Пирровы победы

– Куда двинемся дальше? – закричал король, обращаясь к рыцарям. – Ну? Слушаю!

– На северных варваров!

– На кочевников!!!

– На троллей! – слышалось с разных сторон.

– Ха! Чувствую – кровь в ваших жилах еще кипит. – Король ответами был доволен, он улыбался, размахивая перед собой полупустым бокалом. Потом вытянул его вперед и закричал: – За новый поход! Пусть нам в нем сопутствует удача!

– Пусть нам в нем сопутствует удача! – эхом отозвались рыцари, вскакивая со своих мест и опрокидывая кубки. Затем они затянули королевскую песню хриплыми голосами. Быть может, точно так же они пели, стоя под королевским штандартом по колено в крови, ощетинившись оружием, и смотрели, как на них надвигается железная лавина отщепенцев.

«На северных варваров? На троллей?» Стивру было пришла в голову идея, когда он ехал в столицу, раскрыть королю тайну производства пороха. Это походило бы на те экзотические дары, что привозят с собой мореплаватели, возвращающиеся из дальних неведомых краев. Они преподносят невиданные кушанья, уродцев, отдаленно похожих на людей, – бросают все это к ногам правителя, будто он дитя малое и будет рад новой игрушке. Теперь Стивр решил этого не делать.

Быть может, раскрыв эту тайну, он смог бы вернуть себе расположение короля, возможно, монарх пообещал бы ему часть из тех земель, что намеревался захватить у северных варваров или у троллей, но Стивр не хотел воевать против своих недавних союзников. Да и Крега выгоднее было иметь среди друзей. Разрабатывать золотоносные жилы на своей земле он Стивру не разрешил, но торговать через него согласился, а на этом можно было бы обогатиться посущественнее, чем на военном походе.

Рассказы о том, что Стивр применил против нечисти какое-то новое оружие, конечно, дойдут до короля, но тогда он скажет, что это было колдовство, одноразовое колдовство, открывшееся ему для того, чтобы остановить нечисть. А когда ему это удалось, чары перестали действовать. Опасное это будет откровение. За колдовство инквизиторы посылают на костер, а прежде… дыба, сапог с гвоздями, раскаленные щипцы, иголки разные – есть так много способов развязывать языки даже тем, кто два слова связать не может. В пыточных камерах они просто поражают красноречием, по крайней мере те, у кого еще не вырван язык.

Прошло уже пять лет, а король так и не решился на новый поход. Лишь инквизиторы отправлялись в чужие земли, неся на своих трехпалых звездах новую веру. Приживалась она плохо. Но эти инквизиторы являлись лишь разведчиками – как торговцы, как путешественники, главная же цель у них была одна: сбор информации о потенциальном враге. За ними последуют несметные полчища.

Нужно лишь время. Пять лет – это слишком мало…

– Лучше бы я не с тобой пошел, а к королю нанялся, – сказал нищий.

Стивру было гораздо лучше, нежели этому бедолаге, который, оправившись от ран, какое-то время рассказывал о битве в кабаках. Тогда в глазах его зажигался огонь точно такой же, как тот, что вспыхивал в них перед сражением. Его слушали, давали бесплатно поесть, но со временем эти рассказы всем наскучили и ему перестали верить. Из кабаков его прогоняли, как назойливое насекомое, мешающее посетителям.

– Ха, – говорили они, – да чего это за битва-то была! Ерунда какая-то! Нечисть без числа? И ты ее победил? Ха! Тоже мне! Вот мы замок отщепенцев штурмовали. Вот там было сражение! А ты напридумывал разных небылиц. Проваливай!..

Нищий отвернулся, стал смотреть в сторону, всем своим видом демонстрируя пренебрежение, только бы не видеть Стивра перед собой, только бы не вспоминать о той битве. Но он никогда ее не забудет и каждую ночь, сколько бы их у него ни осталось, будет мучиться от бессонницы, валяясь на грязной соломе в какой-нибудь ночлежке. Вновь и вновь перед его мысленным взором будет воскресать вал нечисти.

У Стивра задрожали руки, он полез в кошелек, нащупал там горстку монет, высыпал их в перевернутый шлем, постоял возле ветерана, надеясь, что тот все же посмотрит на него, поблагодарит и в его потухших глазах появится хоть какая-то надежда, но, так и не дождавшись этого, пошел быстрым шагом сам не зная куда.

– Прости, прости, – все твердил он, хотя бывший солдат остался далеко позади и не услышал бы его. Да и нужны ли были ему эти извинения? Они ведь не вернут ему глаза, не излечат ногу, не прогонят печаль из души.

Как все скверно… Ему чертовски сейчас не хватало Крега. Того как раз оценили по достоинству, назвали чуть ли не спасителем нации, даже избрали верховным правителем. Зато люди о битве с нечистью так почти ничего и не знали до сих пор. На рынке появлялись панцири нечисти. Вероятно, за ними специально ходили в Стринагарское ущелье. Но по прочности они все равно уступали железу, да и со временем становились совсем хрупкими, тонкими. Съемные ножи котировались повыше, но их лезвия со временем покрывались ржавым налетом, его приходилось счищать чуть ли не каждую неделю, поэтому и они быстро стали падать в цене.

– Эй, красавчик, не хочешь ли весело провести время? – Ярко накрашенная девушка одной рукой схватила Стивра за рукав плаща, а другой раздвинула полы длинной юбки, демонстрируя свои прелести.

Стивр, не ожидая ничего подобного, отшатнулся от нее.

– Ну, что ты меня испугался? Разве я страшная? Все говорят, что я очень красива.

Стивр присмотрелся к ней повнимательнее. Ее чуть портил слишком яркий макияж, но ей не лгали: большие глаза, роскошные волосы, гибкое тело, соблазнительно обтянутое черным платьем. Взгляд незнакомки алчно шарил по его дорогому камзолу.

Только бы она не сказала сейчас, что ее отец или брат погиб в Стринагарском ущелье, семья лишилась кормильца и именно из-за этого ей пришлось заниматься тем, чем она и занимается. Скажи она такое, Стивр тотчас бы полез в кошелек и дал бы ей столько монет, сколько она вряд ли получала за свои услуги. Но, к счастью, она не могла читать его мысли.

Паранойя какая-то.

– Я вижу, что у тебя плохое настроение. Со мной оно у тебя станет очень хорошим.

– Прости, я спешу, – солгал Стивр, ведь он особенно никуда не торопился, а ласки девушки могли бы расслабить его.

Какое-то время девушка шла следом, не желая упускать такого выгодного клиента, цеплялась за рукав камзола, что-то тихо говорила, стараясь дотянуться губами до его уха, но он ее не слушал и ничего ей не отвечал.

– Ну что тебе стоит дать мне немного денег? – наконец разобрал Стивр, когда она, отчаявшись раздобрить его, остановилась.

«И вправду, что мне стоит дать ей немного денег?»

Ему было все равно, какую монету он достанет из кошелька: медную, серебряную или золотую. На солнце блеснуло серебро. Стивр протянул деньги незнакомке. Она и не ожидала такого, быстро, пока этот странный человек не передумал и не убрал подачку обратно в кошелек, выхватила ее из пальцев Стивра и спрятала у себя на груди, потом отбежала на шаг, но отчего-то остановилась и вновь внимательно посмотрела на Стивра. Видимо, подумала, что из него можно еще что-нибудь выжать. Она была не далека от истины.

– Так что же, ты не хочешь поразвлечься? Ты уже за все заплатил. Я многое умею делать. Тебе будет очень приятно. Пойдем? Здесь близко. У меня комната в гостинице.

– Нет, – сказал Стивр.

– Я не возьму с тебя больше денег, – заторопилась девушка, меняя тактику, – думаю, что и мне с тобой будет приятно. Доставь мне это удовольствие.

– Прости…

Она больше не шла за ним.

«Что-то я слишком добрый сегодня. Замаливаю грехи? Этак, когда до дома дойду, в кошельке ничего и не останется».

Вот разочарование-то будет у ночного грабителя, когда он, обыскивая труп в дорогом камзоле, ничего у него не найдет. Придется ему довольствоваться окровавленной одеждой, но она не очень ценилась на черном рынке, а стирать ее да штопать – мороки много. Такое развитие событий не далеко от истины. Пошатайся еще Стивр по ночным улицам – точно набредет на одного из грабителей. Те наверняка уже выбрались из своих нор, где прятались от яркого света, растеклись по городу вместе с этой серой мутью, которая накрывала их с приближением ночи.

Заметно похолодало. Воздух освежал, бодрил, очищал мозги, отрезвляя мысли.

Стивр почувствовал неладное сразу же, как только свернул на ту улицу, где стоял его дом, и на секунду замер, не понимая этого чувства, всматриваясь в ярко освещенные окна. От них исходило тепло. Они манили, как огонь на кончике свечи притягивает мотылька, или же, как маяк, что стоит на скалистом берегу и указывает курс кораблям. Однако на побережье часто устраивали ложные маяки, и суда порой вспарывали днища об острые камни. Из них высыпались товары и люди, точно требуха из распоротого брюха, а волны несли эту добычу прямо к ногам тех, кто построил ложный маяк. Люди обычно успевали до смерти наглотаться соленой воды, а тех же, кто добирался до берега, как правило, добивали, пока они точно беспомощные рыбы глотали ртом воздух и не думали о том, что самая главная опасность не позади, а впереди. Их обычно били тяжелой дубиной по голове, чтобы не мучились долго, прям, как тюленей, мех которых очень ценится. Но с животными так обходятся, чтобы шкуры не испортить, людям же достается по другой причине, их кожа все равно никому не нужна. Не шить же из нее сапоги?

Дом был роскошным – каменным, двухэтажным, с мощными колоннами, возле которых сидели мраморные львы. Стивр хотел сперва вместо них поставить у входа скульптуры нечисти, но так и не решился. На него и без этого инквизиторы косо смотрели, потому что колонны перед домом очень напоминали архитектуру языческих храмов. Их инквизиторы нещадно рушили и строили из обломков собственные. Стивр не хотел, чтобы та же участь постигла и его дом, усади он перед ним каменные изваяния, похожие на демонов. Он построил бы дом повыше, не в два этажа, а минимум в три, благо денег на это хватало с лихвой. Торговля с троллями приносила очень хороший доход. Заказы Крега иногда очень удивляли Стивра. Они походили на какую-то непонятную прихоть. Ладно, если бы задумал звезду с неба достать, – это еще можно было понять. Но однажды тролль попросил Стивра привезти два воза глины из карьера под Оусбергом.

– Зачем тебе глина? – спросил Стивр.

– Надо, – только и ответил Крег, – буду сынишке солдатиков из нее лепить.

– А из другой нельзя? – засмеялся Стивр.

– Из другой глины они похуже получаются – трескаются при обжиге.

– Это потому что у некоторых руки не из того места растут! – не удержался Стивр.

Платили тролли золотом, а за золото Стивр готов был выполнить любую их прихоть, даже собственноручно нарыть два воза глины. За пару-тройку часов и в одиночку управился бы. Вот только жаль, что инквизиторы запретили строить высотные дома, ведь они могли затмить новые храмы.

Стивр ускорил шаг, чтобы побыстрее узнать, не случилось ли чего, одновременно холодея при мысли, что со слугами могло действительно что-то стрястись. Ведь они никуда не выходили. Сидели безвылазно дома. И что здесь может с ними случиться, за железной оградой, даже возьмись кто-то штурмовать особняк? Да ни один из разбойников на такое не решится! Начнешь перелезать через ограду – напорешься на острые пики и будешь сидеть там, как пугало, пока не начнешь разлагаться. Да и чтобы попросту высадить дверь, потребуется таран. К тому времени, как его приволокут, подоспеют и стражники, в обязанности которых входит охрана порядка в ночные часы. Они, конечно, не очень ревностно относятся к этой службе, предпочитая коротать холодные ночи там, где тепло и светло, то есть в ближайшей таверне. Но ведь прогони они разбойников, напавших на дом богатого горожанина, – можно будет рассчитывать на щедрые дары. Ночь от них станет куда как светлее. И от выпивки, и от женщин, которым только покажи монетку – сделают все, что угодно. Прям как вороны, которые тащат все блестящее себе в гнездо.

Стивр сжался весь, точно холод его совсем доконал, стал по сторонам озираться, прислушиваться. Кинжал брошенный и стрела пущенная воздух рассекают с таким громким свистом, что увернуться от них в тихую погоду труда не составляет. И он нисколько не удивился, когда из сумерек, отделившись от кустов, возникли три фигуры в черных до пят балахонах с наброшенными на головы капюшонами. Он ждал чего-то подобного, и, наверное, настроение у него было скверным оттого, что эту встречу он предвидел и готовился к ней весь день. Существа были похожи не на людей, а на тени, которые оставили своих хозяев. Стивр даже невольно оглянулся – уж не потерял ли он свою тень? Черт, именно что потерял, потому что Габор сейчас невесть где находится, а кричать и звать его – разве это достойно рыцаря?

Если бы тени спросили у Стивра, не видел ли он их хозяев, это было бы логично. Но у них были иные интересы.

– Стивр Галлесский? – Голос был хрипловатым, простуженным.