Миры душ. Холодная сталь

Асманд, как и его товарищи, молча выслушивал оскорбления от капитана. Никто из них не имел права возразить более опытному и прославленному воину. Вернее, они могли бы, но для этого пришлось бы бросить вызов Гуннару и сразиться с ним за право вести отряд. Пока еще ни один из бойцов не был готов померяться силой с капитаном. Гуннар прекрасно знал это, поэтому не стеснялся поливать своих подчиненных отборнейшими ругательствами, лишь бы сорвать на них побольше злости.

– Вы все хуже ледяных червей! – продолжал капитан обвинительную речь. – Даже эти твари доползли бы раньше! Я – великий воин, гордый сын Фрозии, должен командовать кучкой полярных баранов! Если бы вы знали, как сильно мне хочется, чтобы вы тут позамерзали насмерть… У-ух! Тогда бы мне выдали под начало настоящих фрозианцев!

На самом деле отряд уже действительно был близок к тому, чтобы погибнуть от обморожения. Пусть фрозианцы с пеленок жили в постоянном холоде, даже у их закаленных тел имелся свой предел. И этот предел они только что перешагнули.

Первым сдался Ойсвинд. С каждой секундой он начинал дергаться все сильнее, стряхивая комья снега, едва не покрывшие его с головой. Из его рта вырвался неразборчивый хрип, который потонул в звуке стучащих друг о друга зубов.

– Капитан! – произнес Асманд, безуспешно пытаясь побороть дрожь. – Ойсвинд закончил очищение. Отпустите его.

– Пусть он сам мне об этом скажет, – сурово отозвался Гуннар.

Ойсвинд с трудом повернул голову, и на его шее моментально появились раны из-за порвавшейся от напряжения кожи. Он кое-как открыл рот, чтобы ответить, однако у фрозианца вновь ничего не вышло.

– Да, передо мной действительно полярные бараны, – покачал головой Гуннар. – Что ж, посчитаю это блеянье за утвердительный ответ. Твое очищение закончено, Ойсвинд. Живи с позором, зная, что ты сдался первым.

Промерзший насквозь фрозианец из последних сил встал на ноги, а затем на негнущихся ногах заковылял в сторону бараков. Там его ждал термокостюм, который стабилизирует его температуру, но также его ждало и бремя позора, которое останется с ним до следующего обряда очищения.

Как только Ойсвинд покинул группу, остальные тоже стали задумываться о том, чтобы прервать обряд. Один за другим они объявляли Гуннару о завершении ритуала очищения, после чего торопливо возвращались в бараки. Пусть в хлипких сооружениях градус тоже был отрицательным, но там хотя бы не было пронизывающего до костей ветра, который на самом деле и являлся главной напастью во время обряда.

В конечном итоге осталось всего трое фрозианцев – Асманд, Брокк и Сигерд. Каждый из них намеревался заслужить звание самого стойкого воина в отряде. Чаще всего переходящий титул доставался Брокку. Крепкий детина появился на свет в суровых широтах Фрозии, где даже в лучшие дни температура не поднималась выше минус двадцати. Он не просто привык к холоду, холод был товарищем, с которым Брокк шел рука об руку с первых дней жизни.

Но похожую историю мог поведать и Сигерд. Пусть он уступал габаритами Брокку, однако среди молодых фрозианцев считался одним из самых могучих и яростных воинов. Своего первого снежного медведя он убил в одиннадцать лет, и клыки зверя до сих пор висели у него на шее в качестве грозного напоминания о его недюжинной силе. Если кто и мог в обозримом будущем бросить вызов Гуннару, то только Сигерд. Некоторые даже пророчили, что ему уготовано возглавить целый фрозианский полк. Однако… до этого момента еще явно было очень далеко.

Как далеко было Асманду до своих более сильных товарищей. В отличие от Сигерда и Брокка, он вырос в теплых краях, где снег временами таял, обнажая под собой черную, как уголь, землю. Позволить себе жить в подобных местах могли только наиболее обеспеченные фрозианцы, к числу которых как раз принадлежал Асманд. К несчастью, он был младшим сыном в семье. В то время как управление семейным делом отошло старшему брату, его, не без помощи связей, пристроили в 38-й фрозианский пехотный полк.

Полк имел славу «тепленького» местечка, что особенно иронично звучало для ледяного мира. Туда часто попадали выходцы из богатых семей, поэтому 38-й полк обычно не покидал пределов Фрозии, выполняя роль внутренних войск. Правда, на Фрозии уже много лет не случалось вооруженных конфликтов. Последние корпоративные войны закончились почти три сотни лет назад безоговорочной победой «Ванцера». С тех пор мир вошел в эпоху относительной стабильности, а еще этот период был ознаменован научными прорывами в области криотехнологий. Ученые «Ванцера» довели до ума агрегаты, придуманные фрозианцами за тысячелетия их нелегкой истории. Более того, корпоратам удалось превратить эти уникальные технологии в по-настоящему смертоносное оружие. Так из примитивных войск категории «Магна» фрозианцы были резко повышены до «Ультра». А еще на них внезапно обратил внимание Департамент контроля, которому очень понравилась идея использовать ледяных воинов в своих тайных операциях.

Даже сейчас, воюя с Империей, фрозианцы на самом деле выполняли приказы Контроля. После поражения в системе Миллениум абсолютно все полки, в том числе и 38-й, были переброшены в Громовой сектор. А затем полк Асманда, как наименее боеспособный, отправили на захват захолустного мира под названием Скифос.

Задание казалось несложным, однако командование все равно испугалось посылать детей богатеньких родителей одних без присмотра. Так в 38-м и появились люди вроде Гуннара, Брокка и Сигерда. По сравнению с Асмандом, а также остальными бойцами в отряде, они были закаленными ветеранами, о чем не переставали напоминать своими делами. Даже сейчас во время обряда очищения Сигерд вместе с Брокком демонстрировали выдержку, достойную настоящих фрозианцев. Два опытных бойца наглядно показывали всем вокруг, что готовы принять любое наказание, пусть даже и доли их вины не было в том, что отряд оказался последним среди прочих.

Отстаивание же чести изначального состава 38-го полка целиком легло на плечи Асманда. Только он еще продолжал сопротивляться колючему холоду, однако с каждой секундой все больше проигрывал безжалостной метели. Всякий раз, когда Асманд закрывал глаза, он видел мягкий снег Фрозии. Белый, чистый, чуть ли не манящий к себе. Однако стоило вновь взглянуть в лицо суровой бури, как перед ним опять вырастали грязные свалявшиеся снежные комья, казавшиеся отвратительной пародией на то, что фрозианец так искренне любил.

– Для изнеженного слабака ты неплох, – послышался из-за спины голос Гуннара. – Но не пытайся быть тем, кем на самом деле не являешься. Ты – не настоящий сын Фрозии, не один из нас!

Асманд больше всего на свете хотел бы сейчас возразить заносчивому капитану, но он уже находился на грани. Голос Гуннара внезапно стал каким-то далеким, будто доносился откуда-то издалека. Лишь в последнюю секунду Асманд понял, что падает. Он с головой зарылся в снег и, перед тем как потерять сознание, услышал недовольный возглас капитана:

– Ну вот, теперь мне еще и тащить его. Упрямый баран! – сплюнул Гуннар, и его слюна превратилась в ледышку прямо в полете.

Командир отряда взвалил на плечи обмороженное тело Асманда и бросил через плечо приказ Брокку и Сигерду:

– Эй, вы двое! Довольно! Идите за мной в тепло!

– Мое очищение еще не закончено, – возразил Сигерд.

– Я решаю, когда оно закончено! – рявкнул капитан. – Ты слышал мой приказ!

Дальше бойцы не стали спорить. Чтобы все было честно, воины поднялись одновременно. Сегодня ритуал не определил нового победителя, поэтому Сигерд сохранил свой титул к великому недовольству Брокка. Однако в будущем у них еще будет немало возможностей доказать, чего они вдвоем стоят на самом деле.

Пожав руки, два фрозианца, опередив командира, вернулись в барак, где застали остальной отряд, уже успевший облачиться в термоброню. Брокк немедленно отреагировал на это едким комментарием:

– Что, попрятались в панцири? А вот я бы еще снаружи побыл. Только холод почувствовал, как капитан загнал меня обратно в хлев с баранами.

– Прикуси язык, отребье! – вышел вперед Олаф, наследник одного из богатейших семейств Фрозии. – Не думай, что ты лучше нас только потому, что можешь чуть дольше постоять на морозе.

– Слышь, ты, сопляк! – Брокк грозно надвинулся на Олафа. – Я лучше вас всех вместе взятых не из-за того, что могу терпеть холод. Я лучше благодаря своим умениям и силе. Но вы, сброд, не знаете даже значения этих слов.

Олаф хотел было уже шагнуть вперед и ответить Брокку, однако его остановила твердая рука Сигерда:

– Брокк прав, – сказал фрозианец. – Вы и в подметки не годитесь тем, кто вырос посреди настоящего холода. И дело тут не в сопротивляемости морозу. Дело в закалке. Вы выросли слабыми, потому что жизнь никогда не требовала от вас силы. У людей со слабой волей будет слабым и тело.

– Верно говоришь, Сиг, – подхватил Брокк. – Во всем отряде нашелся лишь один, кто отдаленно напоминает фрозианца. Прямо сейчас капитан тащит его сюда.

Боец расхохотался, и в этот же момент отворилась дверь в барак, впуская внутрь порывистый ветер. Гуннар наконец приволок Асманда. Он прислонил его к стене, а затем отдал короткое распоряжение:

– Наденьте на него термоброню, иначе бедолага навсегда тут и останется.

Двое фрозианцев тут же кинулись выполнять приказ капитана, а сам Гуннар тем временем смахнул иней с информационного планшета и прочел последние сводки.

– Так… – задумчиво протянул командир. – Наши передовые части уже захватили ключевые точки и продвигаются дальше, практически не встречая сопротивления. Похоже, близится час финального штурма. Хотя… здешние ничтожества, вероятно, предпочтут сдаться, чем биться до конца за свой мир. Эх, если бы не приказ командования, их бы всех приковали к столбам и оставили любоваться красотой морозной ночи. Но, к сожалению, судьбу Скифоса решаем не мы.

– А что насчет нашего отряда? – спросил Сигерд. – Нам позволят присоединиться к решающей битве?

– Неизвестно, – покачал головой Гуннар. – Но даже если позволят, то отведут роль прикрытия. Ни о какой боевой славе речь даже не идет.

– Ясно, – грустно кивнул Сигерд.

– Это все потому, что мы ждем слабаков! – выпалил Брокк. – Если бы вперед пошли самые сильные из нас, то отряд бы ни за что не стал посмешищем!

– Ты еще слишком мал, чтобы повышать голос, щенок, – пригрозил капитан. – Мы действуем так, как велит «Оракул». Если ты считаешь, что умнее системы, то можешь хоть прямо сейчас предстать перед Кайзером и помочь ему выиграть войну с Империей.

Брокк замолчал, а Гуннар же после небольшой паузы вновь продолжил:

– Но есть и хорошая новость. Не мы одни опоздали на праздник. У одного из космических транспортов возникла поломка, и он только сейчас прибыл в систему. На борту судна находится целое криотанковое отделение, а наш полковник как раз нуждается в тяжелой технике. Из-за того, что на поганом Скифосе повсюду либо горы, либо моря, войска продвигаются крайне медленно. Но криотанки могут создать себе путь прямо по воде. Как только сюда прибудет подкрепление, мы будем назначены в качестве отряда сопровождения. Глядишь, так дойдем до главных поселений имперцев и примем участие в их захвате.

– Звучит неплохо! – воскликнул Брокк.

– То-то и оно, – кивнул капитан. – Но если наш отряд останется таким же сборищем ничтожеств, то полковник подрядит кого угодно, кроме нас, для сопровождения. Так что пока есть свободное время, все те, кто прервал обряд очищения раньше Сигерда и Брокка, будут повторять его каждые пять часов.

– И этот тоже? – бросил взгляд Сигерд в сторону Асманда.

– Нет, – улыбнулся Гуннар. – Я имел в виду тех, кто ушел на своих двоих. Асманд же так и не объявил о завершении ритуала. Будем считать, что он прошел. Для него я подыщу какое-нибудь другое занятие.

Капитан направился к выходу из барака, но уже в дверях остановился и обернулся к отряду:

– Пока проверьте снаряжение. Кто знает, когда мы понадобимся. Уверен, скоро здесь станет жарко, вернее… станет чудовищно холодно.

Рассмеявшись собственной шутке, Гуннар запер за собой дверь и вернулся в командирскую будку. Капитану хотелось в спокойной обстановке изучить тактические сводки, а также карты окружающей местности. Бойцам есть чем заняться, поэтому какое-то время они его не побеспокоят. Гуннар надеялся, что уже скоро «Оракул» составит окончательный план сражения и что в этом плане найдется место для его небольшого отряда.