможность и время несколько подготовиться к правлению государством.

Он сжал кулаки и поднялся со своего места. Высокий, красивый, атлетически сложенный, Николай был образцом мужской красоты.

– Мы исполняем волю нашего покойного брата и желание великого князя Константина, – объявил он, и то, что он сказал «мы», было отмечено министрами. Этот молодой человек заговорил как монарх. Мог ли он так же и действовать? Доказательство представилось гораздо раньше, чем можно было ожидать.

На следующий день, 14 декабря, когда армия должна была присягнуть новому государю, тайное политическое общество, во главе которого стояли представители родовитой молодежи, решило воспользоваться этим днем, чтобы поднять открытое восстание против престола и династии.

Даже теперь, по прошествии времени, очень трудно составить определенное мнение о политической программе тех, кого история назвала «декабристами». Гвардейские офицеры, писатели, интеллигенты – они подняли восстание не потому, что у них была какая-то общая идея, но, по примеру Французской революции, в целях освобождения угнетенного народа. Между ними не было единомыслия по вопросу о том, что будет в России после падения самодержавия. Полковник

Пестель, князь Трубецкой, князь Волконский и другие члены петербургской организации декабристов мечтали создать в России государственный строй по примеру английской конституционной монархии. Муравьев и декабристы провинциальных кружков требовали провозглашения республики в духе Робеспьера. За исключением Пестеля, человека с математическим складом ума, взявшего на себя подробную разработку проекта будущей русской конституции, остальные члены организации предпочли приложить свою энергию на зрелищную сторону переворота. Поэт Рылеев видел себя в роли Камиля Демулена, произносящим пламенные речи и прославляющим свободу. Жалкий, неуравновешенный юноша Каховский проповедовал необходимость идти по стопам «благородного Брута».

Среди многочисленных сторонников декабристов, привлеченных громкими именами отпрысков лучших русских родов, были и Кюхельбекер и Пущин, двое школьных товарищей Пушкина. Сам Пушкин, предупрежденный о приближающихся событиях, выехал из своего имения и поспешил в Петербург. Когда он выехал на петербургскую дорогу, испуганный заяц перебежал его путь у самого экипажа. Суеверный поэт остановил ямщика и велел повернуть назад.

Во всяком случае, такова была история, рассказанная им друзьям-заговорщикам, но он написал прекрасное стихотворение, посвященное их смелым начинаниям.

Хотя организация декабристов была создана еще в 1821 году, деятельность ее ничем не проявилась, кроме тайных заседаний и жарких споров, которые велись на квартирах Пестеля, Рылеева и Бестужева-Рюмина. Принимая во внимание русскую страсть к спорам, легко предположить, что декабристы ни до чего определенного и не договорились бы, если бы не таинственная смерть Александра I и отречение от престола великого князя Константина не дали резкого толчка к восстанию.

– Теперь или никогда! – воскликнул Каховский, потрясая огромным пистолетом.

Полковник Пестель колебался, но большинство заговорщиков присоединились к Каховскому.

Вечером 13 декабря, не придя к единодушному решению, они отправились по казармам и провели всю ночь в переговорах с солдатами гарнизона столицы. Их план, если у них вообще был какой-либо план, состоял в том, чтобы вывести несколько полков на Сенатскую площадь и заставить императора принять их требования установления в России конституционного образа правления. Задолго до рассвета стало ясно, что заговор не удался. Солдаты не понимали ни пламенного красноречия декабристов, ни длинных цитат из Жан-Жака Руссо. Единственный вопрос, поставленный солдатами заговорщикам, был о значении слова «конституция». Солдаты спрашивали, было ли Конституция имя польки, супруги великого князя Константина Павловича.

– Еще есть время, – предложил Пестель, – все отменить!..

– Слишком поздно, – ответили его соратники, – правительству уже известно, что происходит в гарнизоне. Нас все равно арестуют и предадут суду. Лучше умереть в борьбе!