Русская удаль. Сборник рассказов – 3

Повестка дня:

Выборы директора АТПр. Кандидаты:

1. Амбиков Виктор Константинович.

2. Овский Семён Иванович.

Кто не сможет принять участие в выборах, может свой голос в письменном виде передать секретарю парторганизации т. Тишкину В. В. или председателю профкома т. Горбункову А. В. через диспетчера.»

Прочитав объявление, Вавилон воскликнул:

– А! Я чё говорил? Вот она, даля подобна!.. – и тут же хлопнул себя по бокам от досады. – Только это, почему именно сёдня-то?.. Мне ж сёдня… мне некогда. Мне после работы за малым к тёще ехать надо.

– Ну и ехай, – спокойно сказал Спиря. – Отдай Валентине писульку и ехай.

– Ага, писульку ей! Ей только дай … – засмеялся он не без намёка, чему усмехнулся и Спиря. И добавил серьёзно: – Тут самому хоца… Что не говори, диковинка, выборы директора. Когда ещё такая комедия, и даля подобна, повторится? – и он, похоже, действительно был не на шутку раздосадован. Это было первое собрание, на котором он хотел бы побывать и добровольно.

После обеда они вошли в комнату отдыха – большое, прокопчённое, прокуренное помещение. В нём, как всегда, стоял дым коромыслом. Мужчины, собравшись вокруг стола, за которым играли в домино, бурно обсуждали назревающее событие.

– Нет, парни, как хотите, а Амбикова не надо отдавать. – Слышался густой баритон, и следом стук костяшки по столу. – Это факт!

– Чё, Ваня, забыл, как он тебя на месяц в яму опустил? – отозвался в ответ насмешливый молодой тенор.

– Сам виноват. Пить за рулём меньше надо… Ха! – шлепок по столу.

– Этот хоть дело знает. А Сенька что?

– Этот тоже знает, где что достать, во времена сплошного дефицита.

– Ага, в дефицитах щеголять будем. Ха!

Подошли Спиридонов и Вавилов.

– Об чём лай, бояре? – спросил Вавилон.

На его вопрос ответил Ваня, кучерявый, солидного телосложения мужчина с дымящейся папиросой во рту.

– Собрание проводим. Думаем, как Амбикова бортануть через край?

– И без нас абортируют.

– А тебя, Вавилон, мы альтернативой выдвинем. Во, будет смеху подобно!

– Зачем меня? Тут кандидатура есть, куда смешнее. И новому времени соответствует. Не веришь мне, спроси у Спири. Он сам нам признался.

– Мы только сейчас о его соответствии и говорили. В комсомоле дурака провалял, теперь к нам для поддержки штанишек. – Иван вдруг нетерпеливо заёрзал на скамейке. – Ну, Серёга, ставь пять-пусто! Ставь, не стесняйся. Счас я тебе вкачу голова! Чистенького, без единой крапинки. Хочешь, дам посмотреть! – в игре ему не было равных.

Вокруг стола оживились. Молодой парень, соперник кучерявого, в растерянности заметал взгляды по неровной крапчатой змейке из домино, лежащей на столе. Белобрысое лицо покраснело в предчувствии неотвратимого позора.

– Ставь! У тебя она. – Наседал Ваня, густо и самодовольно попыхивая папиросой. Он готов был сорваться со скамьи и с маха вбить в стол «горящую» в руке костяшку. Рука широкая тяжёлая, такой крагой, шутя столешницу проломишь. Вавилон с уважением относился к таким авторитетам.

Серёга тяжело вздохнул и, виновато глянув на своего напарника, выбросил на стол две костяшки.

– Вот она!!. – дико взревел Ваня, и оглушительный хлопок по столу от его пятерни содрогнул помещение.

– Ко-зз-лы-ы!!!

Смех, шутки посыпались в адрес схлопотавших «голова, без единой крапинки». «Козлы!», «генералы!» и «дале подобно…»

Появилось вакантное место, и Иван, перемешивая домино, приглашал следующую пару.

– Следующий! – в голосе слышались задор, удаль.

Вавилон поддакнул:

– Следующий, кричит заведующий.

– Вавилон, заведующего мы сёдня избирать будем. А я честно выиграл, – заметил Иван с достоинством.

Чего Вавилон и не пытался оспаривать.

– А мы знам, что ты с усам, – и с сожалением проговорил. – И чё они сёдня выборищи наладили? Нет, чтоб через день-другой.

– А тебе-т што?

– Так мне сёдня за малым ехать после работы. Завтра к врачу вести. Каки-то нарости у него под коленями наросли. Говорят, что это у него от сердца, или от ревматизма, и даля подобна…

– Ну, ясно, что не от удовольствия. У кого один-один, ходи!

– Так я и говорю, что они сёдни затеялись, нет, чтоб завтра.

– Да ехай. Без тебя что ли не выберем? Гляди-ка, пытица важная. Ха!

На «пытицу» рассмеялись. А Спиря однако заметил:

– Это как сказать. И один голос может роль сыграть.

– Ага! Ложка дёгтя в бочке мёда?..

На маленьком лице Вавилона вдруг засветилась прокуренными зубами плутоватая ухмылка.

– А чё, Ваня, хошь, я вам хохму учудю? – спросил он, запуская пятерню под фуражку, заскрёб затылок, кожаный блин зашевелился и пополз на сузившиеся глазки. – Вы за Амбикова, да? А я возьму, да за Овского свой голос напишу. Вот будет хохма, а?

– Ха-ха! – заразительно расхохотался Ваня, почти догоревшая папироса висела на его нижней губе. – Давай, Вавилон, отхохми! Посмотрим, что получится. Ха! – хлопнул костяшкой по столу.

На Вавилона уставились улыбающиеся лица.

– Я вам один всю карту перебью! Хотите?.. Во где у меня голый! – потряс в воздухе жилистым кулачком. – Вкачу его я вам по само некуда, и даля подобна. И без всякого солидола! – заливисто расхохотался, поддев на место фуражку, и торопливо потянул дружка за руку. – Пошли, Спиря, мой голос писать.