Белорусская фантастика. Сборник

– Вот и чудненько. Не забудьте про то, что вы мне обещали!

Эпилог

– Удар ещё удар! Как же бьет наш «Зубодробитель»! Это просто ночь из выбитых зубов! Кто мог подумать, что этот парень начистит зад самому чемпиону! Он словно знает куда тот должен нанести удар и в последний момент избегает этого, будто обладает каким-то звериным чутьем. Я никогда раньше не видел такого мастерства, наверное, сам дьявол ему сегодня помогает. Бог мой, нокаут! Непобедимый чемпион в нокауте, судья отсчитывает счет, и… Ура! У нас новый чемпион! Мои поздравления! Никто не верил в победу этого юноши, а ведь он оказался темной лошадкой! Эх, знал бы я исход поединка, секунду назад стал бы миллионером!

Мужчина в шляпе посмотрел на большой экран на площади, где транслировался поединок, застегнул плащ и пробурчал:

– Улажу дела и закажу себе лабораторию, хватит скитаться по университетам. Так, когда там чемпионат по хоккею? Пожалуй, одного смартфона мне будет недостаточно…

Точка опоры

Иоганн Танн дописывал формулу на огромной доске, и, засомневавшись в последней «закорючке», быстро стёр её рукавом и без того измазанного мелом пиджака из кашемира, подаренного ему некогда покойной женой.

– Вот, где поистине – красота! – воскликнул профессор, отойдя на некоторое расстояние от доски, удовлетворённо сложив руки на груди и любуясь своей работой. – Физика, дорогой мой – не химия! Это вам не «тараканов травить», смешивая одну гадость с другой. Перед нами, как вы видите, вселенская гармония. Единение, можно сказать, божественного начала и науки!

– Профессор, а как же ваша любимая гипотеза о точке опоры? – студент Оскар, чем-то отдалённо напоминающий самого профессора, дотошно обводил ручкой в воздухе каждую деталь, написанную Иоганном Танном на доске и, сверяя её в уме со своими выводами и результатами, тут же записывал в конспект.

– А что точка опоры? Одно другому не противоречит, а дополняет, дорогой мой. И, признаться, не только дополняет, но и многое объясняет.

– Как это?

– Оставим точные науки, чтобы ваш разум отдохнул. А возьмём, к примеру… Вот вас, Оскар, и возьмём. Что, по-вашему, есть точка опоры? А?

– Ну, если брать рычажную конструкцию, то это не что иное, как неподвижная точка, на которую опираются и вращаются вокруг неё плечи рычага, – указательным пальцем Оскар поправил на переносице очки и слегка улыбнулся, так как профессор систематически у него спрашивал и про точку опоры, и про своего любимого Архимеда.

– Так-то оно так, – Иоганн Танн поднял указательный палец вверх. – Но именно в вашем случае, дорогой мой ученик, вашей точкой опоры являются знания, с помощью которых вы потом сможете сделать открытие, в результате чего войти в историю как великий учёный!

Лицо профессора было бесконечно серьёзным, и, если Оскар вначале хотел отшутиться, то сейчас просто молча слушал своего кумира.

– Да-да, вы не ослышались! Великим учёным! Или вы думаете, мы просто так, от нечего делать, с вами здесь находимся в такой поздний час?

– Нет, что вы…

– В детстве родители для ребёнка – точка опоры, в старости – дети для родителей, – как ни в чем не бывало продолжил Иоганн Танн. – В зрелые годы семья – ни что иное, как точка опоры. Любимая жена, дети…

Профессор внезапно запнулся и посмотрел на окно, за которым, кроме качающегося фонаря, больше ничего не было видно.

– Ох, ты, Пифагор мне в ребро! Мы, действительно, сегодня с вами припозднились. Давайте, голубчик, бегом на остановку! Скоро отходит последний трамвай, и до утра в наш городок ни одна живая душа не приедет!

Профессор быстро обвязал длинную шею шарфом, накинул плащ и, подгоняя Оскара, вытолкал того из аудитории в коридор.

– Наука наукой, а ноги, дорогой мой, у нас не казённые. Бежим!

Вскоре на остановке двое учёных, один – будущий, другой – действующий, рисовали на асфальте мелом (куда без него!) уравнение невесомости.

– По третьему закону Ньютона вес тела по модулю равен силе реакции опоры! – Оскар демонстрировал свою феноменальную память, а профессор, подперев голову кулаком, пытался тому что-то возразить, как из темноты внезапно появился огромный незнакомец с явно недружественными намерениями и, выплюнув на землю спичку, которая ему мешала говорить, произнёс: «Слышь, старый! Хорош пургу гнать! Лучше денег дай!»

Оскар от неожиданности икнул и попятился назад, а профессор, поглядывая то на асфальт, то на великана, поднял указательный палец вверх и, выпятив нижнюю губу, продолжил как ни чем не бывало свои умозаключения.

– Вот. Вот, дорогой мой, вам наглядный пример, как можно на практике применить знания. И не просто знания, а именно – реальное понимание значения точки опоры.

– Профессор, по-моему, сейчас вам должно быть не до шуток. Давайте отдадим ему всё, что есть, и он, возможно, от нас отвяжется…

– Ну что вы, что вы? Как можно? Я сейчас на своём примере продемонстрирую вам, как завершить этот эксперимент с положительными для нас с вами результатами. Отойдите в сторону, пожалуйста, и смотрите…

Профессор снял с шеи шарф и отбросил в сторону.

– Я готов, милейший. Можем приступать. Денег вы не получите, так что можете себя не утруждать угрозами, а приступить непосредственно к делу!

Великан, видимо, не отличавшийся умом, но быстро сообразивший, что эти два доходяги его хотят «кинуть», внезапно осознал всю серьёзность ситуации и с вытянутыми руками бросился на профессора. Профессор же стоял на месте и даже не думал убегать. Только слегка оттянул назад правую ногу, словно футболист, рассчитывающий в уме траекторию полета мяча перед ударом.

От этого незнакомец еще больше пришел в ярость и заревел во весь голос, а на перекошенном злобой лице за несколько секунд появились все мимические выражения, какие только можно было им изобразить.

Оскар от страха втянул голову в плечи и зажмурил глаза в ожидании самого ужасного, но, когда до профессора оставалось совсем ничего, внезапно раздался глухой звук.

Профессор с присущей ему точностью ювелирно ударил нападавшего по внутренней части ноги, когда той оставалось несколько сантиметров до земли. Нога молниеносно отскочила в сторону, а великан, потеряв равновесие, с неподдельным удивлением на лице упал на асфальт, и, знатно приложившись к нему лбом, потеряв сознание.

– Что и следовало доказать, – Иоганн Танн сделал шаг в сторону. – Тело массой 130 килограмм с ускорением…

– Профессор, с вами всё в порядке?

Оскар побелел от страха и, робко переступив через незнакомца, взял профессора под руку.

– Со мной – да, – ответил мужчина. – Думаю, и с этим верзилой ничего страшного не случилось. Скорость падения была небольшой, чтобы он размозжил себе голову. Но её оказалось достаточно, чтобы на какое-то время привести его из состояния агрессии в состояние покоя. Кстати, Оскар, а что, по-вашему, состояние покоя?

– Это полное отсутствие всякого движения, – промямлил Оскар и указал на появившийся вдалеке трамвай.

– Нет, дорогой вы мой, так не пойдет, – Иоганн первым вошёл в открытые двери уже подъехавшего трамвая и подал руку ученику. – По Галилею, если на тело не действуют никакие другие тела, то оно сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения относительно Земли.

– Причем здесь Галилей? – Оскар, стал закручивать вокруг шеи профессора шарф. – По Ньютону, всякое тело продолжает удерживаться в своём состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения…

Двери закрылись, трамвай, скрипя колесными парами, тронулся с места, и голоса двух ученых смолкли. Профессор и его ученик внимательно наблюдали за тем, как оставленное ими на остановке в состоянии покоя тело слегка пошевелилось и село на свою довольно-таки внушительную пятую точку опоры. Верзила потирал рукой лоб, на котором красовалось, как сказал бы профессор, третье полушарие головного мозга.

– Нужно было в школе физику учить, а не уроки прогуливать! – Оскар прервал тишину и предложил профессору присесть.

– Да, дорогой мой друг, кто бы что не говорил, а знания – это сила!

Бартоломей

Бартоломей налил себе немного виски и раздосадованно покачал головой, когда увидел, что напитка осталось только на одну маленькую порцию. Мужчина присел в кресло напротив камина и, поглядывая то на огонь, то в окно, за которым большими хлопьями падал снег, медленно сделал небольшой глоток.

Аромат дуба заполнил все вкусовые рецепторы, и он от удовольствия закрыл глаза.

– Ах, молодость! Как юная нимфетка, куда ты убежала от меня? Любви напиток, не початый, крепкий…

Мужчина, довольный своим экспромтом, сделал ещё один глоток.

– Даже записать свои мысли не могу! Совсем ничего не могу. Благо, хоть камин есть. Дровишки вот подкладываю да за огнём наблюдаю. Уж, во всяком случае, лучше, чем ничего.